Без названия

honestlil — 16.10.2013 На фото день сегодняшний, 16 октября, Бостон, 1846 год, первый эфирный наркоз.
Особенно нежное чувство вызывают носки клиента.

День анестезиолога.
Я не наркозный человек, но специальность одна - анестезиолог-реаниматолог, так что тоже именинник.
Какое-то количество наркозов я, разумеется, в своей жизни заполучила. Один, с человеком в красном носке,
Я была молода и дежурила 1 января (кто не понял связи между этими двумя обстоятельствами - тот нежная домашняя фиалка). Или 2 января, что в медицинском плане еще хуже, чем 1ое. Падение из окна 4 этажа, - бодро рапортовал по телефону приемный покой. - Переломы, кровопотеря. Привезти не можем. Заберите сами.
В трубке подумали и добавили: - Если можно - побыстрее.
Тут что-то загрохотало, посыпалось и связь прервалась.
Краткая рекогносцировка показала следующее: нет, приемный покой не обнаглел. Нет, они правда не могут привезти пациента в операционную. То есть привезти могут, не могут поймать. Пациенту при такой травме положено если не помереть (хотя имеет право), то уж лежать печально и без сознания. Но он не лежит. У него алкогольный делирий, в просторечии именуемый белой горячкой. Он скачет по приемному, как Тарзан, бьет морду санитарам.и даже укусил случайно встреченного ортопеда.
Свободные хирурги, зная о тяжести состояния пациента, уже мылись для операции. Это значит - назад дороги нет. Стерильный человек - в драке не помощник.
Ловить Тарзана отправилась я. В помощь мне отрядили медсестру - тоненькую юную девочку  на пятом месяце беременности. Мы отправились в путь, как два Рембо.
Тарзан впечатлял. Это был мелкий, сухой, лысый, чудовищно сильный (еще бы, в делирии) дядька того поджаристо-гепатитного коричневого оттенка, что свойственен прочно пьющим пролетариям. Глаза у Тарзана были голубые, прозрачные, безумные. К моему приходу страдалец уже был вооружен здоровенным пинцетом, захваченным тут же, в приемном. Санитары, прикладывая к ушибленным местам лед и переодевая разорванные халаты, матерно выразили решительный отказ более к нему подходить.
Тарзан сидел на корточках на подоконнике, как горный орел на вершине. В руке он сжимал пинцет.
Он был беспросветно, полностью гол. В положенном месте угадывались мелкие коричневые гениталии. Глаза заглядывали прямо в душу. На одной ноге был надет красный носок.
Я отогнала мысль о стальном пинцете, торчащем у меня из глаза, и отправилась к клиенту. "Лечиться будем", - сказала я, и взмахнула простыней, разворачивая ее в воздухе. Примерно так в сказках злые колдуньи наводят проклятия.
Клиент, осознав у себя на голове внезапное белое безмолвие, скакнул вперед, как шимпанзе. То есть на меня. От прыжка мне в объятия голого мужика с носком и пинцетом я повалилась навзничь. Сверху кинулась беременная медсестра. Поверх, как двустворчатые шкафы, рухнули два ранее побитых санитара. А ведь клялись, что за такую зарплату нуегонахуй.
В создавшейся свалке было нескучно.
Когда клиента повязали, обнаружилось, что у него вши. Мы стали отводить глаза, будто участники свального греха, и быстро и неловко распрощались.
Я, хоть была и молода, знала, что пьяный клиент  - опасность для анестезиолога. Клиент в многодневном запое - его кошмар. К тому же неясно, когда он последний раз ел и пил, а промывать желудок было некогда. И кровопотеря. И отек мозга, положенный при делирии. Очень быстро возникли странности при регуляции объема вентиляции легких. После выяснилось, что Тарзан хворает кавернозным туберкулезом, и легких у него не два, как у всех законопослушных граждан, а  полтора. Или меньше.
На моем столе лежали все страшилки анестезиолога, собранные воедино.
После операции я пришла в ординаторскую и села. Надо было сделать запись в истории болезни, но у меня как-то мелко дрожало внутри. В дверь деликатно засунулась голова медсестры и спросила: а в акте распишитесь? Я встала. При поступлении положено составлять акт, где перечисляют принятые вещи и деньги.
В акте старательным почерком было написано: "Документов нет, одежда: носок красный х\б один, ценности: на хранение принят зажатый в кулаке золотой зуб, пациенту не принадлежащий".
Я попыталась вообразить, что предшествовало выходу из окна 4 этажа 1 января голого человека в одном носке и с чужим золотым зубом. Сочла, что владелец зуба еще легко отделался.
Нет, в целом это спокойная работа. Скучная даже.
С праздником, коллеги. Чин-чин!
 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив