Без названия

Наконец-то Эфрат выздоровела. Вся группа отправилась на пикник. Я - снимать чудесного двухнедельного младенца.
Вышла сильно заранее. Села в правильный автобус. Отслеживала по приложению нужную остановку. В одном из районов интернет перестал работать.
Подошла к водителю, попросила сказать, когда будет нужная остановка.
Предсказуемо, уехала совсем не туда.
Спасибо, зашли какие-то ребята, которые услышав, как водитель мне говорит - ну еще десять минут до твоей остановки, сказали, что сейчас я уеду еще дальше и лучше выйти прямо сейчас.
Опоздала на сорок минут на съемку. Учитывая, что солнце должно было сесть через час, вполне себе критично.
Младенцы чудесны. Лежит у тебя в руках такое чудо и не хочется его никому отдавать.
Заехала к Пете с Аксиньей. Разожгли камин. Слушали, как внизу бродят кабаны. Пили чай.
Звонил Григорий.
- Елена, - говорил Григорий, - а вы не можете прямо сейчас подъехать в штаб, у нас тут много важных дел.
- Не, - говорю, прямо сегодня желаю расслаблять мозги, тупить в огонь и пить чай.
Договорились, что завтра, мне же удастся проснуться в десять, чтобы в полдесятого быть в штабе, чтобы в десять встать у какого-нибудь магазина и объяснять проходящим мимо, какие вещи солдатам надо бы сейчас купить.
- Гриша, только если в паре с тобой могу это делать.
Все равно не очень понимаю, как мне удастся проснутья рано. Завтра нет ульпана. Шабат, и можно было бы выспаться.
Предсказуемо, собралась уходить и Петя:
- А у меня бутылочка белого в холодильнике.
- Давай тогда кино смотреть?
Сначала я желала смотреть - Короткий фильм о любви Кесьлевского, но потом решили что-нибудь более позитивное. Так что Блие с его "Приготовьте ваши носовые платки".
Последний раз смотрела его лет тридцать назад. Но ничего, вполне зашел.
По дороге домой на выставке, так в Хайфе мы называем помойки, обнаружилась новая деревянная тарелка из Икеи и небольшая картинка лося оттуда же. Приватизировала.
Разговариваю с Вариным папой, подхожу к дому. Граждане-чернокожие-эритрейцы играют в карты у входа в свою бильярдную. Дружно выворачивают шеи, когда я прохожу мимо.
- Вот, - говорю Вариному папе, - мы вчера с Варей шли по кварталу около станции. Где в основном чернокожие и им сочувствующие проживают. Варе очень срочно понадобилась кока-кола, так что она неожиданно для себя и меня завернула в маленькую лавку. Около холодильника с напитками стояли два самоката, так что к холодильнику не пробиться.
В углу за столом сидела толпа чернокожих мужиков и играла то-ли в бридж, то ли в преф. Один гражданин вытирал пол. И тут мы такие.
- Ой, - сказала Варвара в тот самый момент, когда в лавке наступило полное молчание и все развернулись к нам, - а вы работаете? Хочу кока-колу.
- Да, конечно, - и один из них улыбнулся такой улыбкой соблазнителя.
- Мне было очень некомфортно, - сказала Варвара позже, - не понимаю, как так получилось, что мы к ним зашли?
- Ты была со мной и чувствовала себя в полной безопасности.
Вариному папе приятно пересказывать новости, он каждый раз так хохочет, как-будто я пересказываю ему что-то такое шедевральное.
Вчера же один приятель из Варшавы, которому я сильно обязана, он выписывал мне рецепты для лекарства, которое пропало в России и от этого лекарства сильно зависила жизнь одного нашего родственника, вчера, мой приятель запостил про Газу.
- Как забавно, - написала я.
- Ой, а ты в Израиле?
- Прикинь, и вот прямо сейчас в Тель Авиве, обстрел, стою в подъезде и очень вокруг громко, и очень-очень страшно. Я не в порядке, я - израильтянка и весь мир меня ненавидит.
- Я не знал, обнимаю тебя, очень-очень надеюсь, что ты и твоя семья будет в порядке. Очень сочувствую.
Миру все время надо орать - эй, мы не в порядке, особенно, когда все вывернуто наизнанку и вместо сочувствия мы получили ненависть и угрозы.
Народ Израиля жив и будет жить! Обещаю.
|
</> |