Быть или не быть?

В 25 лет я обнаружила в своём теле такое, что одновременно и поразилась «открытию» и до краски на щеках устыдилась собственной дремучести и незнания человеческой анатомии. Как-то раз будучи глубоко беременной, глядя на свой голый торчащий живот, я наконец-то узрела, что, оказывается... в пупке нету дырки. До этого момента взрослая барышня честно думала, что пупок, как ушная раковина, ведёт куда-то в чрево, в нутро, для каких-то сложно-организованных целей организма.
Ещё через 25 лет, буквально на днях, меня ждало куда более грандиозное открытие. К сожалению, без малейшего намёка на юмор...
«События» разворачивались так. На уроке православной культуры я рассказывала четвероклассникам широко известную и увлекательную историю про то, как пророк Моисей мерялся понтами с фараоном, чтоб последний отпустил всех евреев из египетского рабства.
— А почему евреи были в рабстве у египетского фараона? — неожиданно спросил один пытливый мальчик по имени Арсений.
Я на автопилоте открыла рот и, ни мало не задумываясь, ответила:
— Потому что египтяне в какой-то момент оказались сильнее евреев и силой оружия принудили их подчиняться.
Далее дети не перебивали, а с интерсом слушали остросюжетный блокбастер про египетские казни, раздвижение Красного моря, манну небесную и скрижали с заповедями. Темой урока как раз они и были — заповеди. Учебник диакона Кураева знакомит детей с шестью из десяти: не убий, не укради, не прелюбодействуй... Всё просто и гуманистически прекрасно. И ничего пока не предвещает переворота моего сознания.
Через несколько дней от мужа я впервые в жизни слышу об антинаталистах. Из уст любимого я узнаю о таких прекрасных, по его мнению, чуваках, которые уверены, что человеческому роду пора пресечься, кануть в лету, перестать существовать. Антинаталисты, де, никого не принуждают, но вот такая у них яркая и сознательная личная позиция: людям по многочисленным причинам давно пора — не быть!..
Поначалу я до слёз с любимым мужем не согласна, воспринимаю эту теорию в штыки, выпускаю свою личную «тяжёлую» артиллерию в виде вопроса:
— Верят ли антинаталисты в Бога?
— Нет, — просто отвечает муж. Я высокомерно парирую:
— Всё понятно. Если Бога нет, то чего ж не выдумать какую-нибудь «свою» теорию? Мы на всяческие фантазии великие мастера!
Муж огорчается моей упёртости и узколобости. Я, в свою очередь, чуть не плачу по сугубо личным причинам: ведь я — мать его детей. Как человек до примитивности цельный, я не могу разговор о необходимости прекращения рода человеческого не связывать с детьми собственными. Я знаю: муж ни в коем случае не хочет меня обидеть и задеть — смысл? Но я всё равно обижаюсь непонятно на что.
Но зерно обронено, и мыслительный маховик начал выполнять свои подспудные колебания.
Походит несколько дней — и меня догоняет, настигает и ударяет током открытие. Кажется, как будто сами, без моей воли, все картинки мира взяли, разом перевернулись и уложились в моей голове по-другому: и Моисеевы заповеди, и вопрос мальчика Арсения, и мой ответ ему, и мчащийся с шашкой наголо Бульба, и склонённые голова к голове декабристы, и прочее, и прочее, и прочее — всё вопиёт об одном...
В принципе, «открытие» на самой поверхности всю жизнь у меня под носом в тухлом болоте бултыхалось... Но поразило оно меня, наивную, беспредельно.
Я наконец отчётливо понимаю, что во все века люди АБСОЛЮТНО ВСЕ свои проблемы решали силовым путём.
Нет, я, конечно, знала, что войны были, есть и будут. Но смотрела я на них до сего ключевого прозрения, как на извращение, ошибку, сбой. Я представляла войну конечным исходом чьей-то злобной глупости. Обязательно и всенепременно глупости! Почему — глупости? Да потому что УМ (думала я) не захочет вести человека таким заковыристым путём к вершине, на которой хозяин ума останется стерильно одиноким и окружённым либо ложью, либо страхом. Любой УМ такую цель отвергнет. А вот ущербный, не догоняющий, душевный калека, понятно почему рвётся к власти. А дорвавшись, он становится неимоверно и беспредельно силён. Потому что его глупую, и от того великую силу не в состоянии остановить присущее рядовому жителю Земли великодушие и человеколюбие. И только исключительно из-за отсутствия эмпатии индивид способен ощущать себя властелином мира. Властелинами мира разных уровней становятся только по причине ущербности и недоразвитости, — непоколебимо думала я. Лишь отсутствие сострадания делает человека неуязвимым, развеликим и непобедимым.
Вот так! Ну а что? Всё очень стройно.
Милота этой моей чудо-концепции заключалась в том, что ЛИЧНО МНЕ грозный властелин был ни мало не страшен, будь он хоть трижды Гитлеросталиным, потому что был бесконечно жалок. В моей картине мира он занимал место недоразвитого глупыша. А его реальная сила (она, родимая!) как ни что другое являлась главным подтверждением его конечной глупости. Смотрела я на него снисходительно и спокойно думала: «Не в силе Бог, а в правде». Под правдой я понимала любовь. Я до сих пор в этом непоколебимо уверена.
Вот только любовь и человечЕСТВо — две никогда не пересекающиеся плоскости. В этом и заключается моё печальное прозрение.
Какая же я была набитая дура!
Вот что я знаю теперь.
Человек способен любить человека, не нанося своей любовью вред окружающим, до тех пор пока не сбивается в разного рода человеческие стаи. А не сбиваться в стаи он не может. Общественное потому что существо. Находясь внутри стаи, человек, чтобы проявить и обналичить любовь к СВОЕМУ, просто-таки обязан нанести вред ЧУЖАКУ.
И на этом мир стоит.
И вред — не на ногу наступить. Не убий? Не укради? О чём мы? У чужака отобрать землю, дом, свободу и жизнь — испокон веков узаконенный НЕГРЕХ. Египтяне против евреев, католики против православных, красные против белых ... хорошие против плохих. Вот эти вот ХОРОШИЕ, который ПРОТИВ плохих, и выбили меня из доселе удобного седла. Валяюсь я сейчас на земле пешая и ошеломлённая. И ясно вижу с уровня роста травинок и ползанья букашек, что человечество, к несчастью, таково... А каково?
Есть у меня один прекрасный френд с говорящим ником «Душевин». Очень хороший, чуткий, порядочный, благородный, добрый и умный человек. Правда! И он считает, что добро непременно обязано быть сильным, чтобы давать отпор злу!
Сколько витков добра за тысячелетия мы успели намотать на кулак?!... Собираются вместе (тайно) прекрасные благородные господа с самыми добрыми, гуманными и светлыми целями. Понимают: вокруг — злобные и сильные плохиши. Мальчиши-Кибальчиши жаждут, как Данко, вырвать своё сердце для людей. И вырывают! Их товарищи, благодарно чтя память героев, решают идти другим путём. Действенным, военным, революционным, убивая злобных плохишей, то есть НЕ СВОИХ. По-другому никак. Самые благие цели (равно как и им противоположные) насаждаются на многострадальной Земле смертью, кровью, страхом и силой. ТОЛЬКО ТАК. Существующее равновесие существует только потому, что кто-то кому-то постоянно показывает орудие убийства. Всё держится на страхе смерти. Только этим страхом человечество наводит в своём многоуровневом хозяйстве относительный «порядок». Другого работающего инструментария у человечества нет.
И вишенкой на торте эта мерзкая пословица, истинно достойная человечества — «ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ» Вона как! Не убий, не укради — это всё к побеждённым. А «ПОБЕДИТЕЛЬ» (равно убийца и вор) на любом языке мира звучит одинаково гордо.
И это — человечество. Для него любовь — это ненависть и месть. И выйти из этой парадигмы оно даже не считает нужным.
Моя любимая Сандра недавно написала, что не понимает, зачем инвалиды рожают себе подобных. https://sanderellla.livejournal.com/13401.html
Может, для равновесия? Ведь инвалиды в тысячу раз лучше неинвалидов по той простой причине, что находятся вне этой привычной для человеческой стаи парадигмы о том, что любовь есть ненависть.
Человечество устроилось так, и его не переделать.
Поэтому не рожать — разумнее и гуманнее всего остального! Антинаталистам — респект. Я сама не смогла бы примкнуть к их рядам в силу низменной слабости перед биологическими инстинктами, но они — молодцы.
|
</> |