Бизнес тёти Розы

Улица Юбилейная, переименованная когда-то в связи с визитом в
Ашхабад покойного ныне премьер-министра Турции Тургута Озала в
Анкарскую, рассекала жилой массив Гаудан на две части. Напротив
автобусной остановки, рядом с киосками, торговавшими иранскими
сладостями да всякой мелочёвкой и автоматами с газированной водой,
возвышался магазин со скромным, но гордым названием "Стимул". В
советские времена тут находился приёмный пункт вторсырья.
За определённое количество сданной макулатурты счастливчики
получали один или два талона, по которым в книжном магазине можно
было купить "дефицит".
В данном случае это были книги, пользовавшиеся повышенным спросом:
Дрюон, Дюма, Данилевский... Ценность этих книг заключалась,
собственно, в том, что помимо увлекательного содержания они
обладали привлекательной "внешностью", да, к тому же, были изданы в
"Центре", то есть в России. А это значит, что качество их было
гораздо лучше, чем у той продукции , которая выпускалась местными
полиграфическими предприятиями. Они и оформлены были интересней и
не имели, практически, опечаток.
Моя соседка тётя Роза была женщина предприимчивая. В её маленькой
сухенькой головке работал недюжинный практический ум. Разнося по
утрам почту, она хозяйским глазом подмечала, где на вверенной ей
территории валяется бесхозная бумага. Всё равно какая: упаковка ли
от мебели, старые ли обои, выброшенные по поводу ремонта, газеты
ли...
Особо любима была тётей Розой помойка. Там для знатока вторсырья
был настоящий Клондайк. Пионеры, раз в год собиравшие макулатуру,
не были для неё конкурентами.
У тёти Розы, как у всех жителей первых этажей, имелся подвал под
верандой. Но это было место святое. Там она хранила картошку и
заготовки фруктов и овощей на зиму. А вот подвал, где проходили
трубы центрального отопления был общий, а, значит, по её твердому
убеждению, ничейный. Там она хранила свои бумажные запасы, то есть
накапливала их для сдачи в утиль. На полученные от сданной бумаги
талоны она покупала книги и продавала их по "рыночной" цене. Такой
вот был "бизнэс".
Ну, казалось бы, молодец тётка! Пенсия маленькая, плюс мизерная
зарплата письмоноши, плюс барыш от книжной торговли - и можно жить!
Мусора, опять же, на улицах меньше. Прямо городская санитарка в
лучшем смысле этого слова.
Ну да, ну да... Однако была небольшая закавыка в этот полезной
трудовой деятельности нашей "бизнесвумен".
Всё то, что тётя Роза тащила с помойки не только не озонировало, но
и изрядно пованивало. А старые обои и прочие коробки имели ещё одно
всем известное свойство: в их сгибах и помятостях жили тараканы,
рыжие пруссаки.
И вот тётя Роза несла всё это добро в ничейный подвал, откуда
тараканы начинали путешествие по квартирам нашего дома. Зимой
тараканья экспансия была как-то не очень заметна. Но когда
наступало изнуряюще жаркое лето, они вообще теряли всякий стыд и
осторожность, свойственные любой живой твари. Они прокладывали свои
тараканьи тропы там, где им было удобно, прямо, как муравьи в
лесу.От помойки к домам и обратно... Если бы я не видел эту дорожку
собственными глазами, вряд ли смог такому поверить.
Во время летних отпусков, когда большинство жителей отъезжали в
более прохладные регионы нашей необъятной тогда Родины, тараканам
было просто раздолье. Их никто не уничтожал и не травил, ареал
расселения их был, фактически, неограничен, а популяция ширилась и
ширилась... Пока жильцы не возвращались домой.
На замечание соседей "Роза-серунья", или "помоечная бабушка", никак
не реагировала. Тараканий дизастр её мало волновал, ибо бизнес -
превыше всего... А как она с рыжеусыми у себя дома справлялась, так
и осталось для всех загадкой.
Однажды целый дом в четыре этажа и восемь подъездов чуть не стал
заложником Розиного бизнеса.
В подвале бумажные запасы сырели и покрывались плесенью. В таком
виде их никто не принимал в утиль. И вот тётя Роза вытащила
связанную в аккуратные стопки макулатуру и разложила её сушиться в
дворике, прилегающем к веранде.
День клонился к вечеру. Сожитель тёти Розы, герой войны и
беспробудный алкаш дед Венька после принятия очередной дозы прилёг
на Розины бумажные запасы и слегка вздремнул. Меж пальцев его
заскорузлой руки тлела цигарка... Рядом играла в куклы двухлетняя
внучка Настя.
Приблизительно в то же время я распахнул окна своей веранды и,
поглаживая кота Мурзика, присел на подоконник...
Потянуло дымком... Я глянул вниз... Несмотря на жару, меня прошиб
холодный пот... Я кинулся к телефону.
Пожарные прибыли вовремя. Соседи были на месте происшествия ещё
раньше. С вёдрами, одеялами и непечатными выражениями.
Но с развалом Союза бизнес тёти Розы пришёл в упадок: перестали
поступать книги из центра. А "Три мушкетёра" издательства
"Туркменистан" пылились на полках книжных магазинов. Никто не хотел
эту книгу покупать.
Если книжный блок и был правильно вставлен в переплёт непонятного
цвета, то в содержании в конце книги можно было прочесть такое
название последней главы романа: "Казань".
Это так шибко грамотный линотипист набрал слово "Казнь".
Да, зачах книжный бизнес тёти Розы. В начале смутных девяностых в
"Стимуле" за сданную макулатуру можно было получить только
несколько пачек стирального порошка "Айна". Правда, иногда
случалось разжиться приличным корейским шампунем или туалетной
бумагой, а уж когда торговля дефицитом стала и вовсе загибаться -
три куска хорошего хозяйственного мыла.
Тётя Роза в середине 90-х годов продала ашхабадскую квартиру, да и
уехала с дочкой, зятем и двумя внуками в "город невест" Иваново,
откуда она в далёких пятидесятых приехала в Среднюю Азию поднимать
народное хозяйство. По своей первой профессии она была
ткачихой.
|
</> |