Бедные-несчастные, или Как стать дерьмом за 15 лет - 18

qebedo — 30.06.2024 Ножи и псины

Страусячество в вопросе признания вины в развязывании войны выдавало детски-романтические взгляды немцев на свое будущее — они отчего-то надеялись, что их пожурят, возьмут за ухи, слегка похлопают по попке и отпустят. Увы, но у союзников был совсем иной взгляд на то же самое — они были полны решимости сделать так, чтобы Германия никогда более не смогла «сделать то же самое» (бешеной популярностью пользовались лозунги «Последняя война» и «Никогда больше!»). Посему когда немецкая делегация в Версале познакомилась с предложениями Антанты, она испытала «этнокультурный шок». Во-первых, появлялась «вторая Жечь Посполита», и из нее решено было сделать сильный противовес и Совдепии, и «духу германского гуннства», а посему ей отдавали, в числе прочего, все территории, отнятые от первой Жечи в результате разделов конца XVIII века — Великопольшу и Поморье, а также Верхнюю Силезию. Мемель-Клайпеду Лига Наций отбирала под свое управление, чтобы потом отдать Литве, а крупнейший порт Данциг объявлялся «вольных городом» под управлением назначенного Лигой Наций комиссара.


Германская делегация в Версале в полном афиге

На западной границе торжествующие французы (как и двадцать лет спустя, они делали вид, что никакие там англичане и американцы их ни от чего не спасали) «вернули взад» Эльзас и Лотарингию, и даже Бельгии прирезали кусок Ойпен — Мальмеди по результатам плебисцита, явно подстроенного Антантою. Саар отторгался от Германии под опеку Лиги Наций на 15 лет, после чего там тоже планировали устроить плебисцит. Дании отдавали отнятый у нее в XIX веке Шлезвиг. Территория по обеим берегам Рейна — Райнланд — где были расположены наиболее крупные предприятия ВПК, была оккупирована вооруженными силами Антанты, чтобы потом быть объявленной демилитаризованной — сюда нельзя было вводить никакие немецкие войска. Все бывшие колонии Германии в Африке, Азии и Океании у нее отнимались и перераспределялись промеж победителей. Райхсхеер превращался в райхсвер и был ограничен 100 000 кадровых военнослужащих зараз, с запрещением иметь тяжелую артиллерию и бронетанковые войска. Запрещалась и «скрытая» военная подготовка — в школах и военизированных «спИртивных» обществах. Также Германии запрещалось иметь ВВС «впринципи», все подлодки и почти все морские корабли пускались в демонтаж, в райхсмарине (созданном взамен кайзерлище марине) разрешалось иметь на довольствии только 15 000 человек — на шесть броненосцев (не дредноутов), шесть легких крейсеров, 12 эсминцев и 12 миноносцев.

До 1 мая 1919 года Германия должна была выплатить 20 млрд марок золотом в качестве репараций. В обмен за потопленные во время войны суда союзников Германия должна была предоставить все свои торговые суда водоизмещением свыше 1 600 тонн, половину судов свыше 1 000 тонн, четверть рыболовных судов и пятую часть всего речного флота и в течение пяти лет строить для союзников торговые суда по 200 тысяч тонн в год. В течение 10 лет Германия обязывалась поставлять Франции до 140 млн тонн угля, Бельгии — 80 млн, Италии — 77 млн. Германия должна была передать союзным державам половину всего запаса красящих веществ и химических продуктов и четверть будущего производства до 1925 года.


Территориальные оттяпывания от Германии

Естественно, первая реакция даже не народа, а в правительстве была: «А нас-то за що???» На митинге в актовом зале Берлинского университета глава правительства Шайдеман задался риторическим вопросом: «Какая рука не отсохнет, заковав себя и нас в такие кандалы?» Соратник Шайдемана по партии, прусский министр-президент Пауль Хирш выдвинул лозунг «Лучше умереть, чем стать рабом!», а президент Национального собрания, депутат от Партии Центра Константин Ференбах пригрозил Антанте новой мировой войной: «Этот договор… есть увековечивание войны!» И «вкраци» очертил «пириспиктивы» страны, поиграв в нострадамусы: «В будущем немецкие женщины станут рожать детей, и эти дети порвут рабские цепи и смоют причиненный нам позор с лица немецкого народа». Все министры от НДП агитировали не подписывать договор и склоняли на свою сторону некоторых соцдемов и центристов.

Однако национал-предатели в правительстве — Эрцбергер, Давид, Носке — задавали резонный вопрос: «Не подпишем — ну и чо?» Оккупация? Расчленение страны? Носке ссылался на мнение первого генерал-квартирмайстера Грёнера о том, что, несмотря на истеричные проекты создания «очагов сопротивления новой Германии» некоторых генералов, в нынешнем состоянии успешной демобилизации армия эффективного сопротивления оказать не сможет. Полемика перекинулася в Национальное собрание — фракция СДПГ проголосовала против подписания (кроме пяти человек), фракция Центра раскололась, НДП стояла за «войну до победного конца». Однако сообщение Носке, а также министра продовольствия Шмидта о том, что воевать с Антантой придется без еды, изменили расклад. Фракция Центра в тот же день решила большинством в четыре пятых голосов принять договор «при определенных условиях, выражая при этом свой протест». Среди социал-демократов за подписание также выступало явное большинство. И хотя 19 июня Шейдеман и Ландсберг пригрозили фракции, что уйдут в отставку, если она не поддержит их вердикт — «неприемлемо», в тот же день на предварительном пробном голосовании 75 депутатов проголосовало «за» и 39 — «против» принятия договора.


Херманн Мюллер

Сложилась патовая ситуация — семь министров правительства были за подписание договора, а семь против. 20 июня Шайдеман, глава МИДа Ранцау-Брокдорф и Ландсберг заявили об отставке, что повлекло за собой отставку всего кабинета. 21 июня Эберт назначил новым министром-президентом партайгеноссе Густава Бауэра. В его кабинет вошли лишь члены СДПГ и Центра, двух партий, решивших большинством голосов принять, хотя и с оговорками, условия мирного договора. НДП предпочла поддержать свой недавно приобретенный имидж «защитнЕГов отечества опасносте» и отказалась войти в новый кабинет, первым шагом которого должно было стать подписание Версальского договора. Из числа известных политиков, кто считал этот шаг неизбежным, четверо получили наиболее важные министерские портфели: Херман Мюллер, за несколько дней до этого избранный соцдемами председателем партии, стал министром иностранных дел, Густав Носке остался министром райхсвера, Эдуард Давид занял пост министра внутренних дел, а Маттиас Эрцбергер от Центра вошел в кабинет Бауэра как райхсминистр финансов.

t.me/Tercios_catrenos

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив