Без названия

Колька победоносно показал мне язык и побежал играть в замызганные детсадовские игрушки, а я до конца дня томился тяжёлым ожиданием неминуемой расплаты, которая, к слову, так и не наступила, ибо забирать меня в тот день пришёл отец, и выслушав ябеду-воспитательницу не только не поругал меня, а даже наоборот — похвалил.
И я запомнил это на всю жизнь, вот эту справедливость. И если бы в тот день меня забирала мать, женщина, как огня боящаяся любых драк, меня бы заругали страшно и возможно у меня возник бы какой-нибудь комплекс, и чувство вины развилось бы невероятное и ещё какие-нибудь терзания пустили бы метастазы в детском организме, но всё сложилось как сложилось и я усвоил навсегда — защищать себя не стыдно.
В школе маленьких тоже было избыточное количество, и многие из них были весьма говнистыми людьми, абсолютно напрасно полагавшими, что их некрупные размеры послужат им неким оберегом, позволяющим совершенно безнаказанно дерзить и кидаться грязной меловой тряпкой в спину. Но я во-первых от природы человек горячий и взрывной, а во-вторых, как-то легко и непринуждённо вывел опытным путём для себя небольшое дополнение к священной мантре о неприкосновенности тех, кто меньше и слабее, а именно: если ты маленький — то и не выёбывайся.
И, руководствуясь этим простым и понятным (на мой взгляд разумеется) дополнением я навеки забыл что такое муки совести и любой, пусть даже и не моей весовой категории хам получал заслуженного леща, несмотря на то, что потом директор школы и грозил мне исключением, детской комнатой милиции, колонией и вызовом отца. Исключать меня пытались в итоге дважды, в милицию так и не сводили, а отец, являвшийся на зов педагогического коллектива, хмуро слушал истории про мои подвиги, мрачно кивал и потом неизменно хвалил меня, сентиментально улыбаясь и приговаривая — вот, нормальным мужиком сын растёт, а не размазнёй.
Иными словами говоря - методов, против Кости Сапрыкина найдено так и не было.
И вот намедни, баба моя чинно, как это у неё принято, обходила наши с ней земельные владения и обнаружила, что некие граждане, а я таких называю полусоседи, так как живут от нас через дом, ведут себя неподобающе. А баба моя — женщина нравов весьма строгих и традиционные ценности чтит. Сделала она негодяям вполне уместный реприманд.
А те, увидав, что она одна и видимо посчитав, что я на веки вечные сгинул в житейской пучине унылого быта, начали говорить с ней как с ровней и называть её нехорошо. Или, возможно, подумали они, что я робкого десятка, или что баба моя мне ничего не расскажет. Сие не ведомо. Только слово за слово — вышла ссора, в коей супругу мою законную, с которой я пред алтарём в старенькой церкви клялся делить и горе и радость, оскорбили изрядно. Звонит она мне, говорит злым голосом — когда ты уже подъедешь-то, тут мол сатисфакцию надобно оформить да как можно скорее.
Я прибыл, выслушал страдалицу и пошёл к полусоседям, проводить воспитательную беседу о вреде использования оскорбительных слов в адрес моих ближайших родственников. А педагог из меня, надо признать, второсортный. Не умею я в назидательные речи и заветы Макаренко помню скверно. А стало быть, пробелы в риторике по мере возможности заполнял поступательно-возвратными движениями рук и ног, от чего полусоседи сразу скисли и утратили былую удаль.
Окончив аудиенцию удалился я восвояси, чай пить, ибо умаялся.
Сидим с бабой, чаёвничаем, стучат в ворота! Открываю — батюшки-светы! Два дяди-Стёпы милиционера ко мне! И полусоседи из-за спины на меня опасливо пальцами кажут. Дескать вон он.
Пригласил я дядей Стёп к столу, попили мы чаю и в ходе приятной беседы выяснили, что никаких свидетелей у полусоседей нет (я с каждым по отдельности беседу вёл предусмотрительно) а у меня и свидетели и видеосъемка и вообще я со всех сторон положительный, а они — говно полупьяное. Пожелали мне господа милиционеры приятного аппетита, поблагодарили за чай и ушли. А некрупных полусоседей пожурили и сказали, что в следующий раз за ложный вызов их посадют. Возможно — на стеклянную тару полулитровой ёмкости.
Так что работает дополнение к правилу. Безотказно. Если ты маленький — то и не выёбывайся. Ибо методов против Кости Сапрыкина — по-прежнему нет.
|
</> |