Антон, Луи, Андрон

rhumb — 14.09.2024
В русско-советско-постсоветской интерпретации Чехова почти все герои его "больших" пьес пасмурны, квёлы, снулы, зачастую мрачны. Если уж задумчивы - то монументально ( будто бы размышляют лишь о трудных судьбах родины и её населенцев, никак не меньше - а совсем не об утилитарном ). В промежутках - впадают в истерики, бьются в падучей, только что мыла не едят. Самая частая реакция на отчаянность, безысходность и беспросветность - злобная фрустрация и упрёки: себе, окружению, мирозданию. Мамет/Грегори/Маль со своими актёрами показывают, что существует возможность и для иного понимания.

Конец второго действия: Соня и Елена,
сцена на двоих в версиях Андрея Михалкова-Кончаловского и Луи Маля
( загружено на неподсанкционный vimeo без тормозов )





__________________________

Тамерлан осадил город и выслал воинов за данью. Те вернулись с пустыми руками.
Жители, мол, плачут горючими слезами: клянутся и божатся, что золота больше нет.
- Если рыдают - сказал Тамерлан, - значит много чего ещё осталось.
И снова потребовал мешок золота. Воины принесли.
- А теперь-то что делают? Каковы настроения?
- Смеются, пляшут, распевают песни - изумлённо доложили воины.
- Ну вот сейчас, - ответил великий тиран - у них уже точно ничего не осталось.

Vanya On 42nd Street, 1994

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив