Алый трамвай (ч.2)

Лежу под прицелом десятки пар нелюбопытных глаз.
- Профессия? - спрашивает их предводительница. Она маленькая, аккуратно-высохшая, доброжелательная женщина в возрасте. И, кажется, таки да.
- Творческая, - говорю.
- Отлично, отлично. Значит есть смысл определить границы печени...
Мрачный молодой человек, после небольшой заминки, начинает обстоятельно выстукивать мой правый бок.
Практиканты - забавные. Они уже знают, что человек - всего лишь навсего время успешной работы его органов, но пока еще стесняются обращаться с ним, как с ними.
На соседней койке идет обучение по индивидуальной программе. Задача - первый прием больного: осмотр, предварительный диагноз - назначение дальнейшего обследования.
- Женаты? - первым же делом, спрашивает ярко-синеглазая практикантка у нашего типично эффективного менеджера.
- В процессе развода, - мысленно подсказываю ему я.
- Давно? - спрашиваю за нее.
- С той самой секунды, как увидел ваши глаза...
И тесный мир палаты замирает. В капельницах струится хорошо выдержанный коньяк, а тусклые энергосберегающие лампы вспыхивают, расточительно прожигая торжественность момента. Зеленые шторы окон развеваются, что есть силы ветра в крыльях тщательно прицелившегося Купидона. Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать...
- Ну, да, и чо? - говорит эффективный менеджер.
А ничего: а вот и все. Бац-бац, и мимо. И опускаются шторы. И яростно синие глаза практикантки затуманиваются будничной серостью скуки. И медицина в этом случае, увы - опять бессильна.
- Послушайте, деточка, - вмешивается предводительница. - Опрос больного следует начинать не с семейного положения, и даже не с его жалоб, а с фамилии имени и отчества. А еще лучше сразу с номера телефона родственников. Чтоб потом, если вдруг, не искать.
- Кстати, о если вдруг: тренироваться колоть внутривенно не дамся, - тревожится менеджер.
- Мне в прошлый раз такая же красавица трижды проткнула вену насквозь, а потом грохнулась в обморок. Натуральный гротеск: из одной руки у меня торчит шприц и хлыщет кровь, а с другой свисает работник здравоохранения.
- Это ничего, - говорит предводительница. - Со временем они обязательно научатся. Если не попадать, так кричать, - да как вы вообще живете с такими тонкими венами!- не краснея и уж тем более не падая в обмороки. Правда, Лена? Кстати, почему вы опять с ногтями - я же просила их убрать?
Синеглазая Лена негромко фыркает в ответ. Угрюмый молодой человек, с настойчивостью, сделавшей бы честь любому дятлу, продолжает выстукивать мой правый бок.
- Маргарита Карловна, - жалуется он. - Не могу найти. У него либо оптимистично печени нет, либо, каюк- она уже есть у него вообще везде.
- Достаточно, - останавливает его предводительница. - Итак, методом пальпации мы присваиваем вам творческий псевдоним: человек без печени.
Лечащий наш врач уверенно борется за звание лучшего рассказчика.
Например, в вечор, он провел инструктаж по технике личной безопасности поведения пациентов.
- Один больной не рассчитал сил при походе из палаты в туалет и рухнул в коридоре. К нему подбежал другой, стал поднимать и тоже не рассчитал сил. Но это совсем не остановило третьего больного...
- А больные все падали и падали, - думаю я. - Что-то это мне все напоминает, да.
В десять часов вечера наступает окончательный отбой. Беззлобно порыкивающий медперсонал расставляет уколы и обесточивает все. Сердечники, в основном, спят сидя. Время невольных соревнований, кто громче застонет, многоэтажней выругается, сильнее закашляется и не сумеет отдышаться так, что придется жать тревожную кнопку и вызывать сестру.
Один преставился. Я не знаю, как следует жить правильно, тем более не знаю, как уместно и прилично умирать, но заканчивать свой жизненный путь словами "ой пидараска блять"....
Нет, я опять ничего не знаю.
- А не грешно ли вот так вот вольно рассуждать и подшучивать за больных людей? - спрашивает у меня внутренний цензор. - Аморальненько, не?
- А вот и нет, - отвечаю я. - Висельный юмор - законное развлечение тех, кто привык содержать собственную голову в петле.
|
</> |