Бомбардировщик Харрис, кстати кавалер ордена Суворова.
foto_history — 05.07.2016виа
Вообще по этому маршалу я случайно услышал целую программу ему посвященную
от туда цитаты (полностью по ссылке сверху):
― А потому, что Харрис на протяжении почти всей войны возглавлял знаменитое бомбардировочное командование королевских ВВС, и его считают ответственным за вот эти знаменитые ночные ковровые бомбардировки немецких городов, разрушение Дрездена, гамбургский огненный шторм. Это разрушение Берлина. И вот эту тотальную воздушную войну, которую у нас после войны преподносили как свидетельство такой жестокости…
В. Дымарский
― Антигуманности.
Д. Прокофьев
― Как свидетельство антигуманности, – да, – и с постоянным утверждением, что якобы эти бомбардировки никакого результата не принесли. Хотя, конечно, это было не так.
Д. Прокофьев
― Да. А карьера у него была совершенно незаурядная. Он такой последний солдат империи, такой классический солдат Киплинга совершенно, абсолютный self-made man, полностью сделавший свою карьеру сам без титулованных родителей, без какого-либо покровительства, из очень небогатой семьи. Он сын колониального чиновника, который родился в конце XIX века. Вот эпоха как раз, золотая эпоха королевы Виктории. Отец служит в Индии на очень незначительных должностях, потому что если было бы хоть мало-мальски высокая должность, я думаю, он бы забрал семью с собой. А так семья живет в Англии. Отец небольшой клерк в индийских колониях. И что самое такое, наверное, характерное – Артур Харрис, он младший сын. Он 3-й сын в семье.
― Значит… Да. Нет, даже не военный. Он совершенно не военный человек. Он абсолютно ведет такую свободную жизнь. Он такой, простите, колонизатор. Он, посетив однажды вот в школе, – да? – получает, ему дают бесплатный билет на представление. И герой спектакля, которого он видит, – это фермер Юзеф Родезич, человек, который поехал в Южную Родезию и там разбогател на ферме. Харрис приходит домой и говорит: «Я вот хочу ехать на ферму. Я еду в Родезию, в Африку, на другой край света. Дайте мне немножко денег. Я туда поеду». И он отправляется в Родезию. Отправляется в Родезию. Ему 17 лет. И он пытается вот там сделать, начат какую-то свою карьеру.
― Абсолютно. Абсолютно безбашенный такой. Я говорю, это вот такой последний воин Киплинга. И в Родезии его застает 1-я мировая война, о начале которой он даже не знает. Он живет в такой глухомани, где нет ни радио, ни газет, ни каких-то… Через месяц он приехал в город, узнает, что началась война, и формируют добровольческие части в Южной Африке для того, чтобы воевать с немецким экспедиционным корпусом.
.....
.... В. Дымарский
― Это что же он очень уж как-то безжалостно говорил о Германии…
Д. Прокофьев
― Безжалостно. Безжалостно. Это то поколение… Это вот то поколение, которое вот воспитано как вот солдат… Я повторю еще раз: солдаты Киплинга, вот эти люди, которые строили вот эту Британскую империю. Он классический продукт английского воспитания. Самостоятельный. Абсолютно самоуверенный. Убежденный в своем превосходстве, с верой такой в свою счастливую звезду. И человек безупречно… безупречно храбрый. Вот это очень важно отметить, что в личной его отваге не было никаких сомнений, потому что он записывается в пехоту. Он обычный солдат пехоты. У него никакого образования. И за, скажем так, свои… так усилия в… за умелое командование, он участвует… 1-й родезийский полк участвует в боях с немцами в Африке, с немецкими частями. И становится регулярным офицером. И тут немцы капитулируют. И он, в общем-то… в общем-то, свободен. В общем-то…
....Д. Прокофьев
― Да, он просто офицер. Он, кстати, становится асом. У него 5 воздушных побед. Он награжден орденом в самом конце войны. Он… И он служит абсолютно на не… на незначительных должностях по колониям. Он служит вне метрополии. Вот какие-то Палестина, Сирия, Африка… Он в очень отдаленных… по отдаленным гарнизонам. Причем почему он остается в авиации? По единственной, как он потом сам говорит, причине – он женится. Жена тоже из самой такой семьи офицера…
....Д. Прокофьев
― И тут 2-я мировая война, и его назначают командиром бомбардировочного полка. Это первая его большая, самостоятельная должность, эта ударная группа такая.
В. Дымарский
― Это и есть та группа, которая…
Д. Прокофьев
― Нет. Это просто бомбардировочный полк. И вот здесь Харрис очень себя хорошо проявляет. Его часть несет наименьшие потери. Его часть… Значит, он занимается очень много подготовкой пилотов. Он очень много уделяет времени планированию операций. То есть он очень детально разрабатывает с пилотами как атаковать. Он их учит. Он с ними постоянно занимается. И у него меньшие потери. А потери были у британских бомбардировщиков во Франции, вот во время немецкого наступления были колоссальные.
......Д. Прокофьев
― А концепции нет и нет понимания, потому что есть… Есть, значит, понимание, что британские бомбардировщики, та идея, с которой они действовали в 1-й год войны, она была неудачной. Тяжелые потери свои. Малые потери у немцев. Значит, отсутствие координации с истребительной авиацией, да и не хватает истребителей. Истребители все задействованы в системе ПВО. Вот битва за Британию. Истребители защищают британское небо. Бомбардировщики некому сопровождать. И в итоге принимается решение отказаться от дневных налетов. Давайте летать ночью. А ночью что такое? Нужно обучение пилотов. Нужно радио. Нужны приборы. Нужны мощные самолеты. Этого ничего нет. И Харрис начинает заниматься разработкой вот этой концепции воздушной войны новой, как действовать против Германии.
....
Д. Прокофьев
― На 1-м этапе войны не было бомбардировок ни с той, ни с другой стороны. Считалось, что не гуманно. Да? Пытались вести войну по правилам. Города не бомбили. Бомбили военные цели на фронте. Бомбили корабли. Но там, где был ущерб городам, не бомбили. Бомбардировки Германии вот начались после того, как началась битва за Британию. И после того, когда во время битвы за Британию оказалось, что уничтожить английские истребители, их аэродромы, точки базирования не получается, было принято решение бомбить британские города. Это в 1-ю очередь Лондон, которые нес очень тяжелые потери, потому что он… у англичан не было ночной реакции, в ночном небе над Британией немцы в 40-м году…
В. Дымарский
― То есть можно ли сказать, что вот эти ковровые бомбардировки всего без разбору – это, в общем, была ответная мера?
Д. Прокофьев
― Да, да. Это Харрис преподносил этот… как удар возмездия. И ему принадлежит знаменитое вот его письмо, меморандум Харриса, где он цитирует Библию, и он говорит: «Нацисты посеяли ветер, теперь они будут пожинать…»
....
― Да. И произошло очень интересное событие, которое, видимо, сильно повлияло на Харриса, и заставило его понять некоторые принципы вот этой воздушной войны. Это бомбардировка Ковентри знаменитая, которую он тщательно изучил. Что произошло в Ковентри? Дело в том, что в Ковентри были авиационные заводы. И немцы атаковали не авиационные заводы, они разбомбили центр города, который загорелся, и поставив пожарные команды перед выбором: либо они спасают, тушат центр города, либо они пытаются отстоять от огня авиационные заводы. И английский командир принял решение спасать завод. Центр города был сожжен напрочь. И вот Харрис тогда впервые понял, что город сам по себе, вот современный город…
....
Д. Прокофьев
― Превращается в пылающую… Превращается в такую бомбу, которая будет поражать всех. И у него нашелся очень такой талантливый, что называется, союзник и консультант – профессор Линдеманн, кстати, военный советник Черчилля, специалист по статистике. Это было совершенно… Тоже был гениальный человек. Он член потом был королевского общества, выдающийся математик, ученый. Он сказал, что в Германии есть немцы. Германия – страна городов. Немцы живут в основном… Вот есть 60 городов, 58 городов, где живет основная масса немцев, немецких рабочих. Снесем города, немцы скинут нацистов. Вот примерно такая была идея Линдеманна, которую он доложил. И Харрис за нее… Вот не хватало… Они, что называется, нашли друг друга. Линдеманн убедил Черчилля, а Харрис сказал, что если ему дадут тысячу бомбардировщиков, потому что он стал 1-м из британских авиационных командиров… Это была новинка в тактике, за которую ему было… Почему было мало потерь? Он старался создать превосходство в силах. Там, где ему говорили послать эскадрилью, он собирал и посылал полк, и полк выполнял задание. То есть создать перевес в силах…
...Д. Прокофьев
― Он, да, он брал числом. И вот в нужном месте, в нужное время сконцентрировать большие силы, удар будет эффективным, потому что он считал, что вот эти булавочные такие уколы ни к чему не приведут. Ну, собьют, самолеты потеряют. Большая группа в тех условиях имеет больше шансов выполнить задание.
....
Д. Прокофьев
― Да, немецкое ПВО. Вообще немцы придали ПВО колоссальное значение. Лучшие пилоты летели в ночную истребителями… Вообще вот бомбардировки союзников. Американцы бомбили днем. Англичане бомбили ночью. Немцы держали вот в системе ПВО две трети своих истребителей. Плюс огромное количество зенитных орудий, плюс прожектора, плюс радары, плюс самые отборные солдаты – это части… это зенитчики, самые умные, самые стойкие. Это, значит, это немецкая противовоздушная оборона. Это они придавали очень большое значение. В Кёльне, который хотел… бомбить, его не получилось еще поджечь. Вот город был под бомбой, он понес тяжелые повреждения, но такого…
....
Д. Прокофьев
― Целью были люди. Целью были живые кварталы. И надо сказать, что Харрис приказал разбросать над Германией миллионы листовок, в которых было дословно написано: «Мы разбомбим один город за другим. Будем бомбить вас до тех пор, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель, и мы будем безжалостно ее преследовать». Харрис подчеркивал, и он убедился на своем опыте, – да? – что точечное бомбометание невозможно. Вот в тех условиях точно накрыть цель невозможно. Давайте бомбить города, а немцы скинут нацистов.
....
Д. Прокофьев
― Абы да. Об уничтожении людей они не говорили. Называлась такая концепция… Называлась «дехаузинг» — обездомливание, как они говорили, о том, что выгнать немецких рабочих из домов, разрушить вот эту среду обитания и заставить их либо хуже работать, либо заставить сбросить нацистов. Никто тогда не предполагал, что население выберет бомбежки.
....
Д. Прокофьев
― Да. Советский Союз просил помощи. И надо сказать, что Советский Союз эту помощь высоко оценил. В 44-м году Харрис стал кавалером ордена Суворова 1-й степени. Еще до окончания войны его наградили именно за вот эти усилия по бомбардировке…
....
В. Дымарский
― Но Вы знаете, я здесь вижу параллель, согласиться со мной… согласиться со мной или нет, с бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки. Я просто, я нашел вот такую цитату. Это цитата самого Харриса: «Атаки на города как и всякий другой акт войны нетерпимы до тех пор, пока они не оправданы стратегически. Но они стратегически оправданы, поскольку имеют своей целью приблизить конец войны и сохранить жизни солдат союзников. Лично я не считаю, что все оставшиеся в Германии города стоят жизни одного британского гренадера».
.....
Д. Прокофьев
― И все эти потери все равно будут понесены. Рассуждение было, все равно будут нести эти потери. Ну, значит, давайте поступим так.
....
Д. Прокофьев
― Нет, реальная цифра была где-то 25 тысяч и, не смотря на весь ужас этой цифры, надо сказать, что вот немцам удалось лучше всего, хотя британцы научились преодолевать вот эту систему противовоздушной обороны – это эвакуация и спасение населения. В общей сложности количество жертв бомбардировок оценивается порядка 500 тысяч человек по уже немецким послевоенным оценкам.
В. Дымарский
― Немцы так, в общем-то, его и не простили. Вообще я понимаю Харриса, потому что когда ему ставили памятник, там Германия активно возражала.
Д. Прокофьев
― Германия активно возражала против памятника и после… И памятник был поставлен много спустя после войны, точно так же как и мемориал пилотам, которые сражались… Этим летчикам. Да? Памятник пилотам был сооружен только уже вот в нашем веке. … через полвека после войны был сооружен памятник пилотам бронировочного командования.
Д. Прокофьев
― Возник… Впервые возникнет огненный шторм, когда вот огонь настолько горел, что воздух горел. Кислород был выкачен. Отовсюду был выкачен кислород. Гигантский костер, к которому невозможно было подойти.
....
Д. Прокофьев
― И если уж говорить о том, что вот автором идеи той, что военная авиация должна бомбить не цели на фронте, а должна бомбить города, – это был итальянский полковник, потом генерал Джулио Дуэ, автор вот концепции воздушной войны, которую он предложил еще во время 1-й мировой войны, но тогда его никто не услышал. А Дуэ говорил, что нужно сформировать флот из, как ему тогда казалось, 200-300 тяжелых самолетов, которые могут решить исход войны, уничтожив вражеские города, откуда должно побежать население, обхватить паникой ту… passing by.
....
В. Дымарский
― Это имело… Как вот эти бомбардировки имели какую-то – ну, как бы Вам сказать? – стратегическую цель, с той точки зрения были ли они… это… Был ли это некий такой комплексной операцией? Или вот просто там 100 тысяч, 500 – неважно, – бомбардировщиков идут, все сравнивают там, значит, с лицом земли, ну, или там все выжигают скорее. Да? И улетают. И на это все заканчивается.
Д. Прокофьев
― Нет. Это было частью сложной военной концепции, в рамках которой действовали, с 43-го года действовали совместно с американцами.
В. Дымарский
― И как шел выбор целей?
Д. Прокофьев
― Значит, вот по поводу выбора целей всегда разворачивались очень большие дискуссии, что именно бомбить, потому что англичане говорили, что ночью мы разбомбим любой город. А вот цели выбирали для дневных бомбардировок, они должны быть в сочетании с ночными. Ночью приходят английские бомбардировщики, сметают город. Днем приходят американцы, уничтожают какие-то точечные цели. Днем они считали, что вот они бомбят более прицельно. Эти знаменитые летающие крепости. И соответственно… А ночью опять приходят британские бомбардировщики, не давая восстановить и не давая как-то наладить то, что разрушено. И было… зависело вот, что бомбить определялось, скажем так, представлениями о том, где можно с минимальными затратами нанести максимальный ущерб. Вот здесь характерные… Американская авиация, я думаю, что мы можем о ней коротко сказать. Пример знаменитых, вот самых тяжелых потерь британских, американских самолетов – это рейд на Швайнфурт в 43-м году, где были сосредоточены заводы по производству шарикоподшипников. Было решено, что если мы снесем эти заводы… Шарикоподшипник – это то, что используется в любом…
....
Д. Прокофьев
― Английские аэродромы. И погиб, значит, каждый 5-й участник полета погиб над Швайнфуртом. Плюс летающая крепость – очень живучий самолет. Да? Многие самолеты вернулись. Но вот… механиков там вынимали по кускам из фюзеляжа. То есть потери были. И плюс еще знаменитая операция была, где был потерян каждый 3-й самолет, когда летом 43-го американцы снесли комплекс заводов нефтеперегонных в Плоешти.
В. Дымарский
― Ну, это Румыния.
Д. Прокофьев
― Это Румыния. Да. Причем, значит, было… Пилотам было объявлено, что даже если никто не вернется, операция будет признана успешной, если они сумеют атаковать эти заводы. Ну, они где-то… Немцы потеряли больше половины перегонных мощностей с одного удара. Было сожжено 4 из 5. Было 4 завода уничтожено. Американцы потеряли много… То есть это огромные потери. Считалось… В дневной авиации считалось, что 20 вылетов – это смерть. 5 процентов терялось в каждом вылете. В британской авиации в ночной от 15 до 25 вылетов – это предел жизни для пилота. Был уникальный у них такой человек Леонард Чешир, он совершил 102 вылета в Германию ночных. 4 тура, причем один раз… 25 вылетов ему предложили больше не летать. Он 4 раз вот возвращался добровольцем. И в 45-м году был награжден крестом Виктории…
В. Дымарский
― Сколько же в общей сложности, какие потери-то были?
Д. Прокофьев
― Значит, считалось, что… считалось, что потери среди пилотов, среди экипажем бомбардировочной авиации были выше, чем в 40… Виноват. В 14-м году в пехоте во Франции. Вот 70 процентов участников налетов на Германию погибли. ТО есть 7 из 10.
.......
Д. Прокофьев
― Вот весной 44-го там еще какой произошел момент такой, да? Была знаменитая операция «Большая неделя», когда на протяжении недели бомбили заводы по производству самолетов, авиационных деталей. Ночью приходили англичане, днем – американцы. И, ну, у союзников не было сведений о том, что… что происходит. Вот потери вроде должны быть большие, но насколько? Вот а немцы продолжают сопротивляться. Они не знали, что Шпеер докладывал Гитлеру… Вот министр вооружений докладывал Гитлеру, что еще неделя таких бомбардировок и мы должны будем капитулировать. У нас не будет самолетов. То есть не хватило. Харрис постоянно говорил, что нужно выбрать какую-то цель и вот бомбить того, и вот тогда мы добьемся результатов.
В. Дымарский
― А не было к нему претензий со стороны британского командования и британского ВПК, я бы сказал, – да? – по поводу того, что сколько же нужно при таких потерях, – да? – при таких потребностях и при таких потерях, сколько же надо было этой техники поставлять.
Д. Прокофьев
― Представляете, производственных мощностей… были задействованы только на производство только вот этих тяжелых самолетов. Стратегическая бомбардировка – это очень сложная вещь. На тот момент это очень высокие технологии. Это сложно. Это дорого. И Харриса упрекали, конечно, очень жестоко критиковали, что вот где, где, где результат. Почему немцы не сдаются?
В. Дымарский
― А, то есть результат, он должен был…
Д. Прокофьев
― Результат… Предполагалось, он говорил, что, конечно, результатом должна быть сдача, вот окончание войны. Мы бомбим, чтобы приблизить конец войны. Где он, этот конец?
В. Дымарский
― Ну, в общем-то, получилось, что если конец войны случился, но не из-за бомбардировок. Хотя из-за бомбардировок тоже.
Д. Прокофьев
― Здесь очень интересная вещь. После войны американцы, американские социологи, психологи, работавшие вот в Западной Германии, они провели очень интересное исследование о том, ну, во-первых, сколько погибло, они выяснили. Да? И вот как была реакция населения. И вот они выяснили, что характер немцев, то, как они себя ведут, поведенческие реакции изменились очень сильно. То есть вот эти бомбардировки, они имели такой очень серьезный отложенный эффект.
В. Дымарский
― Воспитать Хансев.
Д. Прокофьев
― Как это ужасно не звучит. И вот последующая денацификация Германии и последующее вот это неприятие, и, наверное, все, что… Видимо, нация сказала себе: «Никогда больше». То есть вот мы дотерпели вот это вроде, но все, больше повторения этого мы не допустим. Вот этот страх перед повторением войны, конечно, был очень глубоко… в прямом смысле слова вбит в сознание. И вот это, наверное, был самый сильный эффект. И плюс еще, конечно, если говорить об эффекте бомбардировок, то в 1-ю очередь, как, например, об этом оценивали сами немцы – да? – писал тот же Шпеер. Что такое бомбардировки? Это значит, что десятки тысяч зенитных орудий, которые могли быть поставлены на тяжелые танки или там стрелять по целям…
В. Дымарский
― Были задействованы в ПВО.
Д. Прокофьев
― … были, смотрели в небо. Да. Вот немецкий танк… Что такое немецкая 88-милиметровая зенитка? Ее снаряды срывали башню с ТТС-4. Это мощнейшая немецкая пушка. Сотни тысяч лучших, как я говорил это, самых образованных и дисциплинированных и стойких молодых солдат, они были задействованы в системе ПВО, вот на этих зенитках служили. Вот. Плюс треть опять же немецкой вот электронной всей промышленности, электрической, была задействована в производстве радаров, направлена туда. И, конечно, это очень сильно замедлило производство немецкой военной техники. Не остановило, но сильно замедлило.
....
Д. Прокофьев
― Да, полководческий орден. И все победоносные командующие были возведены в достоинство пэров, получили титулы лордов. Вот. Все, кроме Харриса, потому что…
Д. Прокофьев
― Он отказался. Он отказался сам. Отказался публично и с большим скандалом. После войны в Британии были учреждены награды для участников войны. Была учреждена медаль, звезда Air Crew Europe Star – звезда воздушным экипажам за Европу, за полеты над Европой. Харрис сказал: «А где специальная награда для бомбардировочного командования?» Ему сказали: «Извините, вот не предусмотрено». Говорят, поскольку вот эффект и очень такой неоднозначный, реакции на эти бомбардировки, и в том числе в Англии была масса противников вот этого, что мы вот несем такие потери, мы уничтожаем тут немцев, бомбим Европу. Что потом? И в знак протеста против того, что его пилоты не получают награду, Харрис отказывается от титула лорда и подает в отставку.
В. Дымарский
― Подает в отставку?
Д. Прокофьев
― Да. Он уходит в отставку, он заявляет, что вот больше… Значит, раз не могут ценить его пилотов, то он соответственно не хочет продолжать. Просит найти ему какую-нибудь гражданскую службу.
.....
В. Дымарский
― Последний вопрос. У нас уже время закончивается. У меня последний вопрос такой: а вот эта тактика выжженной земли, фактически выжженных городов встречала ли она какое-то сопротивление внутри британской армии, британских ВВС?
Д. Прокофьев
― Документально… Ну, после войны все говорили, что они сожалели и так далее. Да? Но дискуссия была безусловно. Это было и в общественном мнении, был вопрос о том, что стоит или нет, особенно он в самом конце войны развернулся. Это была дискуссия, стоит ли это таких потерь среди пилотов. И вопрос оставался дискуссионным до самого конца. Общее мнение было да, надо бомбить. Вот эта война до последнего была войной на уничтожение. Тотальная, безоговорочная капитуляция. С условием: капитулируйте, и все прекратится. Вот. Держались. Но отношение было неоднозначное. И что потом сразу буквально послевоенный суд подтвердил.
|
</> |