Ани. Часть 1: городские стены и берег Ахуряна

varandej — 04.04.2021

Ани - столица Армении, один из крупнейших городов мира (200 тыс. жит.) в 50 километрах на восток от показанного в прошлых частях Карса. Ну, вернее столицей царства Багратидов и "городом 1001 церкви" Ани был давным-давно, в глубоком Средневековье, а дальше стал пустеть от бесконечных войн и землетрясений, пока не опустел совсем. Теперь Ани - это огромный и безлюдный треугольный мыс (2х1,5км) меж скалистых каньонов, по плоской "спине" которого расставлен десяток шедевров армянского зодчества. Сама Армения - на том берегу, за чёрной пропастью Ахуряна, который я уже не раз называл Ахерон. Ани - самое впечатляющее место всего Закавказья и всей Восточной Турции, и двумя постами о нём я заканчиваю долгий, тянущийся с благословенного 2019 года, рассказ.

Когда-то, конечно, в Ани вели все дороги, пыль которых поднимали армии царей Багратуни и караваны местных "баронов" (купцов). Теперешний Ани - тупик, куда из Карса ведёт единственная дорога, проходящая через несколько небольших курдских деревень. До последней из них, - Оджахлы под самыми стенами древнего города, - раз в сутки вроде бы ходит автобус, но расписание его туристу вряд ли подойдёт. Поэтому мы вновь предпочли старый добрый автостоп, и тут самое главное выбрать время: выйдя на трассу у окраины Карса в 9 утра воскресения, уехали мы буквально через 15 минут на первой же мчавшейся мимо машине, и конечно же - сразу к цели. Нашими попутчиками оказалась пожилая, интеллигентная, какая-то очень питерская по духу турецкая чета: он был из Стамбула, она из Эрзурума, и вот приехав к тёще погостить, они решили посетить Ани, поездку в который, наверняка, не первый год откладывали на потом. Стамбулец отлично владел английским, и по дороге воодушевлённо рассказывал мне о том, что Анатолия - самое интересное место в мире, поскольку здесь оставили следы самые разные народы и культуры, как греки, армяне или русские. Судьбу самих армян и греков он явно не собирался вспоминать, и в этом отличие стамбульского интеллектуала от питерского: ультрапатриотизм для турок обычен, и не исключение тут даже те, кто у нас бы просто по статусу бесконечно рефлексировал, разоблачал и каялся. Я кивал, а за тонированным окном, тем временем, мелькали обелиски, поставленные в память о жертвах геноцида. Само собой, не того геноцида, о котором за пределами Турции приходит первая мысль: армяне были не из тех, кто просто покорно смотрел, как их режут, и ответили жесточайшей партизанской войной, жертвами которой стали в свою очередь десятки тысяч мусульман. Крупнейший памятник "геноциду турок" я уже показывал в Ыгдыре, а по дороге к армянским руинам эти обелиски словно сообщают турку: "любуйся там, но - ПОМНИ!".

2.


По карте кажется, будто дорога пересекает пяток деревень, но большинство из них то ли в стороне стоят на самом деле, то ли слишком мелкие, чтобы обращать на них внимание сквозь тонированное стекло несущейся машины под интересный разговор. И когда мимо замелькали каменные сараи средневекового вида, кучи кизяка и тонкие минареты поодаль...

3.


...я даже не сразу понял, что это и есть Оджахлы:

4.


Но вот и титанические стены не показались в перспективе дороги:

5.


...Аней древние армяне ласково называли Анаит - богиню плодородия, любви и жизни. Святилище Ани находилось в верховьях Евфрата, напротив древнего Кемаха, когда-то бывшего столицей прото-армянской страны Хайаса, покорённой хеттами 3200 лет назад. Была, однако, Анечка дочерью Армазда, зороастрийского бога всего хорошего, а потому Ани-Кемах сделался святыней укоренившихся на армянских плато персидских династий. Например, Аршакидов - боковой ветви парфянских царей, в 54 году севших на престол Великой Армении, а в 303 крестивших её. Или Камсараканов - их ближайших соратников, которые были потомками гирканского Каренов (см. Астрабад), одного из Семи великих домов Парфии. Не знаю точно, проникли они в Армению следом за Аршакуни или же привели их сюда, но во всяком случае на новом месте Камсараканы стали богатейшими людьми страны и владели вотчинами в её сердце, в гаварах Вананд и Ширак по разные стороны Ахуряна. С языческих времён о былых хозяевах напоминают обелиски с псоглавцами, с христианских - руины старейших в мире сохранившихся базилик, как например Ереруйк и Текор. Чуть менее древние Талин и Аруч, Ошакан и Амберд я уже показывал прежде - в Камсаракановых вотчинах было множество процветающих городов, грозных замков, намоленных обителей, и крепость Хнамк в скалистой излучине Ахуряна тогда не выделялась среди прочих. Однако в середине 4 века царь Аршак II задумал положить конец олигархии, и методы использовал он ровно те же, что и Иван наш Грозный 1200 лет спустя (см. Аршакаван). Камсараканам досталось особенно - из всего дома выжил только князь Спандарат, да и то лишь потому, что незадолго до репрессий повздорил с роднёй и уехал жить к супруге. Следующий царь Пап в рамках борьбы с "гнилым аршаковым наследием" вернул ему вотчины, но комфорту и выгоде Спандарат предпочёл безопасность, обратив внимание на Хнамк, который радикально перестроил и нарёк в честь древней вотчины Ани. Под двумя названиями эта крепость и появляется в хрониках с 5 века:

6.


Но могучая стена построена куда как позже: на кадре выше на инфостенде хорошо видны очертания Ани, странным образом вдали от всех морей напоминающие Константинополь. Цитадель Камсараканов - на тонкой оконечности треугольника, а стену не случайно отмечает Лев. Род Камсараканов никуда не делся: одной его ветвью были Пахлавуни, прославившиеся строительством университетов на границе Армении с Грузией, другой ветвью - Хетумиды, династия королей Киликийской Армении. Осталась и сама фамилия Камсаракан, давшая Российской империи минимум двух генералов. Однако всё это было не здесь: в 771-72 годах Камсараканы возглавили армянское восстание против арабов, и потерпев поражение, были вынуждены уступить свои вотчины главным соперникам - Багратуни. То была сверхдинастия Закавказья, одна из величайших фамилий в мировой истории - ведь не случайно в переводе значит она Боговичи. Древними корнями Багратидский дом уходил куда-то во тьме веков - то ли в Мидию Атропатену (вероятнее), то ли в наирийскую знать Урарту (красивее), то ли к еврейским общинам древней Армении, то ли и вовсе к мифическому прародителю армян Айку Наапету. Как бы то ни было, звёздный час Багратуни совпал с крещением Армении - каким-то образом они помогли занять трон Трдату III, и вплоть до заката Аршакидской династии носили титул аспетов, то есть короновали новых царей. Когда же царей отменили римляне и персы, аспеты продолжили богатеть, конечно же лелея планы рано или поздно короновать себя. Ашот Багратуни, арабский наместник, принявший участие в том же восстании, бежал в Грузию, в Ардануч, где положил начало тысячелетней династии Багратионов. Его родня старалась вести себя тише - но в 882 году другой Ашот Багратуни провозгласил себя царём, вассальным Халифату, а его внук Ашот II Железный в 914 году на берегах Севана сделал то, что не смогли Камсараканы: сбросил мусульманскую власть. Так наступил "серебряный век" Армении, полтора столетия Багратидского царства, начало которого отметилось навязчивыми поисками столицы: в этой роли поочерёдно сменяли друг друга Багаран, Ширакаван, Карс и наконец, с 961 года - Ани, куда перебрался Ашот III Милостивый. От цитадели город начал стремительно расти, и следующий царь Смбат II преградил мыс мощнейшей каменной стеной длиной 1,5 километра. Под защиту этих стен в 992 году переехал из Двина католикос, тем самым окончательно "верифицировав" столицу. Дорога из Карса упирается в Львиные ворота, прозванные так из-за своего барельефа (кадр выше) - царского герба Багратид.

7.


Эти стены - памятник подлинного расцвета, когда единое армянское царство под охраной 100-тысячной армии легло на перекрёстке всех дорог. Как Самарканд, Бухара или Мерв на востоке, на западе Ани, Карс, Вагаршапат, Двин и Ахлат стали узлами Великого Шёлкового пути: с населением под 200 тыс. человек Ани был достоин если не Константинополя, то Багдада или Дамаска. С богатством рука об руку часто идёт культура, и те века вошли в историю как Армянской Ренессанс - расцвет всех наук и искусств, когда создавались шедевры от Анийского собора до "Книги скорбных песнопений". Армянское царство было форпостом христианства на востоке, и тем не менее немало решений цари принимали под давление католикоса для борьбы с тондракийцами - миролюбивой, но весьма привлекательной сектой, "внуками" которой стали все эти катары да богумилы Средневековой Европы. Но и "логическая ошибка" в Багратидово царство была заложена ровно та же, что и в европейские королества тех времён: если Великую Армению погубила олигархия, то Багратидскую Армению - феодальная раздробленность. К моменту завершения строительства этих стен Анийское царство представляло собой скорее конфедерацию царств с центрами в Ани, Ване (908, династия Арцруни), Карсе (963, младшая ветвь Багратид), Лориберде (978, Багратидова родня Кюрикиды) и Капане (987, дом Сюни), к которым можно добавить вассалов - Хаченское царство в Карабахе и Шекинское на Кавказе. И пока торговля преобладала над войной, все они жили неплохо, но так, конечно, не могло быть всегда. Соседи, поняв, что друг с другом пять армянских царей не договорятся, передушили их по одиночке. Первым таким соседом стала Византия, работавшая как истинная сверхдержава: в США вон тоже есть служба NED, занимающаяся выявлением ключевых фигур в разных странах и делающая им от лица Америки предложения, от которых трудно отказаться. В 1022 году царь Ованнес-Смбат, получив выбор между роскошными вотчинами в Малой Азии и долгой войной, конечно же предпочёл первое, и наследником своим провозгласил константинопольского императора. У его племянника Гагика II, однако, на этот счёт было другое мнение, и в 1040-х годах эти стены несколько раз отражали атаки византийских армий. Однако, судя по всему, греки и с обществом умели работать, в первую очередь, конечно, с теми самыми "баронами", которые и открыли ворота "европейскому выбору" в 1045 году.

8.


Но продажа страны не осчастливила покупателя: считанные годы спустя в Малую Азию пришла новая напасть - сельджуки, туркмены из приаральские болот, к тому времени покорившие Иран и ставшие грозной силой. Их вождь Альп-Арслан построил империю от Балхаша до Босфора, мимоходом в 1064 году взяв в Ани. Для самого города, впрочем, все эти смены властей не были катастрофой - он по-прежнему стоял в узле торговых путей, а хозяевами его по-прежнему были "бароны" (вернее, "пароны" - владельцы) и "мецатуны" ("большаки"), армянские купцы, быстренько сумевшие договориться и с сельджуками. Продав город в 1045-м, они купили его в 1072-м через подставное лицо - курдского эмира Манучихра ибн Шавура II из династии Шедаддидов, к тому времени уже правившей с согласия сельджуков в Двине и Гяндже. Так Анийское царство превратилось в Анийский эмират, монархи которого хоть и сохраняли верность исламу, но женились на армянках из знатных родов и даже причисляли себя к дому Багратуни. За пару поколений курды Шедаддиды превратились скорее в армян-мусульман, однако вскоре, с ослаблением Сельджукии, у них нашёлся сильный христианский противник - грузины. Они брали город в 1124, 1161, 1172 годах, но - не могли его удерживать долго. Оборону 1126 года от мусульманского реванша прославила Айцемник - "армянская Жанна д'Арк", воительница и командир женского подразделения, в том бою героически сражавшаяся уже со стрелой в груди. Грузины же сумели утвердиться в Ани только в 1199 году, когда полководцы царицы Тамары погнали тюрок далеко за пределы Армянского нагорья. Возглавили этот поход братья Иванэ и Закарэ Закаряны, ещё одни потомки курдов, крещённых когда-то в армянской церкви, и наградой им за те победы сделалась Анийская земля. Теперь "город 1001 церкви" сделался столицей Армянского княжества, и даже царями здесь снова стали Багратиды, коим принадлежала царица Тамара. Но грузинский триумф был недолгим: если в 1226 году Ани выдержал монгольский набег, то уже в 1236 году новым сюзереном Закарянов сделался монгольский ильхан. О дальнейших войнах и чехарде государств можно было бы распинаться ещё долго, да только стало это всё уже не важно. Чингисхан разрушил Великой Шёлковый путь, Передняя Азия впала в бесконечный кровавый хаос, из далёкой Португалии в море вышла каравелла, и торговые пути переместились в океан. Мецатуны подались в Константинополь и Джульфу, а Ани начал умирать.

9.


Кто-то ещё цеплялся за пустеющий город, где заброшенные дома заносились пылью, а улицы зарастали травой. Но тех, кто погибал или бежал в каждом очередном набеге или землетрясении было уже некем восполнить. Закаридское княжество сошло с исторической сцены в 1360 году, а когда Карская область в 1878 году стала частью России, на развалинах древнего города не осталось даже деревни. То, вероятно, и позволило Ани сохраниться: даже на строительный камень его стены и храмы было некому разобрать. В 1892-1917 годах древнюю столицу возвращал из небытия Николай Марр, грузинский археолог из царской России, описавший здешние постройки и даже организовавший из своих археологических находок музей. Он строил далеко идущие планы возрождения Ани именно как культурного и паломнического центра, но сбыться им было суждено лишь через сотню лет.

10.


Когда рухнула Российская империя, и от Вана и Муша "битые" турки за считанные месяцы дошли до Баку, Марр успел вывезти часть своих находок, а оставшееся было разграблено и разбито. Великое национальное собрание Турции приказало Кязыму Карабекиру, отвоевавшему эти земли у Армении в 1920 году, стереть Ани с лица земли и тем самым поставить точку в окончательном решении армянского вопроса, но сам Карабекир отказался выполнять столь преступный приказ. Новая граница прошла по Ахуряну, но именно это Ани и спасло: пограничье осталось безлюдной землёй, где только поднимали пыль армейские джипы. Большинство храмов Западной Армении не уничтожались целенаправленно, а просто за ненадобностью растаскивались жителями на камень, и вот как раз-таки военные с их погрназонами и режимными объектами, сами того не желая, стали главными хранителями армянского наследия. Что-то, конечно, они уничтожали сами, особенно в середине 1950-х годов, на радостях от вступления в НАТО устроив танковые учения с расстрелом древних храмов в прямой видимости советских пограничников. Впрочем, служивших на границе литовцев, галичан, узбеков, якутов или простых рязанских пареньков это всё вряд ли тронуло, армяне же просто знали, что турки рушат их священный город, и скорее всего, думали, что от Ани уже не осталось следа. А вот землетрясения границ не знают, и здешние храмы в 1988 году тоже оказались в числе пострадавших от Спитакской трагедии. Пограничное оцепенение стало сходить лишь в постсоветские годы, когда Турция осознала, что теперь за Ахуряном - не ядерная держава с территориальными претензиями, а маленькая нищая страна, не представляющая никакой угрозы. Более того, несколько поколений отрицая геноцид, турки конечно же сами себе поверили, и пришли тогда к выводу, что армян они могут великодушно простить. Словом, с интереса к армянском наследию было снято негласно табу, а со многих мест у Ахуряна - погранзона. В 2004 Ани был открыт для свободного посещения, и постепенно "раскрутился" в одну из главных достопримечательностей Турции.

11.


Первая, а по мнению многих и главная достопримечательность Ани - Смбатова стена из двух рядов и сухого рва. В основе она была построены в 980-е годы, реставрировались Закарянами на рубеже 12-13 веков и турками в 21 веке. Стены тянутся на 1,5 километра поперёк основания мыса, но для нас наиболее интересен 600-метровый участок, вмещающий трое ворот и три десятка башен. Башни, как в генуэзском Судаке, были именные, а потому многие из них отмечают хачкары, гербы или надписи строивших их князей и "баронов":

12а.


Справа от Львиных ворот расположены Карсские ворота, украшения которых - на кадре выше:

12.


Пара башен у этих ворот были самыми высокими и мощными во всей системе укреплений:

13.


Дальше стена постепенно спускается в Цахкадзорскую (или Бостанларскую, по-нашему говоря Цветущую) долину речки Алачай, смыкаясь с её отвесными обрывами:

14.


В годы расцвета Ани слыл городом не только 1001 церкви, но и 40 ворот, так что боковые долины тоже скалились многочисленными укреплениями. Теперь от них остались лишь огрызки стен и башен раза в два поменьше и пониже, чем у Смбатовых укреплений. Западный конец сохранившегося участка:

15.


У Львиных ворот стоит касса - не помню, сколько придётся отдать в ней за билет, но помню, что за ТАКОЙ масштаб цена вменяема. Средневековые укрепления дополняет новый забор, в котором, наверное, при желании можно найти дырку, а на просторах древнего города вряд ли кто-то будет безбилетников искать. Через Карсские ворота на закате мы покидали Ани, а хмурым утром пошли от Львиных ворот на восток:

16.


Здесь находятся Водные, или Клетчатые ворота:

17.


Второе название им дали русские археологи раньше, чем разобрались в устройстве - сохранившийся участок стены здесь заканчивается, но зато к Ахуряну спускается овраг, или вернее долина ручья, на который ходили по воду:

17а.


Изнутри вид Водяных ворот скромен и неприметен:

18.


Однако для начала знакомства с Ани они лучше всего подходят по одной-единственной причине - на них можно залезть! Виды будут против часовой стрелки - каждый следующий кадр левее предыдущего. Сначала посмотрим на запад вдоль линии стен - вот овраг спускается к Ахуряну, а задний план - уже Армения:

19.


Снаружи стен примечательна странная арка, которая хорошо видна с дороги на подъездах к городу:

20.


Это остатки Пастушьего храма, разрушенного землетрясением в 1966 году. Стены, конечно, не успели за ростом города, и Оджахлы стоит на месте многочисленных слобод, не сильно отличаясь от них внешне. В одном из предместий и было построено это чрезвычайно сложное здание из трёх внешних ярусов и двух внутренних этажей. При более чем скромном размере (высота 11м, диаметр 7м) его основание имело аж 12 "лепестков", причём абсолютно одинаковых - какой-то из них мог с равным успехом служить и апсидой церкви, и михрабом мечети. Скорее всего, конечно, это просто церковь в предместьях, однако есть версия, что Пастуший храм был построен при Шеддадидах: армянскими зодчими - но как мечеть. Название своё же получил он в куда более поздние времена, когда служил курдским чабанам укрытием и кошарой.

20а.


Внутри стены - лишь бугры, волнистые, как штормовое море. Каждый из этих бугров - дом или храм, и лишь местами стены и колонны торчат выше бурьяна:

21.


Разрушенные Грузинскую церковь (11-13 века) и Гагикашен (11 век) с кадра выше, как и церкви Сурб-Григор (10в.) и Сурб-Аракелоц (1031) с кадра ниже, я оставлю на вторую часть:

22.


Да и мечеть Манучихра, и далёкую Цитадель - тоже. Пока пойдём мы к Кафедральному собору, но не столько по буграм городища, сколько по обрывам Ахуряна:

23.


Над оврагом хорошо видны руины стен, тянущиеся пунктиром:

24.


В том числе ещё одни ворота, которые я бы назвал Водяными куда однозначнее, чем Клетчатые:

25.


Обратите внимание на многочисленные ниши в обрывах - это ни что иное, как склепы. Цахкадзор и этот овраг успели тогда превратиться в некрополь богатейших горожан.

26.


Над стрелкой оврага высится, натурально, Половина Церкви Сурб-Аменапркич. Её построил в 1035 году князь Аблгариб Пехлеви, род которого приходился, между прочим, ветвью Камсараканов. Видимо, в 1022 году князь ездил в Константинополь с завещанием Ованнеса-Смбата, и коварные греки не поскупились своему будущему феодалу на дары, самым ценным из которых стал фрагмент Креста Господня. Как его вместилище и возводился один из сложнейших армянских храмов, по основанию представлявший собой 19-гранник с 8 апсидами, а по куполу - и вовсе идеальный круг. Позже к нему достраивались гавиты (1193) и колокольня перед входом (1291), но они исчезли без следа, и лишь надписи на стенах сообщают, что вообще когда-то были. Вероятно, их разрушило землетрясение 1318 года, нанесшее по Ани почти что фатальный удар - и тем не менее круглый купол был восстановлен в 1342 году князем Ваграмом Закаряном. Николай Марр обнаружил Храм Христа Спасителя (имено так переводится Аменапркич) в крайнем обветшалом состоянии на грани обрушения, но при этом даже устроил под его сводами небольшой музей. Реставрации церковь так и не дождалась, и нынешний облик приняла в 1957 году - официально её доканала буря, а по слухам - выстрел из танка на учениях. Но строительная гениальность поражает - даже обрушилась строго половина церкви, будто отрезанная ножом:

27.


Её фрески 13 века могли разглядывать в бинокль пограничники с вышек за Ахуряном. А вот мне увидеть фрески не довелось - в 2019 году в церкви Сурб-Аменапркич полным ходом шла реставрация. Обломки рухнувшей половины турки собрали под специальные навесы, но всё же надеюсь, им хватит вкуса не отстраивать разваленное: уж очень фантастически смотрится это Половинный храм...

28.


Рядом - развалины бани, не знаю, каких точно веков:

29.


В её помещениях сохранились остатки декора:

30.


А с бугра за баней разверзается каньон, на дне которого видна тёмно-зелёная вода Ахуряна:

31.


На карнизе у обрыва притаилась самая незаметная в панорамах, но может быть красивейшая в Ани церковь Святого Григория. Именно так, а не Сурб-Григор - она считалась "грузинской", то есть православной. И потому более известна как церковь Тиграна Оненца - богатейшего анийского купца, чей дворец я ещё покажу во второй части. Не знаю точно, какой веры был он сам, но эпоха грузинского протектората стала его звёздным часом: думается, затраты на строительство храма и подаренные приходу 8 деревень, 6 садов, гостиницу, таверну, мельницу, маслодавильню и баню, руины которой тут видны справа, при этих властях окупились сполна. Построенная в 1215 году церковь Оненца стала главным храмом не армянского Ани, но грузинского Аниси:

32.


Издалека она изящна, но в общем-то довольно заурядна. А вот вблизи...

33.


Своими барельефами, я бы сказал, она достойна знаменитой церкви на ванском Ахтамаре!

34.


Здесь они не так странны и сказочны, но куда более сложны:

35.


36.


Ну а надпись на стене гласит: "В лето 664 (1215 год), по милости Божией, когда господином этого города Ани был сильный и могущественный Закария ... Я, Тигран, раб Божий, сын Сулема Смбаторяна, из рода Оненце, для долгой жизни моих господ и их детей построил этот монастырь Святого Григора, который был на краю обрыва и в месте, полном подлеска, и я купил его на свое законное богатство у владельцев и с большими трудами и расходами обеспечил его обороной со всех сторон; Я построил эту церковь во имя Святого Григора. Мы с Григорием Просветителем украсили его множеством украшений..." - и ведь с последним точно не поспоришь!

37.


Тем более есть у церкви Оненца и третье название - Нахшлу, то есть Картинный храм:

38.


Фрески начинаются на её западной стене, в разрушенном гавите чуть более поздней эпохи, а собственно зал покрыт ими целиком. Эти фрески, вернее труд приглашённой грузинской артели - тоже дар Тиграна Оненца:

39.


Наряду с Ахталой и Кобайром это ценнейший памятник армяно-халкидонитских росписей, но всё же мне милее сугубо армянские фрески Ахтамара.

39а.


От Картинной церкви мы пошли по тропе над Ахуряном. Собор, мечеть и цитадель, конечно, хороши:

40.


Но мы искали монастырь Кусананц (Святых Дев), словно в знак своего посвящения запрятанный на тёмном дне ущелья:

41.


Святые Девы - это 37 христианок, которых привела в Армению в 303 году римлянка Рипсимия. Дальнейшая история в общем известна: царь Трдат III арестовал их тайный монастырь в виноградниках близ Вагаршапата, и получив отказ Рипсимэ, велел их всех казнить самыми зверскими способами. А затем превратился в свинью (видимо, образно), был исцелён извлечённым из темницы Хор-Вирапа Григорием Просветителем и как результат - крестился сам и крестил страну.

42.


Обитель построил в те же 1210-е годы тот же Тигран Оненц. Центром её была миниатюрная (всего 3,5 метра в диаметре) церковь Сурб-Рипсиме, уже вполне себе армяно-апостольская:

43.


Она была последним очагом жизни в Ани - несколько монахов оставались здесь до 19 века, и видимо в 1828 году ушли с русской армией за Ахурян - возрождать святынь, отвоёванные белым царём у персов.

44.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив