Авеюлик бытовой

the_mockturtle — 03.04.2011 В зарождении нового поджанра прошу винить layhe, уж она-то знает, с чего все началось :)

- Опять? – только и сказала благородная Кальпурния. – Опять какая-то дурацкая война? Дома гвоздь забить некому, а он все воюет!
Четырежды герой Гражданской войны, трижды краснознаменный консул и дважды пожизненный диктатор Римской Республики Гай Юлий Цезарь, которого для краткости все звали просто «божественный», дорисовал на карте очередную стрелочку и чисто из вежливости поинтересовался:
- Какой еще гвоздь?
- Зелёный! – запальчиво бросила супруга. – Буду на него твои лавры вешать, чтоб не валялись где ни попадя! – и пошла себе на распродажу галльских трофеев «Парижская весна – 48 до н.э.», а когда вернулась, оказалось, что божественный подошел к задаче со всей ответственностью: с рекогносцировкой, зарисовкой плана местности, организацией тылового обеспечения и первой очередью инженерных работ.
Благородная Кальпурния перевела взгляд с раскуроченного интерьера на Цезаря и обратно, и все восемнадцать неприличных слов, допустимых с точки зрения патрицианской добродетели, застряли у нее на языке.
Но божественный, как водится, приписал это молчание собственной невдолбезной харизме и заважничал пуще прежнего.
- Да, кстати, - как можно небрежнее справился он. – Гвоздь, положим, Цезарь забьет, а что ему за это будет? Деньги, связи, провинции, персональный триумф, наконец?
И это было начало конца. Последняя соломинка сломала спину верблюда.
- Гвоооздь? – поперхнулась благоверная. – Какой, к Юпитеру, гвоздь! Я вообще удивляюсь, как ты с таким стратегическим талантом шнурки на сандалиях завязываешь!
- Бантиком. – не моргнув глазом, соврал великий Цезарь, ибо на самом деле шнурки ему завязывал Гирций, и не бантиком, а тройным македонским узлом. –А ты на что, собственно, намекаешь? Думаешь, Цезарь своими руками гвоздя не забьет?
- Я не думаю. – поджала губы Кальпурния. – Я знаю. – и хлопнула дверью так, что с потолка, будь он оштукатурен, непременно бы что-нибудь посыпалось.
Ночью ее разбудили ругань и грохот. В полумраке атриума божественный Цезарь, матерясь на всех известных ему варварских диалектах, выделывал что-то похожее на прелюдию к эпилептическому припадку.
- Всё твои дурацкие идеи! – злобно прошипел он, дуя на ушибленный палец. – Родина в опасности, а ей гвоздь подавай!
И благородной Кальпурнии немедленно стало стыдно. В самом деле, какие могут быть гвозди, если у Юлика еще Парфия незавоеванная стоит. К пальцу она приложила холодный компресс, а самому божественному, чтоб не расстраивался, наврала, что Александр Македонский, даром что великий полководец, вообще понятия не имел, что такое молоток.
Но Цезарь, как известно, не привык останавливаться на полпути; и с первыми лучами рассвета взору благородной Кальпурнии представился гвоздь, красовавшийся на самом видном месте, аккурат посреди настенной мозаики «Капитуляция Верцингеторикса», которую все прошлое лето собирали без отрыва от караульной службы творчески одаренные преторианские дембеля.
Впрочем, испортить мозаику, ввиду ее художественной неоднозначности, не представлялось возможным, тогда как мраморный пол, щедро изгвазданный изумрудными кляксами, было проще покрасить, чем отскоблить.
Ибо гвоздь, как и заказывали, был зеленый; свежевыкрашенный, он гордо торчал из стены на высоте примерно в два человеческих роста, а живописные потеки на мозаичном полотне недвусмысленно свидетельствовали, в какой именно последовательности инженерный гений Цезаря подошел к решению столь сложной задачи.
Сам же божественный, по обыкновению, выпендривался: левой рукой давал отмашку рабам, орудовавшим приставной лестницей, правой рисовал на карте все те же дурацкие стрелочки, а вслух диктовал секретарям что-то вроде «пришел, увидел и забил».
- Ну как? – снисходительно осведомился он, воздев к гвоздю свежеперебинтованный палец. – Впечатляет?
- Не то слово. – совершенно искренне ответствовала благородная Кальпурния. ТО слово она приберегла для следующего раза.
Но это уже совсем другая история.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив