
Белые амазонки (окончание)

Эту-то женщину вы почти наверняка знаете, а во времена моего детства, когда телесериалов было мало и каждый из них становился событием, ее знала вся страна. Правда, многие думали, что ротмистр Мария Захарченко из фильма «Операция «Трест»» - персонаж вымышленный или, по крайней мере, сценаристы нарочно подбавили «женщине с маузером» колорита.
А вот и нет. Реальная Мария
Лысова-Михно-Захарченко-Шульц прожила жизнь еще более
поразительную, чем героиня Людмилы Касаткиной. В кино, снятом к
«пятидесятилетию великого Октября», всей правды про белогвардейскую
подпольщицу, конечно, рассказать было невозможно, но чувствовалось,
что авторы против воли восхищаются этим вроде бы отрицательным
персонажем.
Кстати говоря,
написал про «пятидесятилетие октября» - и вздрогнул. Мальчишкой я
смотрел тот фильм про чекистов и белых террористов как сказку про
невозможно далекие времена. А ведь 1967 год от наших дней дальше,
чем тогда был 1927-ой. «Что сказать мне о жизни? Что оказалась
длинной» (И.Бродский).
Но не буду
отвлекаться.
Юность у
генеральской дочки Маши Лысовой была вполне заурядной для девушки
ее круга. Пожалуй, единственная не совсем обычная деталь –
страстная любовь к лошадям. Мария с детства была прекрасной
наездницей. А так что ж? Закончила Смольный, годик поучилась в
Швейцарии, в двадцать лет выскочила замуж за гвардейского офицера.
Было это за год до начала мировой войны.
Теперь сравните
две фотографии.
Невозможно поверить, что это один и
тот же человек. Между этими снимками всего одно десятилетие. Но
какое…
Что ж, давайте
посмотрим, как из милой мадемуазель с хлыстиком получилась железная
женщина с маузером.
Муж Марии, капитан Михно, в самом
начале войны был смертельно ранен и скончался в госпитале, на руках
у беременной жены (она родила три дня спустя).
Проявив
невероятное упорство, вдова – через великую княжну Ольгу Николаевну
и императрицу - добилась назначения в боевую часть (в прошлом
посте я уже говорил, что для 1915 года это было совершенно
исключительным событием). Оставив грудного младенца, она поступила
в гусарский полк. Сначала сослуживцев раздражало ее присутствие, да
и проку от горе-кавалеристки было мало. Ее «штатская» посадка не
годилась для конного боя. Но вольноопределяющаяся Михно была
упряма и со временем постигла всю гусарскую науку.
Первый
георгиевский крест она получила за то, что ночью вывела отряд в
германский тыл. Второй – за то, что, сама будучи ранена, вывезла
из-под огня раненого товарища. Медаль «За храбрость» - за взятие
пленного.
Та война была хоть
и суровой, но «по правилам». На следующей, Гражданской, правила
отсутствовали, суровость превратилась в озверение, а пленных, даром
что соотечественники, «пускали в расход». (Однополчане будут
называть бывшую барышню с хлыстиком «бешеной Марией» за то, что она
не брала красных в плен).
К Деникину Мария
добиралась долго и сложно. К этому времени у нее уже была другая
фамилия, она вышла замуж за полковника Захарченко. Супруги
раздобыли документы персидских подданных и поэтому попали в
Добровольческую армию кружным путем, через Персию.
Мария воевала в
уланском полку, которым командовал Захарченко. Как и ее первый муж,
он умер в госпитале. Сама она тоже получила тяжелое ранение, была
обморожена. Эвакуировалась вместе с остатками врангелевской армии.
В общем, исполнила классическое белогвардейское «хождение по мукам»
от точки до точки.
В эмиграции другие
офицеры устраивались таксистами, официантами, швейцарами. Мария
хотела только одного: продолжать борьбу с красными.
Она вступила в
организацию генерала Кутепова, занимавшуюся подпольной и
террористической деятельностью на территории Советской России.
В 1923 году вместе
со своим третьим (невенчанным) мужем лейб-егерским капитаном
Радкевичем они пересекли эстонско-советскую границу и в последующие
годы проделывали эти рискованные путешествия не раз.
Вышло так, что
«супруги Шульцы» оказались игрушкой в руках ОГПУ, которое в это
время проводило многокомпонентную провокацию с кодовым названием
«Трест». Принцип операции был позаимствован у царской Охранки,
использовавшей двойного агента Азефа для контроля над
террористами.
Эта игра
продолжалась не один год. В конце концов, в мае 1927 года,
чекистская интрига была раскрыта. Подпольщиков немедленно начали
арестовывать, но «Шульцы» сумели уйти в Финляндию.
И сразу же после
этого, вместо того чтоб благодарить судьбу за чудесное спасение,
Мария стала добиваться у руководства организации разрешения
вернуться в СССР. Она чувствовала себя скомпрометированной,
опозоренной, желала смыть вину кровью.
Не прошло двух
недель, как она и Радкевич вновь оказались на советской территории,
но теперь поврозь – каждый вел собственную диверсионную группу.
Никакого специального задания у них не было: они шли просто убивать
чекистов.
Радкевич
отправился в Ленинград. Через два дня после перехода границы бросил
бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Долго уходил от погони. Был окружен.
Отстреливался. Покончил с собой.
Своего третьего мужа Мария к этому
времени уже разлюбила, у нее завелся новый спутник - Александр
Опперпут (в фильме эту роль сыграл Донатас Банионис), вместе с ней
державший путь на Москву. Я не уверен, что можно назвать
романтическим словом «любовь» отношения тридцатилетней Марии с
мужчинами. Полагаю, к концу жизни она разучилась любить (посмотрите
в глаза женщины со второй фотографии). У людей, которые живут одной
ненавистью, на другие чувства не остается душевных сил.
Боевики попытались
устроить взрыв в чекистском общежитии на Лубянке, но теракт
сорвался.
Уходили,
разделившись: Опперпут одним маршрутом (и вскоре погиб в
перестрелке), Мария и еще один офицер – другим.
На них устроили
гигантскую облаву с перекрытием железных дорог, прочесыванием
лесов, мобилизацией армейских частей и даже местных жителей.
Ротмистр Захарченко считалась самым опасным террористом белого
подполья.
Мария и 23-летний
Юрий Петерс-Вознесенский угодили в ловушку близ Полоцка. Отбивались
до последнего патрона. Точнее, до предпоследнего. Если верить
фильму «Трест», Мария стреляла по-снайперски.
Красноармеец,
участвовавший в этом бою, так описывает последнюю минуту жизни
белой Немезиды: «На противоположной опушке леса, в интервале между
мишенями [перестрелка происходила на армейском полигоне], стоят
рядом мужчина и женщина, в руках у них по револьверу. Они поднимают
револьверы кверху. Женщина обращается к нам, кричит: — За
Россию! — и стреляет себе в висок. Мужчина тоже стреляет, но в
рот. Оба падают».
Известно, что бывают люди, до такой степени пропитавшиеся войной, что они уже не могут остановиться. История жизни Марии Захарченко свидетельствует, что этой болезни бывают подвержены не только мужчины.
|
</> |