Боль без срока давности

novayagazeta — 15.11.2020

Счастье Журавлевых

Михаил часто бывает на кладбище. Олю похоронили рядом с ее родителями. Рядом еще один холм — маленький, здесь его дочь. Он забирал ребенка из морга вдвоем с другом. Друг уложил ее в маленький гроб. Сам Миша не смог.

Ольгу Журавлеву знали не только в родной станице, но и по всему Краснодарскому краю — вместе с мужем Михаилом они несколько лет выступали в группе Barroco Cоver Band. Стильные, энергичные, счастливые.

Михаил с трудом подбирает слова. Ему до сих пор не удается говорить о жене в прошедшем времени.

— Семнадцать лет мы были вместе, — рассказывает Михаил. — У нас долго не было детей. Последние года четыре мы плотно занимались этим вопросом. Мы делали ЭКО, но безрезультатно. И вдруг Оля забеременела естественным путем. Шесть месяцев беременность протекала без проблем.

Как ее убили

На седьмом месяце Ольга неожиданно почувствовала резкую опоясывающую боль в животе. Муж сразу вызвал скорую. Женщину увезли в отделение гинекологии в Центральную больницу станицы Староминской. Это случилось 17 апреля.

Михаила в палату не пустили из-за карантина. В коридоре он слышал, как кричит от сильной боли жена. Дежурный врач сказал, что, возможно, придется вызывать роды. Но после капельницы Оле стало полегче.

Гинекологи проблем у пациентки не нашли, с ребенком тоже все было хорошо. Хирург Гавриш, также смотревший Журавлеву, пришел к выводу, что боль вызвала поджелудочная, отреагировавшая на жареную рыбу, которую накануне ела Ольга.

— Жене назначили лечащего врача, заведующую роддомом Петренко Светлану Анатольевну, — вспоминает Михаил. — Она сразу выписала ферменты, магнезию и обезболивающие. До 28 апреля Оля лежала в больнице, боли продолжались, поэтому ей постоянно ставили обезболивающие. Все лекарства мы покупали за свой счет.

Ольга ела только больничную пищу: вареные яйца, молоко, квашеную капусту, мясной суп. После еды у нее сразу начинались рези в животе. Но врачи говорили, что есть нужно ради ребенка, поэтому будущая мама ела через боль, маленькими порциями.

В больнице ей сделали УЗИ, патологий не увидели. Вот только на момент выписки состояние Ольги не улучшилось, хотя врач Петренко убеждала супругов, что боли в животе у беременных — это нормально, мол, «все терпели, и ты, Оля, терпи». Лекарства не выписали.

После возвращения домой Ольга продолжила страдать от боли, которая становилась сильнее с каждым днем. Она старалась терпеть ради ребенка, как советовала умудренная опытом и годами работы в гинекологии специалист Петренко, но уже не могла лежать и сидеть, постоянно стонала, сгибаясь от боли.

Через сутки боль стала настолько сильной, что Михаил вновь повез жену в стационар.

— Она стонала и корчилась от боли и не могла говорить, — вспоминает Михаил. — В этом же коридоре находилась Петренко. Она сказала, что Олю отправляют в Краснодар, поскольку в роддоме Староминской нет оборудования, чтобы поставить диагноз. Я видел, как жену посадили в машину скорой помощи, она уже не могла лежать из-за сильных болей, поставили ей капельницу и увезли.

Весь день Ольга не отвечала на звонки, а ближе к вечеру перезвонила и сказала, что ее только сейчас будут обследовать, в больнице очень много пациентов из-за коронавируса, и врачи не справляются. Проблем у роженицы обследование не выявило, поэтому в госпитализации ей отказали. Но боли были все такими же невыносимыми, поэтому врачи не знали, как с ней поступить. Подумав, отправили в перинатальный центр (ПЦ) Краснодара, оставили в коридоре и уехали. Там Ольга просидела до часу ночи. У нее подскочила температура, и ПЦ отказал ей в госпитализации. Ночью роженицу отправили в роддом № 1.

— Позже я узнал, что и там ее не приняли в связи с карантином, — продолжает Михаил. — Прокатав ее, страдающую от сильной боли, всю ночь по разным больницам Краснодара, к утру наконец-то все-таки вернули в первый роддом. Уже днем Оля сказала, что сидит в палате на голом резиновом матрасе, никто из врачей к ней так и не подошел, не дали ни воды, ни еды.

— К Оле пришел главврач роддома и сказал, что мы ведем себя не по-человечески, что они стараются найти все необходимые лекарства и что это единственная больница, которая ее согласилась оставить, — вспоминает Журавлев. — Ольгу заставили писать какую-то объяснительную, но жалобу я не отозвал. Пока шли разборки, моя жена продолжала страдать от боли. Вечером ей прокапали спазмолитик, но это не помогло: ни есть, ни спать она не могла.

Ольга жаловалась, что из-за болей практически не спит, у нее держится температура, и ей очень холодно, постоянно просила лечащего врача, чтобы вызвали хирурга, терапевта или гастроэнтеролога. Никто к ней не пришел.

13 мая Ольгу выписали. Ее состояние с каждым днем становилось хуже. Промежутки между болями стали короче, появились отеки. 30 мая, на седьмом месяце беременности, Журавлева снова оказалась в гинекологическом отделении станичной больницы. Врачи объяснили, что сильные боли у Ольги — из-за нарушения диеты, хотя она принимала только больничную пищу.

— Оле постоянно ставили уколы, чтобы она могла хотя бы немного спать, — рассказывает Журавлев. — После двух дней на обезболивающих и снотворном жена позвонила и сказала, что мы потеряли ребенка. Было около четырех утра понедельника, 8 июня. В выходные медперсонал звонил Петренко, объясняя, что нужно что-то делать, что Журавлевой совсем плохо, но врач ехать отказалась, потому что в воскресенье была Троица, которую она праздновала в кругу семьи. Эти показания сотрудников я видел позже в документах у следователя СК.

В понедельник утром врач Петренко наконец-то сделала Ольге кесарево сечение и извлекла из утробы ее умершую дочь.

— Из реанимации ко мне вышел анестезиолог и сообщил, что у Оли обнаружен тромбоз кишечника, поэтому большую часть этого органа удалят, — продолжает Михаил. — Он сказал, что если Оля переживет ночь, то ее отправят в реанимацию в Краснодар.

На следующий день пациентку отправили в Краснодар, в отделение реанимации инфекционного отделения № 2. Вечером 10 июня Михаилу позвонила врач-хирург из Краснодара, представилась Евгенией Игоревной и сказала, что Ольге удалили матку и маточные трубы. Ко всем бедам в инфекционке добавилось воспаление легких. Евгения Игоревна сообщила, что Оля почти все время в сознании, состояние стабильно тяжелое.

Десятого июля Михаилу на телефон пришло сообщение, в котором Евгения Игоревна соболезновала его потере. Позже позвонил мужчина, представившийся врачом, и сказал, что Ольга умерла.

После смерти

Михаил который месяц не может прийти в себя, пытается понять, как все это случилось, кто виноват в смерти его родных?

— Сейчас в бумагах они везде пишут «патология кишечника», — размышляет Михаил. — Но мы делали ЭКО, нас обследовали от и до, как можно было не заметить патологии? Оля говорила, что у нее лопнул аппендицит. Она услышала, как врачи при ней об этом говорили в станичной больнице. Когда я звонил врачу в Краснодар, спрашивал, подтвердили ли они выводы староминских специалистов?

«Судя по данным объективных исследований, результатов УЗИ, у Ольги Журавлевой уже в мае имелась картина острого генерализованного сепсиса, — сказала «Новой газете» Евгения Кротова, адвокат с медицинским образованием. — В таких случаях проводят экстренное оперативное вмешательство, а при возникновении подозрений на аппендицит у беременных им проводится диагностическая лапороскопия.

Медицинские работники обязаны были принять срочные меры, следуя стандартам. Перед отправкой в Краснодар у Ольги выражен воспалительный, гнойный процесс, имеется острая интоксикация, имеются признаки почечной недостаточности, однако необходимая медицинская помощь ей не была оказана».

Журавлев написал заявление в СК по факту смерти жены и ребенка. Он уверен, что врачи могли спасти хотя бы их дочь, если бы вовремя сделали операцию. Ольга сутки молила о помощи, пока Петренко праздновала Троицу.

— Когда моя жена умерла, Петренко сразу уехала в краевой минздрав, — говорит Михаил. — Вернулась и прямым текстом мне сказала, что там она все вопросы порешала, осталось только со мной решить… Мне звонил Демидов, главврач нашей больницы, и убеждал, что так для меня лучше. Мол, у тебя мать — инвалид, бабушек и дедушек нет, что бы ты один делал с ребенком?

В конце августа — начале сентября в прокуратуру Староминской стали поступать многочисленные заявления от местных жителей с требованием проверить деятельность заведующей роддомом Петренко С. А. и заведующей гинекологией Горобец Ю. А. (дочь Петренко). В обращениях шла речь о непрофессионализме врачей и вымогательстве денег.

В прокуратуре Староминской факт массового обращения жителей журналисту «Новой газеты» подтвердили: «Прокуратура начала проверку по данному обращению. Хорошо, что есть такие люди, которые готовы рассказать о подобных фактах в больнице».

«Я этот роддом обхожу стороной»

После смерти Ольги Журавлевой многие женщины, молчавшие о своем личном опыте общения с врачами в Староминской, начали говорить.

Оставить комментарий

Популярные посты:

macrinus

Почему бухгалтерию лучше передать на аутсорсинг?

russiantowns

Россия. Черкесск. Часть 2. Апрель 2021

matsam

Новости Украины

philologist

Татьяна Касаткина для Академии журнала «Фома». "Достоевский: образ мира и

nathoncharova

Как справляли нужду рыцари Средневековья

masterok

С разгромом нацистского режима ничего не кончится

a_nalgin

О массовых протестах Что произойдёт, если россияне выйдут на площади?

valery_brest_by

Наши боты дойдут до Варшавы и Ковеля...

rinav71

Что на обед у норвежцев?

• Ранее
• Архив