Автор объясняет, что такое завод и чем начальник цеха отличается от креативного Навального.

Оффтоп. О назначении Холманских Полпредом: исторические параллели.:
Диспозиция.
Решение Путина назначить Игоря Холманских полпредом оказалось, как
минимум, креативным. Настолько креативным, что группа людей,
известных как «креативный класс» (это самоназвание) или, по версии
их оппонентов – «бездельники, ничем конкретным не занимающиеся»
начал эмоционировать на полную мощность.
Я не знаком с Холманских – поэтому не могу, и не стану
анализировать его личные способности.
Я не стану также подробно говорить о том, что разговоры
«креативного класса» о гарантированном, по их мнению, отсутствии у
Холманских знаний для работы Полпредом выглядят странно. Ну,
во-первых, они сами не так давно говорили, что Полпред вообще
непонятно зачем нужен и все равно от него никакого толку нет. А,
во-вторых, их не смущало видеть кудрявого фотографа мэром города
или адвоката без практики – президентом страны.
В конце концов, жизнь скоро покажет – что Холманских может, а чего
не может. И, полагаю, «креативный класс» своей «бурей в стакане»
сама себе удавку затянет: он отрезает возможность диалога, а в
режиме противостояния Холманских их уже один раз успешно «нагнул» –
в более сложных условиях предвыборной борьбы.
Как устроен завод.
Остановлюсь на моменте, который, в связи с утратой Россией культуры
производства, оказался неочевиден для очень многих.
Я родился и вырос на Урале во времена, когда его гордостью было
крупное производство, а не системы поиска соседей в Интернете.
Поэтому круг моих знакомых включает в себя производственников
советской школы – понимающих, что такое завод на самом деле.
Особенно – что такое крупный оборонный завод.
Так вот, подобно тому, как в армии идет линейный рост человека от
рядового до генерала, на производстве происходит нечто похожее.
Если у человека нет высшего или среднее специального образования,
он мог пробиться из рабочих в бригадиры. И всё. В принципе, были
уникумы с так называемым «золотым клеймом», которые могли выбиться
в мастера. Но – только на вспомогательном производстве и крайне
редко. Потому что для руководства коллективом нужны специальные
знания.
Человек со средним специальным образованием мог стать мастером,
которому подчиняются несколько бригадиров. Самые лучшие мастера
могли выбиться иногда в начальники цеха. Но тоже в случаях, когда у
них большой опыт и большая практика. Причем такой цех мог быть, как
правило, тоже вспомогательным: например, столярным или по
проведению вентиляции. Но не на основном направлении работы
завода.
Это было не проявлением дискриминации, а требованием даже того
технологического периода времени. Потому что человек «из практики»
не сможет прочитать чертежи или более сложную документацию.
Т.е., чтобы вырасти, человек должен был получать образование по
специальности.
Человек с высшим образованием мог стать начальником участка. Это
была стартовая позиция, причем не для всех, у кого есть диплом, а
для тех, кто себя уже проявил – скажем, работая на заводе в период
учебы. Иначе, его могли сделать мастером, а дальше его рост
определялся тем, насколько успешно он работает.
В подчинении начальника участка находились несколько мастеров. В
участок мастера и подчиненные им бригадиры объединялись по
технологическому принципу . Например, на сборочно-монтажном
производстве, выпускающем блоки радио-электронной аппаратуры, будет
начальник участка, в подчинении которого – несколько мастеров над
сборщиками, несколько – над монтажниками, несколько – над
регулировщиками. Количество мастеров определяется нормами
управляемости.
Работа мастера диктуется планом: сделать определенное количество
блоков к определенному сроку. Мастер должен расставить людей,
синхронизировать их работу, обеспечить их инструментом и
материалами, решить возникающие проблемы. В результате, к нужному
сроку выпускается определенное количество изделий надлежащего
качества. Это – очень конкретная, системная работа.
В цехе могли быть, вместе со сборочно-монтажным участком, и другие
- отдельные, с технологической точки зрения, но, тем не менее,
связанные с основной тематикой цеха. Например, участки волноводов
(там медники паяют), заготовительный участок (материалы, скажем,
разматываются из транспортных бухт, или пропирываются), жгутовой
участок – где провода в жгуты связывают и т.д.
Над начальниками участков стоит зам. начальника цеха и начальник
цеха. Их работа, принципиально, такая же, как у мастеров, но в
значительно большем масштабе.
Начальник цеха, таким образом, - это человек, который умеет
расставить людей, понимает как организовать технологический
процесс, решает вопросы с охраной труда, снабжением, эксплуатации
помещений, ремонтом и установкой оборудования, реконструкцией
производства, внедрением новых изделий. Его работа на крупном
предприятии – по сути, эквивалентна работе директора небольшого
завода. Эта работа и позволяет выпустить к нужному сроку готовую
продукцию. Параллельно, кстати, решая вопросы «затыков» на участках
смежников или непоставки в срок нужных компонентов.
Занимается начальник цеха выплатами зарплат и распределением премий
за выполненную работу, т.е. – самым что ни на есть
менеджментом.
Это – непростая работа, которая значительно сложнее работы, скажем,
директора овощной базы – из которого, как показала практика,
получается иногда мэр мегаполиса.
Такое длинное объяснение азов производства необходимо, на мой
взгляд, для того, чтобы представители «креативного класса», прежде
чем начнут орать о моей продажности (как врач в прошлом, я понимаю
причины их фрустраций) – как минимум, поняли , с чем имеют дело, и
не выглядели совсем круглыми идиотами в своем креативе.
Исторические параллели феномена Холманских.
А теперь, после того, как я рассказал – какой опыт, на самом деле
имеет, в силу своей должности, 40-летний Холманских, я расскажу об
исторических параллелях.
«Прецедент Холманских» - на самом деле, вовсе не прецедент.
Подобный (по масштабу, а не названию) карьерный рост уже был у
специалистов в СССР. Причем в оборонной промышленности – потенциал
которой даже за 20 лет реформ не убит полностью.
Я хочу привести пример двух видных организаторов советской
промышленности, трудовой путь которых, на мой взнляд, поразительно
повторяет Игорь Холманских. Это
Анатолий Антонович Реут и
Лев Алексеевич Воронин.
Оба начинали мастерами на заводе, и, пройдя все ступени лестницы
руководителей производства на предприятии, стали заместителями
министров оборонных отраслей, а затем Первыми заместителями
председателя Госплана СССР.
Я разговаривал с людьми, лично знавшими и работавшими вместе с
Реутом и Ворониным. По их воспоминаниям это были мощные
организаторы советской оборонной промышленности.
И пусть говорят, что Реуту помог сделать карьеру тесть, Притыцкий
Сергей Осипович, бывший в то время председателем Президиума
Верховного Совета БССР. У самого Реута от этого организаторского
таланта не отнять.
А у Воронина «лапы сверху» не было (как, впрочем, до сего дня и у
Холманских), но его потенциал был виден окружающим и принимался как
должное. Еще работая на заводе в Свердловске, Лев Алексеевич
уверенно говорил: «Я буду Министром». И в это верили. И он стал
министром, так как его должность в Госплане была министерского
ранга.
И у Реута и у Воронина, в конечном счете, появились партийные и
советские должности, так было заведено, и правильно делалось, в
СССР, чтобы технический специалист и организатор, прошел школу
работу с людьми.
При всем моем неоднозначном отношении к Путину, я все же надеюсь,
что это станет трендом по введению профессионалов из реального
сектора экономики в руководство различными отраслями страны. На мой
взгляд, руководитель строителей Эдуард Россель и директор крупного
завода Аркадий Чернецкий на сегодня продемонстрировали значительно
больше результатов в работе, чем карьерные чиновники из завлабов
НИИ, непрофессионалы в руководстве министерствами и уж тем более –
чем "креативные бездельники", которые флэшмоб на практике
представляют, а конвейер - нет.