Бананы

milka_why — 02.09.2012 Заметки о нелюбви

Часть первая

***
В моем детстве банан не был едой. Он даже не был фруктом. Банан был символом. Символом двух видов недоступной экзотики: далеких жарких стран и еще более далекой буржуйской роскоши.

Наше счастье постоянно:
Жуй кокосы, ешь бананы,
Жуй кокосы, ешь бананы,
Чунга-чанга!

Но это было не наше счастье.

***
Да, в магазинах бананов не было, а в песнях были. В детском саду мы распевали:

На острове Гаити
Жил негр Тити-Мити,
Жил негр Тити-Мити
И попугай Кэкэ.

Жизнь у Тити-Мити и его птицы с прекрасным именем сложилась не очень удачно. На остров приехала красавица Исити, у которой были «намазанные губки» и «колена ниже юбки». Можно ли было не влюбиться в девушку, обладавшую такими несомненными достоинствами? Причем влюбились оба — и негр, и попугай. Но, увы, «супруга Тити-Мити решила отомстити». Дальше разыгрывается кровавая драма.

А утром под бананом
Лежат, как три барана,
Лежат, как три барана
Три друга-мертвеца.

Красавица Исити,
А рядом Тити-Мити,
А рядом Тити-Мити
И попугай Кэкэ.

Да, мстительная супруга порешила всех. Кэкэ-то, спрашивается, за что? Он мужем ей не был, он другом ей не был… Но я не об этом. А о том, что лежат друзья-покойнички, конечно, под бананом. И правда, не под елкой же им лежать, в самом деле?

***
Площадки под растущими на островах бананами, видимо, очень притягательны для кровожадных личностей. Печальную судьбу девушки с острова Пасхи все помнят? Сначала любовника ее сожрали под бананом, потом отпрыска.

Проходят и дни, и недели,
Все тигры давно облысели.
Но каждую пятницу,
Лишь солнце закатится,
Кого-то жуют под бананом.

Может, это не канонический текст, не знаю. Но именно в таком виде я услышала его от одноклассницы и нежно полюбила.

***
Я не задумывалась о том, как выглядят эти самые бананы, под которыми резали и жевали несчастных островитян. Наверное, в мозгу сам собой произрастал образ дерева, похожего на пальму. Но однажды образ этот был безжалостно выкорчеван. Во Дворце культуры строителей, куда я ходила в театральную студию, было нечто вроде мини-мини-мини-ботсада, призванное своим видом еще больше окультуривать строителей. Там папа показал мне банан: высоченное растение с огромными овальными листьями. И добавил: «Между прочим, это не дерево, это трава».

И тут сразу вспоминается популярный вопрос моего детства: «Какая ягода самая большая?» Предполагалось, что вопрошаемый, немного помучившись, робко назовет какую-нибудь клубнику, а ты радостно завопишь: «А вот и нет! А вот и нет! Самая большая ягода — арбуз!»

А вот и нет. Арбуз — вовсе не ягода. Неправильно нас учили, дорогие бывшие дети. Арбуз — это тыквина.

А банан как раз ягода.

Тут внезапно вспомнился древний анекдот про негра, читающего в нью-йоркском метро газету на идише. Старый еврей печально смотрит на попутчика и спрашивает: «Скажите, вам мало того, что вы негр?»

Так вот банану мало того, что он трава. Он еще и ягода.

А политкорректный дурак Word, в котором я все это пишу, вот уже третий раз подчеркивает красным слово «негр». О, четвертый раз подчеркнул. Он считает, что такого слова в русском языке нет. Кстати, слово «дурак» он тоже подчеркивает, но это я заметила давно. И последнее открытие: слово «политкорректный» ему тоже неизвестно. А туда же!

***
Создатели мультфильма «Три банана», снятого в начале семидесятых, вероятно, не были в казанском Дворце строителей, поэтому бананы у них росли на пальме. Впрочем, волшебные бананы могут расти на чем угодно. Да и листья у пальмы были розовыми, что автоматически делало любые ботанические претензии глупыми.

В мультфильме бананы тоже никто не ел, и это еще раз подтверждало тот факт, что бананы – не еда. Космический голос выдыхал из-за кадра в межзвездное пространство: «Три бана-а-ана! Три бана-а-ана! Три бана-а-ана!» Вокруг происходили всяческие чудеса, и мультфильм был, конечно же, не о бананах, а о дружбе, смелости и прочих полезных вещах. А бананы опять были символом, только на этот раз правильным, советским.

***
Сложно было вписаться пожилому джинну Гассану Хоттабычу в эту правильную действительность, и он совершал промах за промахом. Например, отправил Волькиного друга Женю Богорада в Индию за какую-то мифическую провинность. Хоттабыч рассчитывал, что там его продадут в рабство. Ан нет. Из Индии Женька вернулся с огромной гроздью бананов.

И это, опять же, не еда, а символ советско-индийской дружбы. Население затерянной в джунглях деревушки пришло в неописуемый восторг от лицезрения настоящего советского мальчика и одарило его этой гроздью. Как вы понимаете, эти бананы тоже съесть никому не удалось, потому что из символа дружбы они стремительно превратились в символ сообразительности и бескорыстия: умный пионер сбросил тяжеленный подарок с ковра-самолета, когда тот начал терять высоту и собирался шлепнуться вниз. Ковер взмыл вверх, троица спаслась.

***
И снова песня моего детства. Исполнялась на мотив Танца маленьких лебедей.

В Москве бананы дефицит,
За ними очередь стоит.
Хочу банан!
Хочу банан!

А чтоб бананы покупать,
Нам нужно денежки достать.
Хочу банан!
Хочу банан!

А чтобы денежки достать,
Нам нужно банк обворовать.
Хочу банан!
Хочу банан!

А чтобы банк обворовать,
Нам нужно сторожа убрать.
Хочу банан!
Хочу банан!

Со всем детским песенным фольклором я в принудительном порядке знакомила родителей. Я уже не раз писала о том, что судьба обделила меня музыкальным слухом, пением моим удобно было бы пытать нехороших людей, но я слишком гуманна для этого. На родителей, как известно, наша гуманность не распространяется.

Папа сломался на строчках «А чтобы склад обворовать, кассиру надо взятку дать». Логика бесконечного повествования была столь причудлива и извилиста, а исполнение столь ужасно, что хотелось уже хоть как-то прекратить этот концерт.

— А давай закруглим все это, — предложил папа, — вот так: «Кассиры денег не берут, они бананы только жрут, хотят банан, хотят банан!» А в Москве бананы дефицит, так что…

Это была его ошибка. Песня закольцевалась. И я радостно побежала по кругу: «В Москве бананы дефицит!!! За ними очередь стоит!!! Хочу банан!!!!!!»

***
Банан хотели все. А еще съездить в Америку и слетать в космос. И я, конечно, хотела. Но это в Москве бананы были дефицитом, а у нас их просто не было.

И вот она — первая встреча. Мне девять лет. Мы отдыхаем на турбазе под Одессой. И вдруг там, совершенно не помню, каким образом, материализуется гроздь бананов. Не такая большая, как у Жени Богорада, но вполне приличная. Бананы очень красивого ярко-салатного цвета. Подпрыгивая от нетерпения, я обдираю кожуру и пробую нечто белое… твердое… мерзкое, противное, дерущее язык и горло.

Вы когда-нибудь пытались чистить зубами грецкий орех? Нет, не скорлупу грызть, а сдирать верхнюю зеленую шкуру. Вот банан этот примерно таким и был на вкус. Только под лягушачьей шкурой ореха таилась грецкая Василиса Прекрасная, а в зеленом банане не таилось ничего, кроме жуткого разочарования.

Но меня утешили, объяснив, что бананы были незрелыми, а спелые бананы — совсем-совсем другие. И я стала ждать новой встречи.

***
Прошло не очень много времени, и вновь на меня откуда-то — возможно, с ковра-самолета — свалились бананы. Эти были правильные, желтые, спелые. Тут-то и состоялось настоящее знакомство. После которого я с горьким недоумением поняла: бананы мне категорически не нравятся! Ну как? Как же так? Сказочные, роскошные, буржуйские бананы? Не нравятся? Было невероятно обидно, но сделать с этим уже ничего было нельзя.

***
Пора признаться: да, я не люблю бананы. Я их просто терпеть не могу. Для меня это самый несъедобный продукт. Мне не нравится не только банановый вкус, но и запах. Банановые коктейли, пирожные, торты — ужас-ужас. Съедобны для меня только вяленые бананы и банановые чипсы. Но разве они годятся на роль воплощенной мечты?

Окончание следует:)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив