Без названия

inkogniton — 25.06.2017 С невероятным вздохом и прискорбием признаюсь, что проклятый прогресс меня настиг. Причём, внезапно и совершенно неожиданно.

Когда-то я была невероятно прогрессивная. Самая прогрессивная из всех (ну ладно, не всех, но почти всех) моих знакомых. Первый мобильный телефон у меня появился в далёком девяносто пятом году. Это была даже не самая первая модель из тогда существующих (самая первая, которую лицезрела я, была огромная трубка фирмы моторола, которую все называли почему-то бананом). Нет, я тогда купила телефон нокиа 2110. Он был значительно меньше банана, он был (по тем временам) невероятно компактным и даже не таким уж тяжёлым. Звонить, правда, было почти некому. Мобильные телефоны были у считанных богачей, а звонить на домашний телефон стоило столько, что, по сравнению с этим, цена самого, собственно, телефона, была копеечной. Впрочем, звонить с домашнего телефона на мой шикарный мобильный, тоже стоило немного дороже самолёта. Но он у меня был.

Помню в девяносто пятом я приехала навестить бабушку -- в Россию. Она никогда не видела мобильных телефонов и всё удивлялась: а он что, действительно звонит? Вот даже если ты выйдешь на улицу? И что -- ты выйдешь на улицу и я тебе смогу позвонить и ты мне даже ответишь?!

Я гордо вышла на улицу, а бабушка, несмотря на цену за минуту разговора, которая приблизительно равнялась её месячной пенсии, звонила мне на израильский мобильный с домашнего российского телефона. Я стояла под балконом, отвечала "да, бабушка, я тебя прекрасно слышу!", а бабушка с балкона смеялась и махала рукой: отойди подальше, так я тебя тоже прекрасно слышу, даже без телефона! Я отходила, бабушка звонила опять, и мы хохотали в трубку, тратя её пенсию. Да к чёрту пенсию, -- смеялась бабушка, -- когда тут такое чудо!

Потом телефоны стали стремительно уменьшаться в размере. Я всё ходила со своей нокиа, а вокруг меня люди ходили с небольшими телефонами, помещающимися в карман рубашки. Мой телефон постепенно становился Гулливером в стране лиллипутов. Но я его нежно любила и категорически не соглашалась менять. Зная себя, я бы его никогда не сменила бы, кабы в один прекрасный день мне не сказали: всё, чинить его не будем, это антиквариат, таких больше нет, или покупайте, дорогая гражданка, новый нормальный, или -- до свидания. Я сломалась под гнётом и купила новый. Он был значительно меньше, у него была выдвигающаяся панель (когда отвечал на звонок, надо было сдвинуть панель вниз) и он был прекрасный. Он прожил два года и мне, со вздохом, сообщили: это не только у вас всё время выходит из строя, это модель неудачная. Чинить не будем, этой модели уже вообще нет (вы, сказали мне, буквально последний динозавр), или покупайте новый, современный, или -- до свидания. Я вздохнула и купила складывающийся самсунг. Он был изумительным. Маленький, компактный, он помещался в любой карман, он загадочно-серебряно мерцал и был выше всяких похвал. Это единственный телефон, который я совершенно не помню почему поменяла. Он мне так нравился. Вчуже я предполагаю, что, когда я пришла его чинить в очередной раз, мне сказали: всё, дорогая гражданка, или покупайте современный, или -- до свидания.

Так или иначе, я купила новый телефон в 2004 году. Изумительный складывающийся самсунг. Помню, спустя недолгое время, была я на вечеринке у друзей, сидела рядом с балконной решёткой, курила и кому-то звонила, как он, негодяй, выскользнул, и упал. С пятого этажа. Я уже успела с ним сродниться, и потому взволнованно побежала вниз; мой несчастный телефон лежал ничком на асфальте, а батарейка валялась в нескольких метрах. Я аккуратно вставила батарейку, дунула-плюнула, включила -- он заработал немедленно и беспрекословно. Ба, -- сказали мне друзья, -- это же самая лучшая реклама! Тебя снимать надо! Сидишь такая, задумчивая, на балконе пятого этажа, куришь, телефон летит вниз, ты сбегаешь, вставляешь батарейку, он включается и на экране крупными буквами: нашим телефонам ничего не страшно, покупайте наши телефоны!

Можно, конечно, смеяться, но этот телефон у меня до сих пор, это мой единственный израильский телефон и, несмотря на их угрозы: скоро не то что починить, даже советов дать не сможем, -- я его нежно люблю и пока менять не собираюсь. В конце концов, ему всего-то тринадцать лет, он ещё даже школу не закончил.

-- Ну послушай, -- смеются надо мной мои друзья, -- нельзя же так! Купи себе уже нормальный телефон!
-- Телефон должен звонить, -- упрямо повторяла я, -- а не быть ракетно-ядерной установкой класса Б! Просто звонить. И ещё будить по утрам. И сообщения посылать, чёрт бы их побрал, кто бы знал как я это не люблю. И всё!

Я была единственной (за исключением Ыкла, у него вообще нет этого устройства -- зачем оно мне нужно, дай мне хоть одну причину?! Вот если ты лежишь, умираешь и звонишь, то я всё равно приеду только тогда, когда транспорт довезёт, а все и всё остальные и остальное -- подождут, пока я буду в кабинете или дома. Или письмо напишут. Я на них сразу отвечаю!) родительницей в садике чада, супротив которой стояла надпись: не знает что такое вотсап, телефон старый, если что -- писать письмо.

Когда мы были в Корее, мы встречались с друзьями нашей учительницы корейского. Госпожа, смеясь, думая, что мы оценим, подтрунивала над мужем: у него, говорила она смеясь, до недавнего времени был телефон-раскладушка, самсунг. А он один из главных инженеров там. Где вы вообще в последний раз видели человека с таким телефоном?! Я тогда достала свой и смущённо показала, быстро оправдываясь и кивая на Ыкла -- у него вообще никакого нет! Госпожа изумлённо замолчала, а её муж радостно вклинился в беседу -- видишь, я не один, я не последний!

Здесь у нас тоже есть телефон. Чудесный раскладной самсунг. Но нам, как оказалось, нужен ещё один.

-- Слушай, -- задумчиво спрашивала я, -- а, может, действительно купим вот такой вот, который ракетно-ядерная установка?
-- Да, пожалуйста, -- серьёзно отвечал Ыкл, -- только давай так. Мы все понимаем, что это игрушка. И вопрос только в том, какую игрушку ты хочешь больше -- дьявольскую установку или, к примеру, ещё одну пару сапог?
-- Ну, -- тянула я, -- так не честно. Как можно сравнивать сапоги с этим? Оно должно звонить! А у сапог знаешь, знаешь, -- захлебнулась я от возмущения, -- сколько функций?
-- Вот ты и ответила, -- расслабленно вздохнул Ыкл.

Но нам был нужен ещё один телефон. Сегодня я пошла на охоту. Я заходила в магазины и сообщала, что мне нужен самый простой, мне нужно, чтобы умел звонить. Я сама отведу ребёнка в школу, вынесу мусор, докажу теорему и слетаю в космос. Мне -- чтобы только звонил. Продавцы разводили руками и предлагали устройства, которые, без вашей помощи, посадят дерево, вырастят сына (даже если у вас его нет) и отправят вас в сумасшедший дом сразу после того, как за вами перестанут бегать кредиторы. И только одна вошла в моё положение. Вот, -- показала она мне, -- чудесный телефон, его с удовольствием покупают все пенсионеры: большие кнопки, складывается, никаких компьютеров, всё, как в древности. Ой, -- засмеялась она, посмотрев на меня, -- я не собиралась вас обидеть, мисс. Но вы же хотите такое?

Я выбирала телефон весь день. Я ходила по магазинам, объясняла и разводила руками: господа, за такую цену, я лучше сбегаю и лично скажу. Ладно бы сумка, но телефон?! В конечном итоге, мы с чадом вернулись к той самой девушке. И не могли не вернуться. Когда человека зовут Иерусалим -- это знак, как ни крути. Ну что, -- засмеялась Иерусалим, -- что решили? Я стояла и смотрела на всякие нокиа с кнопочками. Такие, к которым я привыкла ещё в девяносто пятом. И тут я решительно махнула головой -- берём вот этот! Так у него же сенсорный экран, -- поразилась Иерусалим. Он дешёвый, почти как древние нокиа, -- поспешно добавила прелестная девушка с самым лучшим и удивительным именем на земле, -- но у него сенсорный экран. Но, -- добавила ещё быстрее, -- если хотите именно этот, то у меня именно такой и я могу прямо на месте показать как им пользоваться. Это смартфон, -- снисходительно сообщила мне Иерусалим. Ага, -- торжествующе-удивлённо парировала я, -- так вот как это выглядит, этот самый смартфон! Но главное, -- добавила Иерусалим, немного усмехнувшись, -- через полгода, обещаю, вы уже и не вспомните как было до этого! Я молчала, обдумывая, а чадо погладила меня по руке -- мама, я всё в них понимаю, я тебе всё объясню.

Дома я потратила полтора часа на борьбу с монстром. Пока я с ним боролась, у меня исчезли половина иконок с экрана, и он мне сообщил, что таких, как я, давно не встречал. Где моя телефонная книжка? -- возмущалась я, расстраиваясь заранее, что опять придётся час переписывать. Мама, -- погладила меня чадо по голове так снисходительно, что я вжалась в пол, -- нажми на эту кнопку. Не спорь, мама, просто нажми, я тебе сейчас всё расскажу. Нажав на кнопку и следуя инструкциям чада, я нашла несчастную телефонную книгу. Нет, иконка всё ещё не нашлась, что, несомненно, минус, зато сами телефоны на месте -- что, несомненно, плюс. Устройство меня не слушается и будто всякий раз высокомерно вздыхает -- ну надо же, какой динозавр! Ха! Знало бы оно, какая я прогрессивная! Подумаешь, телефон! Он вообще -- он должен только звонить.

-- Мама, -- обрадованно запрыгала чадо, -- сфотографируй меня, пожалуйста! Ну, -- не дала она мне вставить слово и приняла позу, -- раз у нас уже телефон, который не только звонит, но и фотографирует.

Ну что ж. Мне обещали, что через полгода я это -- одной левой. Пока -- оно заряжается, а я мучительно пытаюсь понять куда делась иконка с телефонной книгой. Ничего. Или я его одолею, или куплю пылесос. У них, по крайней мере, иконок нет. Хотя и они, сегодня, все, как один, ракетно-ядерные установки класса Б.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив