Без названия

manyunya1116 — 12.06.2021 Carina Cockrell-Ferre

"Он мне сказал: ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО..."


"All shall be well” (Джулиана Норвичская)

Я не знаю, почему мне так хочется рассказать об этой женщине. У меня нет и не может быть с ней ничего общего. Я не понимаю ни ее мистики, ни образа жизни, ни мыслей.
Я обладаю знанием, немыслимым для нее в 14 веке.
Доведись нам встретиться, она сочла бы меня порождением крайне странного, невозможного мира. Но мысли возвращаются к ней опять и опять.
И вот я стою в комнате, где она провела столько лет. Здесь полная тишина и пение птиц. И тревожные крики чаек. Вот на этом подоконнике лежала ее рыжая кошка. С нею Джулиана и изображена на витраже Норвичского Собора. Писателю ведь ничего не нужно, кроме тишины, света, “своей комнаты”, о чем гениально написала Вирджиния Вульф и приспособлений для того, чтобы вызывать из Небытия буквы, создавая свой мир. И кошка на подоконнике, с которой можно обо всем поговорить. И знать, что она поймет.
Вообще-то, когда я читала книгу Джулианы Норвичской (она переведена со средне-английского на современный) и продается приличными тиражами, я недоумевала, что автора не сожгли как еретика. Впрочем, даже это точно неизвестно.
О ней ничего не известно, даже имени (Джулиана это не ее имя - имя церкви святого Джулиана , при которой она жила отшельницей). Известно что она была женщиной, что в 1373 году ей исполнилось “30 с половиной лет”. И она почти умерла от неизвестной болезни, уже безнадежная, причащенная и соборованная, окруженная семьей, и в состоянии комы испытала 16 странных видений. А в последний день, когда мать подошла закрыть ей глаза, как покойнице, она поразила всех, присев на кровати. И попросила перо и бумагу. И начала писать “Откровения божественной любви”.
Она, скорее всего, принадлежала обеспеченному сословию- умела писать, но не знала латыни. Поэтому писала на английском.
В этой небольшой келье началась английская литература. О да, потом будет шкодный и гениальный Джефри Чосер со своими “Кентерберийскими рассказами”, которые определили земные, грубоватые английский юмор и самоиронию как способ освоения мира. Но кто-то должен был начать писать латинскими буквами на английском языке.
Это сделала Джулиана.
Ее интонация разговорная, простая, понятная, доступная. Скорее всего, болезнь оставила ее парализованной, она пишет, что не чувствовала тела ниже пояса. Страдания научили ее многому. Она писала удивительные вещи. Невозможные, на грани еретического.
Хроника ее видений это симптоматика пробуждающегося сознания, рождения нового мира в обильной животворящей крови принесенного в жертву, униженного до предела божества. Рождение Гуманизма. За одно это, столь чувственное, освоение темы она заслуживала костра. Возможно, ее жалели за убогость и не считали соперницей Великой Церкви.
Это было время, когда жгли еретиков и переводчиков Библии на английский, когда в пытали водой ведьм, когда женщин считали низшими существами, когда изгоняли и громили евреев “за то, что они распяли Христа”- в этих крови и дыме, и яростной латыни фанатиков- клерикалов вдруг появляется Джулиана.
И говорит , и подразумевает, невозможные вещи: бог не требует крестовых походов, не требует наказать евреев или кого-либо, бог это не страшные кары, геенны огненны и котлы кипящи, а он - человек, которого страдание возвысило до божественности, и говорит он тихо, как Мать, не как авторитарный, карающий Отец.
Она описывает увиденные ею в коме сцены распятия, в которых нет сладострастных описаний ужасов и нет проклятий евреям, как это было тогда принято.
Она пишет о божестве, которое предлагает душе мир, покой, блаженство, радость, и для этого (не поверите!) не нужно никого убивать, вот такое откровение.
Я читаю книгу Джулианы, несясь в поезде из Кембриджа и этот текст не дает оторваться. И текст заставляет верить: все давно уже прощены и оправданы. И что источник силы- внутри, а не вовне. И что поиск и обнаружение этой абстрактной силы в себе - и есть блаженство, о котором она пишет. Господи, 14-й же век. Продолжительность жизни 40 лет, и то- если повезло: не умер от родов, не подхватил чуму или проказу. Не до любви тут. Все увлеченно пишут об Апокалипсисе. И четырех всадниках ужаса, и «конях бледных», и ждут конца света, который в это же самое время убедительнейше изображает Босх...
А Джулиана пишет: “Он мне сказал: “Все будет хорошо!”
И она, пришедшая ОТТУДА, много раз повторяет это удивительно оптимистическое откровение. Спокойно и уверенно. Эта фраза - часто символ безосновательной надежды, но не в ее книге.
Это удивительно современный текст. Там нет призывов победить врагов и утвердить истинную веру, нет попыток затащить всех в царство божие силой.
В нем странно убедительное (почти буддистское) просветление и победа над главным страхом человека, которому, единственному из природного мира, дано знание неизбежного собственного ухода навсегда. Не дано лишь знание срока.
Я стою сейчас в той церкви, где ей выделили келью для ее литературных трудов. И где она, написав свой труд, умерла. И здесь сейчас цветет глициния, и никакого Апокалипсиса. И никаких Четырех Всадников. Вернее, "всадники" приходят, и уходят.
Получается, эта женщина оказалась права.
В 1942 году «люфтваффе», бомбившие порт, разбомбили и часть ее церкви. Но все восстановили. И продолжаем, и не оставляем стараний жить по более человечным законам.
Я чувствую странную связь с этой самой первой английской писательницей, и не понять - почему…
All shall be well.
И я, привыкшая доверять только хорошо аргументированным, логическим доказательствам, вдруг верю, что именно так и будет.
Надо бы обзавестись рыжей кошкой.))
Может быть, в ней все и дело)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив