Без названия

iogannsb — 27.02.2019 Вернулась. Холодно здесь и серо. В Лондоне было плюс семнадцать, в тот день, когда я уезжала. На улице расцвели яблони. Ближе к станции огромная магнолия. И я такая с чемоданом.

По Бриклейну бродил фотограф с девушкой. Девушка была в платье невесты. В руке, слегка облезлый, букет.
- О, отличная стена и мусорка, - сообщил фотограф, - давай, ты сейчас будешь идти вдоль стены, а потом так, со всей дури, как киданешь букет в помойку. Это будет очень символично, окей?

Я их встретила через пару часов. Букет был еще облезлее. Но по-прежнему с ними.


В последний вечер приехала в гости к Весли. Весли обещал ужин. Я встретила Таню и Весли по дороге. Они направлялись в магазин.
- Идите домой, - сказала Таня, - я сама схожу в магазин.
- Точно?
- Точно, ты какое вино будешь пить?
- Что-то я обдолбан, - сказал мне Весли.
- Понятно. То есть ты пригласил меня на ужин, а сам немножко не в форме.
- Сейчас Таня приготовит ужин.

Смеркалось. Слегка тормознутый Весли искал одежду для нашей фотосъемки. Соображал он медленно.
- Что ты хочешь?
- Давай, какое-нибудь платье и красную помаду. У тебя же найдутся туфли на высоком каблуке?
у туфлей отламывался каблук. Помада была розовой. Платье немножко не того фасона. Колготки маловаты и не лезли на голову. Потому что почему-то хотелось Весли что-то тогда уж из серии пусси-райот. Но получилось неплохо, даже несмотря на сумерки и отломанный каблук, который мы прилепили обратно жвачкой.

Пришла Таня, принесла вина и пива. На голодный желудок вино хорошо зашло. На обратной дороге купила много-много сыра. Дома мои домочадцы тоже выпивали. Ночью ругала себя. Вроде как уже давно пора завязывать с этим всем баловством. Но оно так вот вдруг случается.

Чуть-чуть не опоздала на самолет. Потому что поезд встал в туннеле и ни туда и ни сюда. И объявлений в нашем вагоне не было.
- Хей, - спросил французский мужчина, сидящий рядом, - а вы тоже в Станстед?
- Типа, того, - говорю. И женщина напротив тоже головой кивает. Это было несколько успокоительно. Но все равно потом пришлось очень быстро бежать.

Что дома мокрый снег, вы и без меня знаете. И мрачность внутри и снаружи.
Деточка моя сообщила, что устала, абсолютно устала учиться в этом прекрасном универе, где преподы ненавидят пиндосов. Так и говорят: "эти пиндосы желают нам, русским людям, гибели!" И уверяют, что кроме этого прекрасного отличного универа, все остальные универы, ну полный отстой!"
Учитель по истории, или я об этом уже писала, целый час рассказывал про нехорошую Америку и американцев. Подробно рассказывал о том, как они травят Россию.
- Что меня удивило, - сказала мне деточка, - что не все мои однокурсники были с ним согласны. Некоторые после лекции сказали: "ну и бред же он нес".
- Зато, деточка, придешь ты к нему на экзамен и так сходу: "вы знаете, мне не удалось выучить ваш предмет. Но я очень, очень ненавижу Америку и американцев. Прямо вот также как и вы. Вы же поставите мне за это четвертку?"
- Ну мама, - говорит деточка укоризненно.
- Надо ловить момент.

Сегодня же разговаривали с деточкой про ВИЧ. И печальная штука открылась моему взору. Деточка сказала, что как раз недавно они в компании это все обсуждали. А надо сказать, что Варина компания - это такие хорошие, приличные детки из хороших таких московских семей высокого достатка. Деточка сказала, что все, конечно, слышали, что есть такая штука ВИЧ. Но что это конкретно, какие симптомы, никто не смог сказать. Также большинство граждан в компании уверяло, что прерванный акт - отличная штука. И если спать с теми, кого знаешь, кто из своего круга, никакую заразу не подхватишь. Волосы, конечно, сразу встали дыбом.
Я понимаю, да, что если бы в школах ввели сексуальное образование, вели бы это какие-нибудь замотанные училки, и скорее всего пользы от этого никакой не было бы. И тут получается, дорогие мои, те, кого это может коснуться, что если семья, близкие люди, не возьмет на себя эту самую просветительскую роль, никто не гарантирует, что эпидемия ВИЧ не коснется наших детей.
Также обсудили с ней в очередной раз разные другие вещи. К примеру, мне вот сейчас надо в больницу укладываться со своей склеродермией, по поводу чего я уже пару раз посетила дерматологический диспансер. И знаете что, мне уже рассказали о чудовищном росте сифилиса, к примеру. Думаете, многие подростки опять интересуется тем, что это такое? И как этого избежать. Печалька.
И не надо только думать, что секса в их жизни еще нет и ай-ай-ай.

Деточка, в мое отсутствие, много училась и отдыхала.
- Приехала тут в гости в новую тусовку. Ужас один. Там были такие занудные тридцатилетние. Испанцы. С серьгами.
- А шпаг у них не было? - участливо интересуется Варин папа.
- Да ладно тебе, они не самые настоящие были. У них кто-то из родителей был испанцем.
- Так, шотландцы были, французы были, турки из Оксфорда были. Нынче испанцы пошли, кто дальше?
- Ну так вот. Там была одна девушка лет тридцати. Она подкатывала к одному из испанцев.
- А он подкатывал к тебе.
- Нет, он закатывал глаза и пытался от нее отвязаться. Так вот, она рассказывала очень громко, как она только что сделала операцию, ей какую-то там вену удаляли. Потому что у нее нога была толстой. И страшной. И что теперь все намного лучше. Долго рассказывала. А я думала: "неужели в тридцать я буду такой вот унылой, скучной, которая говорит только о здоровье".
- Да ладно, у тебя брательнику, практически, тридцать.
- Ну он хотя бы с макияжем может бродить по городу в свои тридцать. И уж точно не на такие темы разговаривает.
- Будь снисходительнее к людям.
Хотя да, в семнадцать попасть на тусовку к незнакомым тридцатилетним - это, наверное, слегка уныло.

У меня в госпитале моем новые дети. Старенькие почти все выписались. Опять привыкать.
В одной из групп деточка:
- Я - фотограф, - и улыбается снисходительно, - да, да, самый настоящий фотограф. Закончила годичные курсы.
Дальше деточка морщила нос, практически, на все. Говорила: ну, фу, тут слишком много фотошопа. Ну, фу, тут слишком неествественно. Нет, ну вот я снимаю эстетику.
- А что такое эстетика в твоем понимании?
- Ну это чтобы было красиво, а не вот так.
- Понятно. Как раз пытаюсь объяснять, что фотография может и должна быть разной. Категоричность ограничивает творчество.
В итоге, показала ей французского фотографа, который живет на хуторе и снимает свою огромную семью. И она как-то слегка поутихла.
Зато два других малчика смотрели внимательно. Иногда говорили:
- Не, ну это очень крипово.
Потом немножко поснимали.
- Ребенок, - говорила деточка одному из малчиков, - смотри в камеру. Ребенок, я тебя сейчас буду снимать.
Малчик пытался сопротивляться. Но у него ничего не получилось.
- А сейчас вы, смотрите мне в камеру и улыбайтесь, вы хорошо улыбаетесь.
- Деточка, - говорю, - если ты будешь снимать меня с нижней точки, да еще и в момент, когда я говорю, у меня будет тройной подбородок, перекошенное лицо и я не смогу себе понравиться.
- Ничего, - сказала мне деточка подбадривающе, - вы очень красиво улыбаетесь. Получится хорошо. Ну вот, видите, а вы не хотели улыбаться, отличный портрет получился.
И я на отличном портрете с тем самым тройным подбородком, искаженным ракурсом и кривым лицом. Но это ничего. Три минуты славы и все забудут.

В другой группе один молодой человек, который тоже считает Америку и американцев, а также заодно украинцев, величайшим злом, но никак не научится мыть за собой посуду, просил посмотреть фотографии со Сталиным. Которого он, оказалось, очень любит. Пока я листала альбомы, он усмотрел фотографию Сталина, мексиканская женщина фотограф снимала.
- Давайте лучше про Сталина посмотрим. Обожаю его.
Но мы посмотрели серию о том, кто где живет. Ребенок и его спальня. Я нашла это более полезным. Для его группы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив