Без названия

Вчера на весь аэропорт немолодая дама бросалась в объятия секьюрити с криками - лев шели - сердце мое!
И со всех сторон - мамаш, мамаш, бедьюк, бвкаша. И люди в шляпах и с пейсами, и женщины в париках. И еще этот вечный допрос - а где ты жил? А как их зовут? А с кем встречался? А чемодан сам собирал? Никто тебе точно ничего не передавал? А в ту комнату, где ты был, точно никто не заходил?
Ну такое, привычное, конечно. Но к реальной безопасности не то чтобы много отношения имеет.
После седьмого октября это все выглядит - ну да, спрашивать сама ли ты чемодан собирала, это не прощелкать такое масштабное нападение.
В самолете рядом со мной сидел профессор из Оксфорда. Он был длинным и стареньким, у него болели колени. Впередисидящая дама разложила кресло, так что ноги свои ему было девать абсолютно некуда.
- Простите, а вы не могли бы кресло поднять, мне коленям больно, - попросил он ее.
- Нет, не могла бы, я спать собираюсь, - ответила она. Дама была в парике и с маленьким талмудом в руках.
- Вы могли бы быть немножко добрее, - влезла я, - сейчас большинство людей друг к другу прислушиваются.
Но даме точно было все равно.
Немного поболтали с ним об Оксфордском универе. Сказал, что сам он - сионист, потому что у евреев должно быть свое государство и они имеют право жить на этой земле. Но вот в академической среде, - добавил он, - в Оксфорде среди профессуры такой сильный антисемитизм, что как-то смотреть на это уже невозможно.
Занятно, когда летела в Лондон, у меня никто не потребовал маленький чемодан сдать в багаж. У меня был рюкзак на спине и чемодан с правильными габаритами для самолета. На обратном пути, билеты туда и обратно, гражданин за стойкой был мил, но непреклонен - сдавайте ваш чемодан. В Бен Гурионе что-то сломалось, так что багаж мы ждали почти час. В какой-то момент один из пассажиров заскочил на багажную ленту, проскочил в ворота из чрева которых должны были бы выплевываться чемоданы и через пару минут уже активно ругался с грузчиками. Минут пять ора и о чудо, это Израиль, бейб, через ворота с другой стороны начали вылетать чемоданы.
Тут уж и вздохнуть с облегчением - ничего не меняется на этой благословенной земле.
В этот раз было тяжело расставаться с Лондоном. Даже почти полное отсутствие солнца не смущало. Все эти рождественские мигающие в темени огни наполняли сердце радостью.
|
</> |