Борромео Крыма. Чёртов идиот. А что такое купола, как не концентраторы, фокусирующие энергию на?

Этот дивный замок находится не в зазеркалье (и не в запрудье:), и не в старой доброй Англии. Эта башня в отражении зеркального пруда с волшебными золотыми рыбками - лишь часть сказки воплощенной в камне (очень особенном, кстати, камне) - островка Англии на черноморском побережье Крыма, и одновременно - райского сада в восточных декорациях, замечательно эклектичное и гармоничное архитектурное чудо, идеально вписывающееся в естественный пейзаж - на морском берегу, на фоне вершины Ай-Петри. Дворец светлейшего князя Воронцова в Алупке, поразивший меня до глубины души, настоящий архитектурный портрет своего хозяина и создателя - дом незаурядного и яркого человека, его мир, его космос, его послание, где каждый уголок и каждая деталь были обдуманы, пропущены через себя хозяином, "особый мир, где правит аристократия духа" - все эти слова -  не преувеличение.

Это было вступление к заключительной части рассказа об увиденном нами в Крыму полгода назад. Дворец крымских ханов - Бахчисарай, пещерный город караимов на горном плато Чуфут Кале, замечательный город Севастополь, античные руины Херсонеса, маленькая, но ставшая нам уютным домом, пока мы валялись с простудой Балаклава и первая встреча с морем, приятно полупустая на исходе тур.сезона Ялта, красивейшая Чеховская бухта в Гурзуфе, и последняя точка маршрута - подарившая нам еще одну встречу с Морем Алупка, в которую я стремилась попасть в первую очередь ради знаменитого Воронцовского дворца необыкновенной архитектуры, резко выделяющегося на фоне других крымских резиденций высокопоставленных и царственных особ прошлого.

Граф и, впоследствии, светлейший князь Михаил Семенович Воронцов, наследник древнего дворянского рода с пятисотлетней историей, был сыном русского дипломата в Англии, где получил блестящее образование, и проявил себя как талантливый военный (в войнах на Кавказе и с Наполеоном - участвовал в Бородинской битве, прошел всю Европу, вплоть до взятия Парижа), успешный дипломат (в переговорах с османской Портой) и превосходный наместник южных провинций Российской империи. Воронцову обязаны: Одесса — небывалым расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым — развитием виноделия, устройством превосходного шоссе, окаймляющего южный берег, разведением хлебных и других полезных растений, первыми опытами лесоразведения. При нём же в 1828 получило начало пароходство по Чёрному морю.

Словом, он был успешен и талантлив, кажется, во всем. Он был дворянин, но не сидел без дела; буржуа, но без страсти к накопительству - отдавал легко.

На его губах всегда играла улыбка доброты - или, как считали недоброжелатели, коварства, – Лев Толстой в «Хаджи Мурате» сравнил его с лисом – и какое совпадение: «Алупка» в переводе с древнегреческого – «лиса».

До конца своих дней он сохранил свои качества – твердость, настойчивость и «убивающая» любезность.

На долгие годы сохранились среди солдат в русских войсках на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти князя возникла поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер».

Во время губернаторства графа Воронцова в Кишинёве, а затем на его глазах в Одессе находился в ссылке (1820—1824) Александр Сергеевич Пушкин. Отношения с Воронцовым у него сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, главное же — у Пушкина завязался роман с его женой Елизаветой Ксаверьевной, урождённой графиней Браницкой. Граф стал объектом многочисленных едких, хотя не во всём справедливых эпиграмм Пушкина: «Полу-милорд, полу-купец…». 
А теперь взглянем на парадные портреты Воронцова и его супруги и дружно скажем Пушкину, что он был не прав:)


Романтический алупкинский дворец Воронцов создал по мотивам произведений Вальтера Скотта. Это как раз то, что писатель называл «заколдованным замком», или «домом-романом». Воспитанный в Англии Воронцов хорошо понимал мистера Скотта - большого друга архитектора Эдварда Блора, ставшего автором проекта дворца, и, что удивительно – никогда так и не бывавшем в Крыму. Впоследствии Блор был придворным архитектором Георга IV, затем королевы Виктории, ему принадлежат проекты Вестминстерского аббатства, Букингемского дворца в Лондоне и замка Вальтера Скотта в Шотландии.

Блор с Воронцовым были очень близки по духу, что позволило архитектору, основываясь лишь на описаниях и впечатлениях Воронцова, составить проект дворца, «синхронный» горному ландшафту. Блор проектировл усадьбы, которые становились для своих хозяев их «портретами в пейзаже». Все свои достижения и опыт архитектор вложил в проект Воронцовского дворца, соединившего в себе романтизм, мавританский стиль и английский стиль эпохи Тюдор, арабские и индийские элементы. Тогда, в первой трети 19 в. в России одинаково популярными были и рыцарские романы, и арабские сказки… Кажется, что дворец строился на протяжении многих столетий, такого динамизма в архитектуре нет больше нигде в мировом зодчестве.
 

Построен дворец из местного зеленовато-серого камня - диабаза, не уступающего по ценности мрамору. Его брали прямо на территории парка, в так называемом «хаосе» — месте нагромождения камней. Из огромных бесформенных глыб высекались ровные блоки для стен и сложные по рисунку украшения. Тщательно шлифовался диабаз для оформления внутренних помещений. Все работы проводились вручную, примитивными инструментами. Говорят, диабаз невероятно капризный камень, одно неверное движение губит всю работу. Воронцовский дворец – единственное подобное сооружение в Крыму и одно из немногих в мире, в основном камень используется для каминов и других небольших деталей интерьера.
 

На сооружение дворца ушло 9 миллионов рублей серебром. Сам Воронцов писал просто - «Дворец мне стоил очень дорого. Первоначально я записывал суммы, отпускаемую на постройку, но когда расходы превысили миллионы, я перестал их записывать».

Впечатляющий главный подъезд ко дворцу с западной стороны: путника встречает феодальный замок VIII – XI вв. Круглые монументальные сторожевые башни, глухие стены, замкнутые пространства. Высокие зубчатые стены грубой кладки, щелевидные окна-бойницы дополняют ощущение неприступности. Чем дальше от арки западного въезда, тем больше наслаиваются признаки архитектуры последующих эпох.
 

В парадном дворике после ощущения замкнутости неожиданно появляется поток света и свежего воздуха. Широко раскрытыми глазами-окнами смотрит на парк северный фасад главного корпуса. Он более всего иллюстрирует стиль Тюдор Англии XVI в.

В резных каменных украшениях дворца удачно выражено сходство между отдельными стилеобразующими элементами восточной и западной архитектуры. Например, между готическими дымовыми трубами и минаретами мечети. Это сходство усиливается с переходом к южному фасаду главного корпуса.

Основное декоративное украшение дворца – мотив пологой, стрельчатой, подковообразной, килевидной арки – неоднократно повторяется и в чугунной балюстраде балконов, и в каменной резной решётке, ограждающей крышу, и, наконец, в декоративном убранстве портала южного входа, оформленного с восточной пышностью. Портал одновременно напоминает вход в капеллу и мечеть. Подковообразная арка, двухъярусный свод, великолепная резьба по гипсу в нише, где переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, завершаются шестикратно повторённой по фризу арабской надписью: "И нет победителя кроме аллаха". Существует история о бедном татарине из Алупки. Когда он отправлялся в хадж, дворец еще не был построен, а когда вернулся, подумал, что уже в раю.
 

 

Очаровательные мраморные львы перед главным порталом и на лестнице от него к морю привезены из Италии и изображают льва на разных стадиях от бодрствования до пробуждения и сладкого трогательного сна.

 

Дворец окружает прекрасный парк, точнее, наверное, два парка - нижний, у подножия дворца на самом берегу моря регулярный французский, и верхний - ландшафтный английский. О нем - продолжение следует.