Было неудобно
glavred — 15.01.2016 Однажды в кабинете владельца журнала Forbes Александра Фомича Федотова происходила встреча между самим Александром Фомичом и главным редактором журнала Николаем Феликсовичем Усковым.- Ну что ж, Николай, почитаем, почитаем твою конь-сеп-цию! - басовито рассмеялся Федотов.
Николай Феликсович тоже от души рассмеялся, закинув свою красивую голову.
- Мы, Александр Фомич, даром хлеб не едим, - проговорил он, - кумкват зря не топчем… маракуем помаленьку. Вы все-то не читайте, там много про дизайн…
- Уж не помру, - шутливо хмыкнул Федотов, погружаясь в чтение. – Таак… «Ее веснушчатое лицо разрумянилось, прядь темно-русых волос прилипла ко лбу»…
Усков оледенел.
- Это что ж - эпиграф? – глянул поверх очков Федотов.
- Эпи… граф… - выдохнул Николай Феликсович.
- Ну-ну. «Ровные ряды белых зубов искрились в полумраке. Алехин уловил жаркое, молочное на вкус дыхание…» Погоди-ка, я что-то не пойму: Алехин – это кто?
- Кирилл Алехин! – нашелся Усков. – Вы не знаете? Талантливый парнишка, по видео хороший спец… Я думал расширить отдел медиа…
- Тебе лишь бы расширить, - хмыкнул Александр Фомич, снова погружаясь в чтение. – «Ее медовые глаза были широко распахнуты и выглядели глупыми…» Ну тут, я так понимаю, критика прежней команды пошла? Нормально, в принципе, хотя и грубовато. Все-таки она женщина, Николай!
Усков проглотил слюну и усиленно закивал, пытаясь припомнить, кто мог подложить в его портфель рукопись его собственного романа вместо концепции.
- «Я хочу тебя»! - громко, с расстановкой прочитал Александр Фомич и внимательно посмотрел на Николая Феликсовича. – Это как же понимать?
Усков криво улыбнулся.
- Это, видите ли, Александр Фомич… риторика, так сказать. Я все-таки пятнадцать лет руковожу журналами и сайтами… все они становились только лучше. Вот я и восклицаю там, в концепции – мол, слава тебе, «Форбс», наконец мы встретились, я так хочу тебя… Вот.
Александр Фомич пожевал губами и перевел взгляд на рукопись.
- «…он стянул микроскопические трусики, - прочитал Федотов, - подсадил ее на садовый стол и вошел, не раздеваясь… Было неудобно – мешали штаны».
Наступила тишина.
- Я же говорил, мы останемся неудобным изданием, - пробормотал Николай Феликсович.
|
</> |