Без выбора

Пробегал по моему компьютеру, остановился на киноромане «Вожди» и стал читать первую главу. Вы поймете, что меня заставило дочитать эпизод до конца.
Средина сентября 1941 года, Ленинградский фронт. Передовая. Впереди наступающего немецкого полка бредет прикрытие – советские люди, женщины, старики, дети. Абсолютная тишина. Молчит оборона. Ужас советских офицеров. Немцы наступают, не получая отпора.
Ленинград. Смольный. Командующий фронтом ЖУКОВ, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии ЖДАНОВ, второй секретарь обкома КУЗНЕЦОВ, генерал госбезопасности МЕРКУЛОВ.
ЖДАНОВ (диктует связисту): Докладываем: немцы в районе Луги выставляют впереди атакующих население захваченных территорий. Наши войска оказываются в безвыходном положении… Командиры не в состоянии отдать приказ открывать огонь по нашим советским гражданам…
ЖУКОВ: Товарищ Сталин! Нужен ваш приказ!!
Москва. Кремль, кабинет Сталина. Верховный главнокомандующий СТАЛИН, члены Государственного комитета обороны (ГКО) МАЛЕНКОВ, БЕРИЯ.
СТАЛИН: Что он говорит? Какой приказ?!
БЕРИЯ. Они загоняют нас в угол, чтобы мы капитулировали.
СТАЛИН. Будет ему приказ! (диктует Маленкову): «Говорят, что немецкие мерзавцы, идя на Ленинград, посылают впереди своих войск стариков, старух, женщин и детей, делегатов от занятых ими районов с просьбой большевикам сдать ЛЕНИНГРАД и установить мир. Говорят, что среди ленинградских большевиков нашлись люди, которые не считают возможным применить оружие к такого рода делегатам. Я считаю, что если такие люди имеются среди большевиков, то их надо уничтожить в первую очередь, ибо они опаснее немецких фашистов. Мой совет: не сентиментальничать, а бить врага и его пособников, вольных или невольных по зубам. Война неумолима, и она приносит поражение в первую очередь тем, кто проявил слабость и допустил колебания. Если кто-то в наших рядах допустит колебания, тот будет основным виновником падения Ленинграда. Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно — являются ли они вольными или невольными врагами. Никакой пощады ни немецким мерзавцам, ни их делегатам, кто бы они ни были. Просьба довести до сведения командиров и комиссаров дивизий и полков, а также до Военного совета Балтийского Флота и командиров и комиссаров кораблей.
МАЛЕНКОВ (задумчиво): Никакой пощады.
СТАЛИН. Поставьте подпись: Сталин!
Ленинградский фронт. Передовая. Пулеметный и артиллерийский огонь по наступающим немцам и гражданским лицам.
Атака отбита. Поле завалено трупами. Тишина.
Офицер-артиллерист сидит у березы и, обхватив голову, стонет от невыносимой душевной боли.
Кабинет Сталина в Кремле.
БЕРИЯ (Маленкову). А на что враг надеялся? Это Сталин, великий вождь нашего народа.
СТАЛИН (пристально смотрит на Берию): Нет, Лаврентий. Сталин – это не я. Сталин – это… (Подходит к окну, смотрит на соборы Кремль). За какого-то Сталина никто не пойдет умирать... Сталин – это СССР. Это Родина.
Кремлевский двор, Успенский собор. СТАЛИН в сопровождение сотрудника охраны идет по кремлевскому двору, проходит мимо и останавливается.
СТАЛИН: Соловьев, можете мне открыть?
Сталин в соборе. Он один. Тишина, полумрак. Икона Богоматери.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (на грузинском языке): Сынок, я здесь. Тебе тяжело?
СТАЛИН: Нет, мама, я давно привык.
ГОЛОС: Я знаю, тебе тяжело. Помолись Богородице.
СТАЛИН: Хорошо, мама. Лучше ты помолись.
ГОЛОС: Я молюсь. Лучше бы ты стал священником, чем русским царем.
СТАЛИН: Я не царь. Царь не выдержал такой тяжести. Поэтому его убили.
ГОЛОС: Сынок, скажи мне, ты убил царя?
СТАЛИН. Нет, мама, не я. Я в то время на фронте был, воевал.
ГОЛОС. Поклянись! Поклянись, что не ты, и перекрестись.
(Сталин крестится).
ГОЛОС. Hу, слава Богу... я тебе верю, сынок… Где мои внуки, сынок? Они воюют?
СТАЛИН: Яша и Вася воюют. Яша, наверное, погиб, а Вася – летчик. Он летает без парашюта, потому что мой сын не имеет права попадать в плен. И мой приемыш Артем тоже на фронте, два раза ранен... Сейчас мои дети – все, кто воюет.
ГОЛОС: Ты жалеешь их?
СТАЛИН: Нет, не жалею. Если буду жалеть, будет только тяжелее и хуже.
ГОЛОС: Помнишь, твоя жена Като молилась, чтобы ты не занимался политикой? Ты не забыл ее?
СТАЛИН. Я пойду, мама. Меня ждут.
ГОЛОС: Не забывай нас!
СТАЛИН: Не забываю, мама.
|
</> |