
Бесы


Дело даже не в том, что идет война. Ты стреляешь, в тебя стреляют, ты берешь в плен, тебя берут в плен. Война – это определенная степень жестокости. Определенная и допустимая лишь в отношении вооруженного противника. Но ведь украинские «герои» пытают на камеру беззащитных, безоружных – пытают не для того, чтобы выведать военную тайну или расстановку сил противника, а просто так – для наслаждения.
Пленные есть с обеих сторон. И когда украинцы относятся к пленным как к куску мяса, они тем самым как бы говорят: нам плевать на своих собратьев, попавших в плен. Поступайте с ними, сколь угодно зверски, причиняйте боль, убивайте. Они не нужны нам.
Чего только стоит призыв официального (!) украинского представителя кастрировать русских. А что он предложит в следующий раз? Есть людей? Я без всякой иронии, я со страхом говорю: впереди у них – каннибализм. Украинцы, бегите от своего украинства, откреститесь от него, забудьте. Быть украинцем не стыдно, быть украинцем – страшно.
Таким образом украинский министр почти в открытую сообщает: я согласен, чтобы моих пленных кастрировали. Вот, что он говорит на самом деле.
Не давайте этому добро. Не радуйтесь, не скачите – оставьте свои животные инстинкты. Подождите, война еще не закончена. Вы даже битвы не выиграли, но по своей традиции празднуете перемогу. Даже если вам чужды простые понятия человечности, вести себя так – это не по-мужски.
В их поведении есть зверство, но есть и определенное лукавство, и состоит оно в том, что украинцы знают: русские не будут поступать так же, как они.
Русский воин благороден по отношению к безоружному врагу. Не жесток, не мстителен. У русского солдата есть честь. Собственно, наличие кодекса чести - это основное отличие русской армии ото всех остальных армий мира. У русского воина есть благородство, и оно не позволит ему издеваться над плененным, самоутверждаться перед беспомощным.
Вот на что рассчитывают украинцы, и в расчетах своих они не ошибаются.
|
</> |