Бабе — цветы

— Слышь, брат! — я сделал вид, что не слышу.
— Але! Эй, ты!.. — он замахал руками прямо там, куда старался не смотреть на него мой взгляд.
Я встрепенулся, заморгал часто-часто, поводя башкой в его сторону: мол, страшно рад вас видеть, мьсье, хау мэй ай хелп ю?
— ...А что, ты по русски — не?.. — озадаченно спросил он, — странно, а мне показалось...
Я улыбнулся еще шире, делая телом движение в сторону — от. Вдруг отстанет. Но он пожал плечами и решительно сказал:
— Стоп! Щас я... подожди... а, вспомнил! А-хандрид рупийс. Сто рупий, короче, понимаешь? Дай ми.
— Чего?.. — ошеломленно сказал я.
— А, понимаешь! Так я и знал! — он хлопнул меня по плечу, — я своих секу безошибочно! Короче! Мелочь есть? Дай сто рупий!
У западного туриста в Индии деньги просят безостановочно. Как правило, местные жители. Иногда — бэкпэкеры, утверждающие что у них только что украли бэкпэк. Всегда — стайки детей, немедленно облепляющие тебя, как только твоя скорость падает ниже среднепешеходной. Но чтобы вот так, родным гоп-стопом — это был первый раз.
Все это четко отразилось у меня на лице, поэтому мой новый знакомец рассмеялся и пояснил:
— Да не мне! Вон им, — он повел головой вокруг. Вокруг нас носились дети, штук десять-пятнадцать. Некоторые из них ели кулфи, а остальные, как и положено индийским детям, орали и дергали нас за шаровары. Мы, как и положено бывалым туристам, не обращали на них никакого внимания.
— Им? — недоверчиво переспросил я, — Сто рупий? Каждому? А может тебе еще дать ключ от квартиры?..
— Какой еще ключ?.. Сто рупий! Мне дай! Мороженого докупить. А то у меня налички мало было, тем хватило, а этим — нет. Обидно ведь им, че — не понимаешь?
Пару секунд я стоял и просто смотрел на него. Возразить ему мне было нечего. Я порылся в карманах и выдал ему сто рупий. Купюра сразу же оказалась у кулфи-валлы и галдящее облако немедленно переместилось к прилавку с мороженым. Время от времени из него вылетал счастливый ребенок, с чушкой обмазанной сладким молоком.
— Твое самое удачное вложение средств, — сказал лучший друг индийских детей, — сто рублей, а счастья — полные штаны. Я еще у нас в Челябе, бывало, детишкам так... но здесь мой бюджет может позволить себе больше.
— Конечно... спасибо!.. то есть, пожалуйста!.. то есть, я и сам собирался... — бормотал я.
— Ладно, побежали отсюда, — сказал он, — а то...
Объяснять про «а то» ему было не надо — вот что бы вы сделали, если были б индийским ребенком и пронюхали, что прямо сейчас где-то раздают бесплатное мороженое? Или — просто ребенком? Или просто человеком, любящим мороженое? Или — халяву? В Индии, кстати, живут полтора миллиарда человек. Короче, нужно было срочно валить.
Что мы немедленно и сделали. Каждый — в свою сторону.
Я часто его вспоминаю.
Как-то недавно, охваченный ностальгией по Индии, я пытался купить мороженое детям, играющим в парке недалеко от моего дома. Оказалось, что в Филадельфии, незнакомый дядя, пытающийся купить детям мороженое, воспринимается немножко по другому.
— Понимаете, — объяснял я собравшимся родителям, — мой индийский баба учил меня...
Даже полицию не вызвали.
— Ладно, вали отсюда, — сказали они, — а то...
Объяснять мне про «а то» им было совершенно не надо.

|
</> |