Без названия

chukcheev — 17.07.2023 Не столь
частый пример того, как экранизация литературного произведения может быть лучше оригинала, это американский фильм «И восходит солнце», выпущенный в 1957 году.
Впрочем, эпитет «лучше» способен ввести в заблуждение: картина получилась довольно скучной и справедливо не оставила следа в истории кинематографа, однако всё равно любопытна как попытка уйти от явной катастрофы, ибо исходный роман Хемингуэя никакому перенесению на экран не поддавался.
И действительно, история о ветеране Первой Мировой Джейке Барнсе, потерявшем в результате ранения мужскую силу, который теперь работает в Париже газетным корреспондентом и чрезвычайно страдает от того, что его возлюбленная Бретт Эшли не только не может быть с ним вместе, но ещё и регулярно путается с небедными кавалерами, чтобы потом вернуться к Барнсу со слезами раскаяния и тут же начать всё сначала, отчаянно некинематографична.
Наблюдать за тем, как тонко чувствующий куколд с упоением погружается в пучину отчаяния, на пару с Бретт любуясь собственными муками, переживаемыми с несомненным достоинством, утомительно и в книжном варианте – причём Хемингуэй, повинуясь избранной писательской манере, прячет часть нытья от читателя, оставляя только верхушку айсберга.
На экране все эти долгие перемещения из одного питейного заведения в другое, перемежаемые сдержанными разговорами о длящейся в их жизни невыносимой катастрофе, были бы стократно утомительнее.
Однако, по счастью, создатели фильма отважились поднять руку на уже ставшую американской классикой книжку, и картина получилась относительно динамичной и не нудной, хотя, учитывая изначальную расстановку персонажей (Главный герой не может быть активным, он сугубо пассивен), большего они просто не могли бы добиться.
Кроме того, автор подложил создателям приличную свинью, оставив все важные сцены, ключевые для развития истории, за кадром: о том, что случилось нечто судьбоносное, читатель узнаёт по позднейшим разговорам героев. Разумеется, в кино такой приём не пройдёт, и потому скрытое в тексте приходится выволакивать – для всеобщего обозрения.
Причём упрекать Хемингуэя в этом я бы не стал. У него, принимая во внимание мгновенный успех вышедшего осенью 1926 года романа, были иные задачи, с которыми он блестяще справился, а именно уловил и запечатлел то странное настроение, когда пережившие самую страшную на тот момент войну, вместо бодрости и радости, не вылезают из депрессий, заражая своим психологическим гниением всё вокруг, так что даже угарная леди Эшли перемежает легкомысленный блуд с безвкусным покаянием.
Из претензий собственно к экранизации – выбор возрастного Тайрона Пауэра на главную роль. В романе Джейкоб Барнс (альтер-эго самого Хемингуэя) это молодой человек чуть старше двадцати пяти. Пауэр же выглядит как мужчина на шестом десятке, которому наложили соответствующий грим, но с фигурой ничего не могли сделать, и потому перед нами не сбитый на взлёте юноша, который не отлюбил всех назначенных ему женщин, а солидный дядюшка, уже уходящий из большого секса, что, безусловно, снижает сочувственный градус.
Впрочем, решение продюсеров объяснимо: за шестнадцать лет до картины «И восходит солнце» Тайрон Паэур исполнил роль матадора в драме «Кровь и песок». Теперь он уже не матадор, он всего лишь приятель матадора, с которым его дама сердца закрутила яркую и короткую интрижку. Грустный извив актёрской карьеры.
Любопытно также отметить изменение границ этнически допустимого за истекшие три десятилетия. В оригинале Роберт Кон, сначала друг, потом враг Джейкоба Барнса, открыто обозначен евреем, что, во-первых, отчасти определяет его характер (он – вечный изгой, который изо всех сил старается быть принятым среди англосаксов), во-вторых, задаёт к нему отношение других персонажей, которые не стесняются проходиться по его «еврейским чертам». В фильме ничего этого нет: Кон – просто несчастный, привязчивый компаньон и даже его спортивные успехи не делают его своим и чуть более симпатичным.
Пожалели создатели фильма и леди Эшли, которая – в книге – проводит с Коном месяц на курорте, а когда полагающий себя официальным любовником Роберт требует продолжения, крутит «динамо», со скукой сообщая Барнсу, что бедняга просто не понимает, что то, что между ними было, не имеет никакого значения.
В фильме Бретт вовсе не такое бездушное чудовище и куда более мила: она всего лишь тяготится назойливыми ухаживаниями Кона, который вбил себе в голову, что отчаянно влюблён, и не понимает, что в обществе так носиться со своими чувствами нельзя, нужно соблюдать приличия.
Это окончательно примиряет с создателями картины: всё-таки Хемингуэй грубоват в вопросах пола и чужд всякой жантильности.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив