Бабочка, которой не было

inesacipa — 21.06.2015
"Мы превращаемся в героев собственных историй", писал в "Доме на краю света" Майкл Каннингем. Заметьте, не они превращаются в нас, а мы в них. Забавно, не правда ли? Когда-то, помню – и не когда-то, а ровнехонько в прошлую "Чепуху" меня попытались убедить, что это герои создаются для выражения нас, авторов, а не наоборот. На мои попытки объяснить, что это порочный, непродуктивный и попросту хреновый подход – использовать героя как урыльник для слива авторских эмоций – знаток взаимоотношений персонажа с собственным создателем фыркнул и был таков. Ну что сказать? Сам себе злобный гоблин, ему никогда не знать наивысшего удовольствия творца – побыть своими персонажами.

Каждый раз ловя себя на преображении, я поражаюсь тому, как автор вливается в собственного героя. Это какое-то откровение, чудо, диво.

Недавно, например, поймала себя на холодно-неприязненном отношении к околонаучным мистификаторам. Всю жизнь совершенно спокойно читала, как они описывают несуществующих бестий: "Энтомологи назвали эту креатуру mariposa auri sinistra – бабочка золотая зловещая. От Амазонки до Заира, от Мадагаскара до Полинезии поверья об этой бабочке отличаются действительно вполне зловещим характером: она не летит на огонь; если кому-либо попадет в поле зрения, бедняжке остаётся только умереть или, в лучшем случае, тяжко заболеть; если она задержится у колыбели, младенцу несдобровать", – и вдруг оно возникло, чувство незнакомое, брезгливое. Как будто обещали античную дионисову мистерию, а привели на хату, где с истинно расейским размахом бушует обыкновенная пьянка, с промискуитетом по углам и санузлам.

Но самое главное, ощущение это – не мое. Я, как искусствовед, и не таких фантазмов насмотрелась-начиталась. Откуда начетничество-то, стремление попутать рамсы и отругать художественный текст (а Головин именно художественный автор, хоть и кажется, что пишет он статьи, нон-фикшн и проч.) за "безответственные выдумки"? А всё оттуда, из "Двутелого андрогина".

Из главного злодея повести, гермафродита с мегаломанией по кличке Кадош (он же Ребис, он же Абба Амона) исходят прямо-таки лучи брезгливости, своеобычной, кстати, для человека с научным складом ума. У меня никогда не было настолько научного склада ума, как у Ребиса-Кадоша, занимающегося, кроме генной инженерии, как я поняла, чем-то вроде производства и апробации психотропов. Он человек безнравственный и безжалостный, но знающий. Ему прелестные неточности того же Головина вроде: "У ацтеков "обсидиановая бабочка" воплощала бога огня, древние скандинавы полагали, что души погибших воинов резвятся мотыльками среди цветов", – нож вострый. Казалось бы, ну перепутал человек обсидиановую бабочку Ицпапалотль, богиню судьбы, покровительницу растений, с символом бога огня Шиутекутли, тоже бабочкой, ни разу не обсидиановой... Ну перепутал эйнхериев с эльфами – и что, сразу ему по сусалам?

Еще бы! – восклицает мой внутренний Кадош-Ребис. Это из-за таких, как он, благородное искусство превратилось в мошенничество и болтовню безумцев. Сам Кадош себя, разумеется, безумцем не считает. Он считает себя гением, обреченным объяснять свои замыслы не-гениям. Если, конечно, нет возможности заставить работать на себя без всяких, матьиво, объяснений. Что ж, вчуже я его понимаю: мне так же скучно объяснять азы чего бы то ни было троллям, невеждам и бездельникам, жрущих твое время. Скучно учить того, кто не учиться пришел, а за дофаминчиком.

Однако максимум, на что я способна, это на резкую отповедь. Зато вселенское зло моей книги, Кадош-Ребис, предпочитает не унижать, а уничтожать. Он не избавляется от несимпатичных ему людей (коих большинство), он их использует. Это совершенно другой уровень и совершенно другой метод: задействовать систему внутреннего подкрепления, привязать человека к себе и пользоваться, пока не сломаешь. Страшный, безжалостный метод, после которого личность индивида, сломанного в ходе использования, уже не соберешь. Так она и останется паззлом с зияющими дырами, которые и среди радостного пира, долгожданного триумфа, любовного признания вдруг вопьются в тебе в душу, высосут из нее всю радость, и оставят пустым и несчастным. Дементоры внутри, вот всё, что остается после отношений с Ребисами.

Между тем тип "высокофункционального социопата" в наши дни получил приз зрительско-читательских симпатий. Холмсы и Хаусы, презирающие скучных людишек, пленили сердца презираемых и вызвали волну подражаний. Все чаще люди объявляют себя социопатами (и неважно, что объявившие себя таковыми на самом деле социофобы, то есть представители противоположного типа), потому что им нравится образ и слово. Ну что ж, милые мои, я вам покажу корсиканцев. Ждите.

Как правило, темный пластилин и безумный учоный в представлениях публики един. И увлечен этот маньяк не то чтением, не то написанием, не то экспериментальным воплощением устарелых формул, где на каждый реагент стопицот обозначений (для вящей красивости слога), химические реакции описываются в форме перепихона лебедей и мурзиков, а полученный результат можно сразу нести в могильник, не дожидаясь, пока его эманации потравят всех алхимиковых спонсоров. И вот из этой кучи мусора, в которой собственно Трисмегист-Фламель-Бомелий самый хлам и есть, должно родиться нечто невиданное по силе и полезности.

Ага. Щас.

Тут нужно небольшое отступление.

В глубине души я правдоруб и правдоискатель. Тот, кто морочит людя́м голову, незатейливо ассоциируется у меня с цыганами, политиками, манагерами и спамерами. Сказка ложь? Да нет, сказка – иносказание. А ложь – это что-то паразитарное, присасывающееся к вашим мозгам, к вашему кошельку, к вашему существованию. Поэтому я почти разделяю отвращение Кадоша к болтунам вроде Головина. Которого ценители подобных мистификаций только что не на Олимп возносят. Что ж, если этот автор Дионис, то мой персонаж – Аид. У Гераклита, кстати, Аид отождествлялся с Дионисом, но не всякий поймет, по каким параметрам.

Мрачный хитрец, у которого слишком много дел с мертвыми, чтобы возиться с живыми, в современном восприятии никак не хочет сливаться с гедонистом, который если чем и занят, то оргиями. Конечно, оргии способны повысить занятость не только смертных, но и бессмертных, однако в чем Аид совпадает с Дионисом? А в том, что ради возрождения новым зерном на новой ниве растение должно умереть. Да и не только растение. Если бы у Диониса была юнгова Тень, которой можно поручить всю грязную работу, это были бы не менады. Это был бы Аид.

Итак, верная своей идее Теней и Персон (хоть где-нибудь, хоть в одной книге она меня не настигнет? хоть где-то мне не принесут ее на тарелочке?), снова упираюсь в необходимость выявить внутри зла воплощенного, Очень Плохого Дяди Кадоша, его концентрированное очарование, Диониса всепонимающего и всепоощряющего. Ведь чтобы вырастить нечто новое из того, кого ты убил, – ну и чтобы убийство не оказалось бесполезным кровавым развлечением (к которым истинные злодеи отнюдь не так склонны, как любят изображать плохие книги и не менее плохие сериалы), надо найти правильные мотивации и стимулы для прорастающего.

Кому-то хватает лирических врак про марипосас аури синистра. Кому-то надо в оба уха вдувать: "Мне отмщение – и аз воздам!" Кому-то подавай надежды на завоевание терра инкогнита, терра проспера. Кому-то – обещания о народах, которым он даст начало, если вернется в эту юдоль слез, именуемую лучшим из миров...

Но вернемся к нашим Аидам.

Публика упорно делит социопатов, зацикленных на своих пристрастиях, на хороших и плохих. Типа одни полезны обществу, другие вредны, это не от личности, это от ее пристрастия зависит. Расследующие преступления и ставящие диагнозы полезны. Те, за кем они охотятся, вредны. Первые могут вызывать симпатию и желание подражать, последние – не могут. Да с чего вы взяли? Мало того, что социопату так же, как ваши чувства, пофиг ваши благо и безопасность. Социопата запросто могут купить мафиози, политики, руководство корпораций, акулы милитаризма и империализма. Он только и ждет, чтобы его купили и предоставили самому себе за тридцатью тремя барьерами защиты. И вовремя поставляли материал для экспериментов, которые хотелось бы проводить не на крысах, не на собаках и даже не на дорогих, как черти, мартышках, а на людях. Для вящей достоверности результата, а вовсе не из жажды власти.

Жажда власти есть удел мафиози-политиков-миллиардеров, смешных человечков. У безумного ученого бог один – истина. К ней у него неконтролируемая тяга, ради удовлетворения своей тяги ученый-социопат, подобно наркоману, ищущему дозу, убьет и не заметит. Однако глупые киношки, в которых безумный ученый если и проводит эксперимент, то власти ради, помрачили разум публике, и публика верит, будто Кадоши-Ребисы мечтают завоевать мир. Они мечтают. Но не тем и не так, как оно в комиксах показано.

Ломать надо читательское представление о системе ценностей безумного ученого, ломать.

Самая вершина этой пирамиды – возможность изменить вселенную. Хоть на воробьиный чих, а изменить. Всё, что чиновники делают, дабы их митрофанушки сдали на аттестат: выпускают словари, где кофе среднего рода, а у сосулек отрастает аугментатив – "сосуля", вводят вместо естественных и точных наук закон Божий, всё это ученые норовят проделать не через задницу черный ход, не через взятку на лапу, а по всем правилам. По правилам истины, которой плевать на откаты, на указы и на реформы. Она равнодушно взирает на то, как тысячи судеб отправляются в утиль по воле самодура, будучи самодуром еще худшим. Самодуром, которому ничем не угодишь. Сами понимаете, каких усилий стоит подвинуть ее хоть на микрон.

Я, как многие люди, соприкоснувшиеся с наукой, знаю меру ее беспомощности, поэтому мне понятен неистовый, вулканический жар Ребисовой жажды оставить частицу себя в вечности, его стремление изменить ход вещей – не броуновским движением, а сознательным деянием, заложив генотип новой расы. Во имя этого свершения он готовит расе существующей – генетическую бомбу.

И заметьте, не корысти ради, не ради власти в ее примитивном, чиновничьем понимании. Эх, если бы Ребис искал лекарство от рака и СПИДа с тем же энтузиазмом, человечество бы на него молилось. Оно любит молиться, это пылкое человечество. Но антагонист (вот интересно, можно назвать главзлодея антагонистом, если протагониста как такового нет?) есть антагонист, и все его заранее ненавидят. Кадош же уверен: ему еще будут кадить фимиам представители новой, более сильной и гармоничной расы, которая вытеснит с земного шарика столь несовершенного хомо сапиенса...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив