Бой с Тухачевским

holera_ham — 22.07.2021 Михаила Тухачевского знают все. Михаила Петрова – практически никто. Не удалось найти даже его фотографию. Между тем, он человек достойнейший, и его имя должно быть сохранено в анналах истории.

Михаил Александрович Петров– блестящий морской офицер, теоретик и практик военно-морского дела, немало потрудившийся для возрождения флота в советской республике. Именно ему выпала честь противостоять военному руководству страны, отстаивая и защищая настоящее и будущее российского ВМФ…

Михаил Петров родился в 1885 году, в семье командира Выборгской крепости генерала Александра Карповича Петрова. Связав свою жизнь с российским флотом, он сразу проявил склонность к научным изысканиям. Еще до Первой мировой войны прошел полный курс обучения, закончив целый ряд самых престижных учебных заведений - морской кадетский корпус (1905), офицерский артиллерийский класс (1909), командный факультет Николаевской морской академии (1912) и допол­нительный штабной класс академии (1913).

Перед ним открывалась блестящая научная карьера. Но началась Первая мировая война. Петров встретил ее старшим флагманским офицером штаба командующего Морскими силами Балтийского моря. Затем стал помощником флаг-капитана по распорядительной части штаба командующего флотом, старшим офицером линкора «Гангут»…

В 1917 году Петров уже начальник оперативной части штаба Балтийского флота, а в 1918 году - пра­вая рука Алексея Щастного
В 1920 - 1921 годах Петров возглавлял опера­тивное управление штаба Морских Сил Республики. А уж после этого стал начальником Военно-морской академии, прилагая усилия к восстановлению былого престижа уникального научного заведения.

Волевой и порывистый, прямой и исключительно порядочный офицер. Нелегко и непросто ему было с таким характером отстаивать свои взгляды. Но он упорно и настойчиво будет это делать, используя обширные зна­ния практического штабного работника и одновременно человека широ­чайшей эрудиции, крупнейшего в России специалиста по военно-морской тактике, автора целого ряда фундаментальных научных трудов. Благодаря такому сочетанию теоретических и практических знаний, именно ему доверят разработку первого Боевого Устава ВМФ СССР (БУМС 30). И он справится с этой работой блестяще.
После ареста Щастного перед Петровым, как и перед многими другими морскими офицерами, встала нелегкая дилемма: остать­ся или уйти? Уже тогда они понимали, что участь Щастного может постигнуть и их самих. Петров, тяжело переживал происшедшее, резко протестовал против расправы над своим другом, выступал в его защиту. В деле Щастного подшито соответствующее письмо Петрова, датированное 1 июня 1918 года…

На следующий день Михаил Петров был освобожден от должности начальника штаба. Но в 1919-м его уговорили снова вернуться на флот. Он был классным, незаменимым во многих отношениях, специалистом.

Взгляды М.А. Петрова, Б.Б. Жерве и их единомышленников еще за несколько месяцев до их ареста были объявлены «вредительскими» и «им­периалистическими». Постарались выпускники первого «пролетарского» выпуска командного факультета академии, представители так называемой «молодой школы» И.М. Лудри, К.И. Душенов, А.П. Александров и др. Считая, что представители старой школы зажимают молодежь, тормозят их карьерный рост, они стали громить «стариков». Делали это публично – с научных кафедр, отстаивая идею «малого флота». А кто-то не побрезговал и донос настрочить, восполняя таким образом нехватку аргументов и переводя научный спор в классово-политическую плоскость. Суть обвинений вполне в духе того времени – вредительство путем протаскивания буржуазных теорий.

Наиболее рьяным обвинителем своих коллег и учителей стал, пожалуй, А.П. Александров, возглавивший в Академии кафедру морской стра­тегии. Он даже издал монографию «Критика теории владения морем», обрушившись с критикой на автора этой теории Михаила Петрова, изложенной в его монографии[1].

Для того, чтобы понять предмет и цели «научных» споров между старой и новой школой, итогом которых и стали аресты, надо сказать несколько слов о начале дискуссии, открывшейся в феврале 1922 года[2].

Прибывший из Москвы начальник Морского штаба Алексей Домбровский изложил в выступлении свою позицию - флот должен иметь самостоятельное значение, а не быть «придатком армии». Его поддержали командующий Морскими силами Республики Эдуард Панцержанский и представители Академии Борис Жерве и Михаил Петров.

Их оппонентами выступили комиссары Баранов и Аверичкин. В про­тивовес «академическому методу» они стали навязывать свой, «марксистский», классовый. При этом, видимо, не вполне понимая суть и смысл начавшейся дискуссии. Если, например, Жерве утверждал, что, при разработке морской стратегии «готовиться к борьбе без определенного противника просто нецелесообразно», то Баранов парировал:

- С точки зрения метода революционного марксизма противником Советской России при настоящей политической конъюнктуре является весь мир, а новый флот должен строиться на классовом принципе.

На таком примерно уровне аргументации дискуссия и протекала. Серьезным научным выкладкам «акаде­миков» морские комиссары противопоставляли в основном революционную фразеологию и трескотню.

Спо­рили о том, что нужно Красному Флоту: подводный или надводный флот, мощные линкоры или легкие силы? Какую концепцию взять за основу - теорию «владения морем» (автор Петров) или теорию «малой войны» (авторы – представители молодой школы), пассивную или на­ступательную оборонную стратегию?

К середине 20-х годов крайние полюса дискуссии обозначились довольно четко.

Пар­тийное и военное руководство полагало, что флот самосто­ятельного значения иметь не должен и финансировало его по остаточно­му принципу. Выразителем и вдохновителем этого мнения являлся начальник штаба РККА М.Н. Тухачевский.

На другом полюсе - профессор и руководитель Морской академии Михаил Петров, уволенный в 1924 году в запас, а потом в очередной раз возвращенный на флот и в 1927 году возглавивший Учеб­но-строе­во­е управ­ле­ние ВМС РККА.

Решающий раунд их дискуссии состоялся 8 мая 1928 года на заседании Рев­военсовета Союза ССР.

Вначале выступил Тухачевский. Он заявил, что «у нас нет такой внутренней коммуникации, которой могли бы угрожать морские флоты противника», а уж, исходя из этой неверной посылки, сказал главное:

- Морской флот должен играть чисто вспомогательную роль при выполнении наших операций. Сухопутная армия и Воздушный флот - вот основные киты, на которых фактически зиждется наша оборона страны. Чем больше средств мы здесь сосредоточим, тем больше вы­играет дело обороны.

А как же быть с развитием флота? Какое место отводил ему на­чальник штаба РККА и как относился к доводам своего оппонента? Тухачевский не ушел от этих вопросов:

- Я с большим интересом прочитал записку тов. Петрова, которая обстоятельно и серьезно составлена. Она показывает, что тов. Петров - незаурядный стратег.

Но затем Тухачевский стал громить доводы Петрова:

- Тот вред, который мы можем оказать нашим линейным флотом, недостаточен, чтобы можно было тратить для этого такие большие сред­ства. Морской флот должен быть ограничен теми средствами, которыми мы сможем бороться с «лимитрофами»[3].

Три бомбовоза, по мнению Тухачевского, были на­много сильнее линкоров, а потому не имеет смысла тратить деньги на их постройку.

Затем выступил М.А. Петров:

- Флот несколько раз почти замирал, но каждый раз, по мере того как шло развитие экономики, он опять вставал. По «щучьему веленью» он был воссоздан в 1834 году, а потом вновь замер. Перед русско-японской войной были осуществлены весьма крупные судостроительные программы. После короткого периода замирания перед мировой войной русская судостроительная программа получила вновь большой масштаб и известную устойчивость.

Я это докладываю не для того, чтобы отсюда взять размах на­ших конкретных программ. Я докладываю лишь о тех громадных воз­можностях, которые в России были, которые объективно остались и теперь, при Советском Союзе.

Мы будем иметь возможность создать флот, и это непременно бу­дет, потому что мы создаем мощную технику и стремимся к экономи­ческому развитию страны, которое потребует выхода на пути мировой торговли и т.д. Поэтому разрешите не так безнадежно смотреть на перспективы будущего нашего флота.

Как видим, Михаил Петров искренне верил, что мощный российский флот еще возро­дится. Он жил не только сегодняшним днем. Он пытался заглянуть на несколько десятков лет вперед. И был, безусловно, прав в своих прогнозах. Пет­ров не оспаривал утверждений М. Тухачевского о том, что задачи фло­та вспомогательные, но четко изложил при этом суть их расхождений с начальником штаба РККА:

- Главный театр - это сухопутный, второстепенный – морской, и расхождений в этом вопросе нет. Но есть расхождения в оценке той угрозы, которая возможна со стороны моря, в оценке роли и значения Флота в общей конъюнктуре предстоящей войны.

Итогом дискуссии явилось постановление Реввоенсовета СССР от 8 мая 1928 года «О роли, значении и задачах морского флота в системе Вооруженных сил СССР».

Петров был не очень доволен. И все же его усилия не пропали даром - постановление было компромиссным, учитывало пози­ции обеих сторон дискуссии. Идея Михаила Александро­вича, высказанная в заключении, о «гармоничном сочетании всех средств» нашла, как ему казалось, понимание и поддержку.

Постановление нацеливало военных на развитие сбалансированного по составу ВМФ. А это уже была победа. К сожалению, оказалась она кратко­временной. Голос ра­зума и здравого смысла, услышанный представителями советской военной элиты на заседании Реввоен­совета СССР, стал затихать и заглушаться другими голосами. Надрывные крики и истошные вопли о глобальном засилии военспецов - вре­дителей в научных учреждениях страны в 1930 году достигли своего апогея. ОГПУ стало раскручивать крупное дело «Весна». Многие представители старой школы превратились в контрреволюционеров и вредителей.

В 1930 году В. Менжинский доложил Сталину, что в военно-морских силах «разоблачена» заговорщическая организация, проводившая вредительскую деятельность, которая выра­жалась в «линии постройки большого броненосного флота», с тем, чтобы «оторвать средства от главной силы - сухопутной армии и тормозить постройку доступного нам флота». А в одном из докладов ОГПУ применительно к «вредителям» из Академии содержалась следующая формулировка обвинения: «Группировка вредила, главным образом, по линии подготовки негодных кадров, тормозила и всячески усложняла учебу молодых специалистов, организовала рвачество, ликвидировала инженерный факультет Академии. Создала целый ряд вредительских теорий, затуманивая головы которыми, пыталась не допустить проработку нужных вопросов военно-морского строительства».

Большинство профессоров и преподавателей Военно-морской академии проходили в рамках двух крупных дел, состряпанных ОГПУ.

По первому делу постановлением коллегии ОГПУ от 15 июня 1931 года были «осуждены» Борис Борисович Жерве, Юрий Алексеевич Добротворский, Федор Федорович Клочанов, Василий Васильевич Селитренников и др. Каждый – к заключению в концлагерь сроком на десять лет. Им инкриминировалось то, что они, «проводили вредительскую деятельность в деле подготовки советских командных кадров и входили в состав контрреволюционной организации, существовавшей в Военно-морской академии»[4].

Вскоре их, правда, несмотря на столь грозное обвинение, от­пустили.

Михаил Петров был арестован 12 октября 1930 года и 30 апреля следующего года осужден коллегией ОГПУ, вместе с начальником штаба Балтийского флота А.А. Тошаковым, председателем Научно-технического комитета Управления военно-морских сил РККА Н.И. Игнатьевым, профессорами Академии Л.Г. Гончаровым, В.А. Белли, другими руководителями военно-морских сил РККА.

Всего по этому делу под № 554962 проходили 46 человек[5]. Сорок седьмым числился Александр Александрович Петров, 1885 года рождения и тоже уроженец Тифлиса. Видимо, - брат Михаила Александровича, инвалид гражданской войны, орденоносец и персональный пенсионер. 2 января 1931 года он умер в ходе следствия.

Согласно обвинительному заключению, Михаил Петров и другие лица, проходившие по этому делу, создали в Военно-морских силах РККА «контрреволюционную вредительскую организацию, которая ставила своей целью свержение Советской власти путем подготовки интервенции и систематического вредительства по ослаблению боеготовности флота».

Петров был также осужден к десяти годам лишения свободы. В 1932 году его выпустили на свободу. Но 15 ноября 1937 года последовал очередной арест и 27 апреля 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Петрова к расстрелу как участника «антисоветского военно-фашистского заговора».

Парадокс в том, что как раз в это время набирала силу утвержденная И.В. Сталиным программа «большого флота». А значит, по логике вещей, получили практическое воплощение теоретические идеи Петрова, которые он отстаивал в жестких спорах на протяжении многих лет. Но в те годы никакой логики в действиях следователей НКВД не было. По всей видимости, они не имели ни малейшего представления о сути описанной дискуссии по поводу дальнейшей судьбы флота. Зато у них лежали на столе признательные показания бывшего наркома ВМС СССР В.М. Орлова, назвавшего в числе своих соучастников М.А. Петрова. При каких обстоятельствах нарком дал эти показания догадаться несложно. Следователи-садисты, зверски избивавшие Орлова, Петрова и других морских офицеров, - Николаев (Журид) и Ушаков (Ушимирский) разделят участь своих жертв чуть позже. Они бу­дут проходить по тем же статьям, подвергаться тем же методам выколачивания признательных показаний. С той лишь разницей, что их расстреляют за подлинные, а не мнимые преступления. Поэтому никогда не реабилитируют. А с Михаила Александровича Петрова клеймо «врага народа» окончательно снимут только в 1969 году.

Что же касается его военно-теоретических и военно-исторических научных трудов, изъятых из библиотек и уничтоженных после его ареста, то они не переизданы до сих пор.

[1]В документах ОГПУ Петров стал именоваться «автором знаменитой вредительской теории «Владение морем»».

[2] Материалы дискуссии «Какой РСФСР ну­жен флот?» опубликованы в Морском сборнике за 1922 ., № 1, 2, 5-9.

[3] Имелись в виду сопредельные с СССР мелкие европейские страны.

[4] Надзорное производство Военной коллегии № 4н-2614/58 по делу Б.Б. Жерве и др.

[5] Надзорное производство Главной военной прокуратуры № 56311-55 по делу Игнатьева Н.И., Тошакова А.А., Петрова М.А. и др.
Автор Алексей Звягинцев

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив