Basta!

Непосредственная подготовка к мятежу началась в феврале в связи с некоторыми успехами контрреволюционной работы в Петрограде.
Во второй половине февраля среди части рабочих Петрограда под влиянием меньшевистско-эсеровской агитации начались волнения, вылившиеся к 23--25 февраля на некоторых заводах в забастовки с политическими требованиями.
25 февраля в Кронштадте на линейном корабле «Севастополь» состоялось общее собрание команды, на котором было решено послать делегацию в составе пяти человек в Петроград «для выяснения причин волнений на фабриках и заводах». 26 февраля аналогичное собрание состоялось на линкоре «Петропавловск». 27 февраля делегаты вернулись на корабли и выступили на собрании команд с до кладами о результатах своей поездки.

Состав делегаций — нужно отдать справедливость организаторам мятежа — был подобран умело и доклады делегации превратились по существу в прямой призыв к мятежу. Помимо добросовестной передачи в своих речах всех контрреволюционных лозунгов и воззваний распространяемых по Петрограду, делегаты сообщили о якобы происходящих в Петрограде массовых арестах и расстрелах рабочих и в заключение заявили, что рабочие просят помощи от кронштадтских моряков.
На собраниях обоих кораблей не только присутствовали но даже председательствовали коммунисты. Отпора с их стороны контрреволюционной агитации делегатов дано не было. Это развязало руки организаторам мятежа и дальнейшая подготовка мятежа пошла быстро почти беспрепятственно.
28 февраля собранием команд кораблей сначала на «Петропавловске» затем на «Севастополе» была принята контрреволюционная резолюция, выставленная потом Петриченко на общегарнизонном митинге на Якорной площади. 1 марта с утра команды «Петропавловска» и «Севастополя» еще раз собрались уже на совместное собрание и вновь проголосовали и приняли ту же резолюцию с небольшими добавлениями.
Таким образом, команды линейных кораблей, стоявших в Кронштадте, были подготовлены к общебазовому митингу. Поведение коммунистов этих кораблей оставалось прежним: никакого противодействия нарастающему мятежу. Против резолюции ни 28 февраля, ни 1 марта — ни одного выступления ни одной поднятой руки при голосовании; только несколько человек воздержавшихся.
При отыскании причин такого единодушия необходимо отметить один момент малозначительный на первый взгляд, но сыгравший большую роль в поведении старых моряков как в дни подготовки, так и в процессе всего мятежа. Это — традиция своеобразного товарищества, сильно развитая у старых матросов. «Я не согласен, но не могу же я пойти против своих ребят», — так, примерно, формулировали некоторые свое отношение к мятежу.
Война и революция, 1931 г.
|
</> |