"Батько" Махно и атаман Григорьев.

borisserdyk — 03.12.2010 — История


12 мая 1919 в Мариуполе собрался съезд махновских военачальников, который и должен определить отношение махновцев к григорьевскому восстанию. Мнения командиров Махна резко разделились. Большинство из них считали Григорьева контрреволюционером и даже утверждали, что самим восстанием руководит не атаман, а кто-то из ближайшего окружения генерала Деникина. Их вывод был однозначен: нужно забыть разногласия с большевиками и укреплять союз с Красной армией, направленный как против Деникина, так и против Григорьева. Диссонансом, однако, прозвучало на съезде мнение начальника махновского штаба Якова Озерова, который называл григорьевцев «нашими братьями» и предлагал немедленно

присоединиться к их восстанию.
Выступал на собрании военачальников и сам Махно. В своей речи «батько» сильно прошелся по антиселянськой политике большевиков, однако не меньше досталось в ней и самому Григорьеву, которого Нестор Иванович назвал фактическим прихвостнем деникинцев.
Правда, вопрос об отношении махновцев к атаманского восстание Махно тогда оставил открытым, и это становится вполне понятным, если вникнуть в детали того весьма непростого положения, в котором оказался сам «батько» в мае 1919 года. С одной стороны, политика коммунистов на селе толкала его в сторону Григорьева, Зеленого, Ангела и других крестьянских атаманов, чьи отряды уже боролись против большевиков. Однако, с другой стороны, вполне реальная опасность белогвардейско-помещичьей реставрации «двигала» Нестора Ивановича назад, к союзу с коммунистами и Красной армией. Кроме того, в момент работы военного съезда Махно имел еще довольно смутное представление о характере, целях и реальную силу поднятого Григорьевым мятежа. Все эти вопросы он попросил выяснить своего близкого соратника Александра Чубенко, который вскоре с несколькими другими махновцами пересек линию большевистско-григорьевского фронта .
 К атаманскому штабу посланцам Махно добраться не удалось, однако о григорьевщине они все же кое-что узнали. По мнению махновского штабиста, Григорьев пошел путем петлюровских атаманов-погромщиков, зверства которых были хорошо известны в Украине.
Сведения о еврейском погроме в Пятихатках стали для «батьки» решающим аргументом. Абсолютным большинством голосов махновский военный совет объявил Григорьеву войну. Вскоре штаб Махно обнародовал воззвание с характерным обличающим названием - «Кто такой Григорьев?», - В которой атамана было охарактеризовано, как погромщика-антисемита, предателя революции и врага народа. Нужно отметить, что Нестор Иванович отнюдь не ограничился тогда словесным осуждением григорьевского восстания. Вскоре командир 3-й Заднепровской бригады «Батько» Махно, двинул против григорьевцев 6-й Заднепровский полк и бронепоезд «Спартак», которые вместе с другими советскими частями разгромили мятежников в районе Екатеринослава. Так, в очередной раз Махно помог большевикам, которые, однако, вскоре отплатили «батьке» черной неблагодарностью .
25 мая 1919 командир 3-й Красноармейской Заднепровской бригады «Батько» Махно был объявлен вне закона. Советские войска начали разоружение махновских частей, а 12 июня чекистам удалось схватить большинство членов штаба Махно, которые впоследствии были расстреляны. Факты свидетельствуют, что чекисты охотились и за самим Махно, однако тогда командир махновцев сумел избежать ареста. Нестор Иванович и его бойцы оказались в крайне опасном положении: спереди на него давили деникинцы, а с тыла - красноармейцы .
Сам «Батько» трезво осознавал, что для успешного противодействия и красным, и белым сил у него явно хватает. Есть свидетельства, что именно тогда пришла в голову командира махновцев идея создания мощной повстанческой армии, основная база которой должна была располагаться на Херсонщине. Но там, по-прежнему действовали григорьевские партизаны, с которыми махновцы были в состоянии войны. Новые реалии, однако, заставили «Батьку» пересмотреть свое отношение к «контрреволюционерам», и вскоре во главе большого отряда он направился в херсонские степи с намерением заключить с ними военный союз против большевиков и белогвардейцев.
По пути туда махновцы атаковали Елисаветград, но были довольно быстро выбиты оттуда красноармейскими превосходящими силами. Однако и этого короткого времени оказалось для Махно достаточно, чтобы почерпнуть дополнительные сведения о Григорьеве и его повстанцах, которые оказались отнюдь не утешительными. Он узнал, что не так давно григорьевцы уничтожили здесь 2 тыс. евреев, часть которых была убежденными анархистами.
Эта ошеломляющая по своему трагизму информация заставила Нестора Ивановича глубже задуматься о своем будущем союзе с атаманом. Самых рядовых григорьевцев, которые, как считал Махно, стали слепым орудием в руках «авантюриста», надо было просто влить в махновские войска и перевоспитать, но вот всю антисемитски настроенную григорьевскую верхушку нужно было уничтожить. Имея именно такой план, который по своей сути представлял собой тайный сговор против атамана Григорьева, и о котором «Батько» не сказал никому ни слова, Нестор Иванович направился в село Верблюжки, а затем, не найдя там Григорьева, - в село Компанеевка, куда вскоре прибыл вместе со своим начальником штаба и сам атаман.
Григорьев, который претерпел ряд жестоких поражений от красных, был отнюдь не прочь увидеть в лице Махно не врага, а долгожданного союзника. Однако что касается ведущих махновских командиров, то антигригорьевськи настроения были среди них еще достаточно сильны, и они в своем большинстве решительно выступили против союза с «погромщиком-контрреволюционером», а некоторые даже предлагал арестовать и расстрелять атамана. Махно был вынужден раскрыть близким соратникам свой тайный план, сказав, что надо присоединить к себе рядовых повстанцев-григорьевцев, а расстрелять самого Григорьева мы всегда успеем.

Вскоре махновские и григорьевские отряды объединились в одну партизанскую армию. Ее главнокомандующим стал Григорьев, однако должен был во всем подчиняться армейскому Реввоенсовету, а на роль его председателя был назначен Махно. Был сформирован объединенный повстанческий штаб, большинство членов которого были махновцы. Было решено, что объединенная повстанческая армия будет сражаться и против красных, и против деникинцев, и против петлюровцев. При этом, уступая настойчивому требованию «батьки», Никифор Александрович твердо пообещал ему полностью отказаться от еврейских погромов.
Подобные факты свидетельствуют, что довольно быстро повстанческое войско оказалось под контролем руководителей махновщины. Оставалось, в общем, немного - «вывести из игры» самого Григорьева.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив