2. Об историческом становлении сталинизма

2.1. Возникновение предпосылок сталинизма

Какие можно выделить этапы возникновения, дальнейшего формирования и полного развития сталинизма? Есть разные этапы, и они прямо связаны с соответствующим объективным состоянием социальных условий в СССР, а также с состоянием Коммунистической партии и её политическими задачами и деятельностью в тот период, а кроме того — с более или менее случайными сочетаниями её личностей.

Началом этой эволюции очевидно является период перехода от «военного коммунизма» к «новой экономической политике» (нэп). Это был решительный поворот в политике Коммунистической партии, который подготовил путь дальнейшему развитию, но одновременно принёс множество совершенно новых проблем и задач.

Военный коммунизм был ответом на требования гражданской войны и военной интервенции империалистических государств, которые поддержали контрреволюцию, и он вовсе не был попыткой сразу «ввести» социализм, как иногда считают. Поскольку речь шла о выживании революционной советской власти, все силы и средства страны и населения были мобилизованы и подчинены одной цели: победе в этой войне.

В полную противоположность заявленной цели — путём установления советской власти создать более высокую демократическую форму государственной и общественной организации и руководства, теперь нужно было ввести строго по-военному организованный режим, который имел открыто диктаторский характер и противоречил всякой демократии. Все ресурсы были присвоены государством и раздавались, чтобы приспособить промышленное и сельскохозяйственное производство к нуждам войны. Весь сельскохозяйственный продукт, за исключением скудных собственных нужд крестьян, насильственно реквизировался для обеспечения снабжения Красной Армии и городов. Продукты питания и все остальные необходимые предметы потребления разделялись на порции и распределялись на равной основе. Зачатки государственной администрации на основе советов ещё не были способны выполнять эти гигантские задачи, связанные с войной. Из-за этого, подчиняясь необходимости, пришлось вернуть на государственную службу большое число бывших царских служащих и административных работников, так что не только формы, но и практика и методы царского аппарата были воскрешены. Во всей общественной жизни царил полувоенный стиль и командный тон, который очень быстро вошёл в привычку, потому что население издавна было привычным к нему.

После окончательной победы над контрреволюцией и империалистическими интервентами сначала не было ясности в вопросе, как теперь подойти к постепенному строительству социализма. Из-за этого возникло множество дискуссий и споров; в некоторых из них часть считала, что можно продолжить или приспособить определённые методы и практику военного коммунизма, чтобы таким образом быстрее преодолеть всеобщий хаос и достигнуть социализма.

Так как Троцкий как руководитель Красной Армии, например, достиг хороших результатов с помощью организованного участия воинских подразделений в важных восстановительных работах, он предложил ввести всеобщую трудовую повинность работоспособного населения и планомерно организовать распределение работников. Это мнение в течение некоторого времени было принято большинством руководителей партии, кстати, и Сталиным тоже. Хоть это и в каком-то смысле соответствовало социалистическому лозунгу «Кто не работает, тот не ест», это должно было привести к некоторой «военизации труда», и поэтому это в конце концов не было принято.

Сталин позже использовал это, чтобы представить Троцкого также и в этой теме противником Ленина, но он умалчивал, что в течение определённого времени и Ленин соглашался с этой точкой зрения Троцкого. Но самое большое сопротивление продолжению методов военного коммунизма было оказано крестьянством, потому что оно больше не соглашалось с насильственной реквизицией всех зерновых излишков (продразвёрсткой). Военный коммунизм должен был быть ликвидирован, не было другого пути сохранить и укрепить хрупкий союз рабочего класса и крестьянства. Решением стала «новая экономическая политика» (нэп), которая многим казалась шагом назад, а некоторым — даже предательством социализма, так как теперь снова был разрешён капитализм с его рынком и торговлей, хотя лишь в определённых границах и под контролем социалистического государства. Такие мнения выражались особенно в «рабочей оппозиции», которая сформировалась в Коммунистической партии как группа или фракция.

Нэп, за который Ленин выступал на X съезде партии, поставил союз между рабочим классом и крестьянством, между государственной промышленностью советского государства и частной экономикой крестьянства на новую основу, которая опиралась на совпадении экономических интересов. Была отменена продразвёрстка и заменена продналогом: после того как крестьяне отдавали этот натуральный налог, они имели право свободно продавать свои хлебные и прочие излишки на рынке. Это означало не только возвращение рыночной экономики и свободной торговли, но и разрешение частно-капиталистических производственных и торговых предприятий в городах, то есть контролируемого капитализма. В связи с этим также и деньги вновь получили более важную роль. Целью было оживление экономики, полностью разрушенной после войны, и чтобы растущая промышленность обеспечила крестьян машинами, инструментами и бытовыми товарами, чтобы и они имели материальную заинтересованность в росте производства. По сравнению с суровым военным коммунизмом это была большая «либерализация» всей общественной и личной жизни.

Перед Коммунистической партией, которая вела и направляла тем временем заметно возросший централизованный госаппарат, встали новые и большие задачи, которые можно было решить только при росте активности парторганизаций и их членов. Но и структура и руководящие методы партии во время гражданской войны изменились: не было времени для больших дискуссий, решения руководства должны были строго и безусловно выполняться, руководители всех уровней назначались по большей части сверху, а больше не выдвигались и не выбирались своими собственными организациями. Централизация и концентрация полномочий в немногих органах произошла и в партии, так что демократический централизм как основной организационный принцип партии тогда превратился в диктаторский централизм.

К этому добавилось то, что наиболее активные руководители и члены партии сражались в Красной Армии и что очень многие из них погибли, так что внутрипартийная жизнь находилась в довольно плохом состоянии. Чтобы выйти из этой ситуации, всё громче звучали требования вернуться к внутрипартийной демократии, и росло недовольство тем, что приказы шли только сверху вниз, и командным стилем.

Руководство Коммунистической партии состояло из Центрального Комитета, состоявшего из примерно 24 членов, и маленького секретариата, возглавлявшегося Я. Свердловым. Руководящая верхушка, которая должна была очень часто заседать, чтобы принять все срочно необходимые решения, составила Политическое бюро, которое вскоре получило название «политбюро». Тогдашнее политбюро состояло из Ленина, Троцкого, Каменева, Сталина и Бухарина. Потом присоединились Зиновьев, Рыков и Томский. Так как политбюро постепенно взяло на себя все решающие полномочия, именно оно было реальным правительством страны, в то время как Совет Народных Комиссаров — то есть официальное правительство — стал всего лишь высшим исполнительным органом. После ранней смерти Свердлова, который руководил секретариатом скромно, но очень эффективно, нужен был новый руководитель. Поскольку объём задач тем временем чрезвычайно возрос, Каменев предложил объединить секретариат с существовавшим тогда Организационным бюро, которое имело более технический характер, и таким образом создать генеральный секретариат партии. Он предложил в качестве генерального секретаря Сталина, которого он знал уже долгое время. Они встретились ещё в начале своей революционной деятельности в Грузии, затем они вместе провели много лет в сибирской ссылке и в марте 1917 вместе вернулись в Петроград, где они возглавляли редакцию партийной газеты «Правда» до приезда Ленина. Каменев считал, что он хорошо знает Сталина, он знал, что этот «практик» — как Сталин всегда называл себя сам — был теоретически малообразован, из-за этого Каменев сознавал своё превосходство над ним не только из-за своего общего образования, но также, и главным образом, из-за своих солидных марксистских знаний. Он, конечно, надеялся с помощью Сталина, как генерального секретаря, укрепить своё собственное влияние и своё положение в политбюро, так как его положение не было особо крепким из-за его колебаний в дни Октябрьской революции.

Ленин не был рад кандидатуре Сталина, так как он считал, что «этот повар будет готовить острые блюда», но он согласился с предложением Каменева, потому что Сталин действительно обладал организационным талантом и способностью подгонять других, а эти черты были необходимы. Таким образом 3-го апреля 1922 г. на XI съезде партии был избран генеральный секретарь.

Скоро выяснилось, что этим он получил гораздо бо́льшую власть, чем ему намеревались дать те, кто его выбрал. Тому было много причин, которые отчасти были связаны с другими функциями Сталина. Он был, среди прочего, наркомом по национальностям, и это означало, что только он имел прямую связь с руководителями партии и государства в нерусских национальных республиках и автономных регионах. Он там подбирал руководящие кадры и расставлял их, и так он создал себе сильную внутреннюю власть.

К этому добавилось то, что с созданием генерального секретариата ему была передана и кадровая политика, так что он имел возможность назначать и расставлять руководящие кадры, а также снимать их. Он использовал эту ключевую позицию очень сознательно для усиления своего личного влияния с помощью функционеров, лично обязанных ему. Остальные члены политбюро не очень интересовались организационными делами и дали полную свободу действий генеральному секретарю.

Это ещё не было настоящим началом установления сталинизма, но этим уже установились некоторые важные предпосылки, чья важность проявилась лишь позже.

Пока Ленин был неоспоримым вождём партии, хотя в ЦК и политбюро он не имел особого положения, так как не было формального поста руководителя или председателя, опасности, к которым могла привести концентрация власти у Сталина, были не слишком большими, так как благодаря авторитету Ленина Сталина можно было очень быстро поставить на место. Но положение изменилось, когда Ленин серьёзно заболел и отошёл от активной работы. С исторической точки зрения это было случайное обстоятельство, которое, однако, имело серьёзные последствия. Теперь вышло наружу то, чего не терпел Ленин, а именно личные антипатии и вражда между членами политбюро, которые очень быстро привели к фракционным группировкам и конфликтам.

Все члены политбюро были старыми большевиками, т. е. бывшими членами руководившейся Лениным большевистской фракции РСДРП, в отличие от меньшевистской фракции под руководством Мартова. Постоянные споры между большевиками и меньшевиками оставили очень сильный отпечаток на действиях российской социал-демократии, которая несмотря на этот раскол ещё до 1912 года оставалась единой партией. Только Троцкий был в этом исключением. До II съезда он был сторонником Ленина и очень активно сотрудничал под его руководством в редактировании газеты «Искра». Ленину тогда очень нравился более молодой Троцкий, прибывший из России в Женеву, потому что тот уже обладал солидным марксистским образованием и потому что его статьи были отлично написаны, в редакции «Искры» его называли просто «Перо». Ленин хотел, чтобы он также стал официальным членом редакции, но этому воспрепятствовал Плеханов. Но на II съезде партии, в спорах об уставе партии, Троцкий отошёл от Ленина, так как он не согласился с его концепцией узкой партии, состоящей из профессиональных революционеров с суровой, почти военной дисциплиной, и в этом пункте согласился с Мартовым¹. Так Троцкий попал в лагерь меньшевиков, хотя очень скоро выяснилось, что в более важных политико-идеологических вопросах, особенно в оценке характера приближающейся русской революции 1905 года, он больше соглашался с большевиками. Из-за это он отошёл от фракции меньшевиков, однако не присоединился к большевикам, так как он вообще считал раскол в партии неправильным. Он занял независимую позицию, которая в теоретическом отношении несомненно основывалась на марксизме, в некоторых пунктах также совпадала с позицией Розы Люксембург, и он сделал несколько безуспешных попыток воссоединить две фракции. Троцкий считал различия между двумя тенденциями — большевизмом и меньшевизмом — не настолько решающими, чтобы они оправдывали раскол, и думал, что несмотря на расхождение мнений в практической политике совместная работа должны была бы быть возможной.

Это вызвало гнев и острую критику Ленина. Он расценил перемену позиции Троцкого и его поведение, в частности, и как личное оскорбление, потому что его чаще всего раздражённый тон в опубликованных дебатах, а также неадекватно острые выражения не имели под собой действительно фактической базы. Поскольку Троцкий имел свою собственную голову и не страдал комплексом неполноценности, он отплатил той же монетой. Если сейчас прочитать те споры, нельзя избежать впечатления, что многое в них было преувеличено. Большая часть тогдашней полемики сейчас кажется результатом ложной принципиальности, а отчасти стремлением оставить за собой последнее слово, дурной привычкой, которая была (и остаётся) характерной чертой споров в группах политических эмигрантов. Но фактически опиравшиеся на марксизм политико-идеологические воззрения Троцкого были ближе к воззрениям большевиков, чем меньшевиков, против которых он тоже боролся, хотя, по мнению большевиков, и не достаточно последовательно. Главным образом Ленин неоднократно упрекал Троцкого, что тот не отмежевался решительно от центристского каутскианства, несмотря на то, что он занял чёткую интернационалистическую позицию по отношению к империалистической войне и решительно атаковал позиции «оборончества» как в германской, так и в российской социал-демократии.

Во всяком случае в развитии своих теоретических и политико-идеологических воззрений он постепенно — особенно после краха II Интернационала — настолько приблизился к воззрениями Ленина, что после того как вспыхнула Февральская революция в 1917 году и после своего возвращения в Россию он сразу и последовательно занял позицию рядом с Лениным и активно поддерживал политику Ленина. На VI съезде партии в июле-августе 1917 он был вместе со своими сторонниками принят в РКП и избран в Центральный Комитет, а затем и в политбюро. Тогда Ленин сказал, что Троцкий, после того как понял, что нужно последовательно отмежеваться от меньшевиков и что объединение невозможно, стал лучшим большевиком.

Хотя Троцкий в этой компании многолетних сотрудников Ленина был «новичок», и недоверие и сомнения некоторых старых противников, конечно, ещё оставались, он вскоре благодаря своим способностям и своей энергии занял важное положение и совершил дело, которое невозможно забыть. Как председатель Петроградского Совета, а также председатель Революционного военного комитета он сыграл решающую роль в Октябрьской революции. И тот факт, что Ленин во время гражданской войны поручил ему создание и руководство Красной Армии, от которой зависело дальнейшее существование советской власти, очень ясно показывает, что он питал к нему большое доверие, хоть и не мог причислить его к своим ученикам, потому что в отличие от них он обладал большей независимостью.

После того, как стало ясно, что Ленин не сможет вернуться к активной работе, началась подковёрная битва «диадохов» за то, что будет дальше. Зиновьев и Каменев в течение долгого времени были самыми близкими и доверенными сотрудниками Ленина и имели кроме того близкие личные отношения с ним и его женой Надеждой Крупской. Поэтому они были убеждены, что в случае плохого исхода только они могут быть призваны для продолжения труда Ленина во главе партии, и что Троцкого для этого даже нельзя рассматривать, хотя такое мнение тогда было очень распространено в партии. Потому что его последовательная деятельность во время подготовки и осуществления Октябрьской революции — в отличие от колеблющегося и иногда даже «штрейкбрехерского» поведения Зиновьева и Каменева — так же как и его роль наркомвоена в гражданской войне, привела к тому, что Троцкий тогда после Ленина обладал наибольшим уважением в партии.

Из-за этого Зиновьев и Каменев предприняли агитацию среди старых большевиков и вместе со Сталиным создали в политбюро «тройку» — наперекор строгому запрету на создание фракций —, в которой они фракционным образом обсуждали все вопросы перед заседаниями политбюро, чтобы установить решения так, чтобы влияние Троцкого в верхушке партии систематически уменьшалось.

Сталин всегда был противником Троцкого. Эта вражда имела много причин, которые происходили из времён их первых встреч. Зависть и ревность Сталина возникла ещё из-за очевидного интеллектуального превосходства и бо́льших знаний Троцкого, из-за его знания языков и его связей среди ведущих тогда социал-демократов Европы. Чувствовалось влияние комплекса неполноценности в каждом высказывании Сталина о Троцком, но не только о нём, и о Плеханове он выражался тогда как молодой необразованный «практик» в неприятно снисходительной манере, хотя Плеханов — даже в оценке Ленина, несмотря на всякие политические расхождения — было одним из самых выдающихся марксистских теоретиков.

Разница в ролях Троцкого и Сталина в Октябрьской революции привела к тому, что общественное уважение к Троцкому было намного больше, чем к Сталину, и увеличило его ненависть к Троцкому. Во времена гражданской войны их конфликты обострились, так как Сталин не соглашался с военной политикой Троцкого, который как организатор и руководитель Красной Армии и в это время играл выдающуюся роль; Сталин во всяком случае интриговал против него и за это несколько раз получил упрёки от Свердлова и Ленина. Зиновьев и Каменев знали это, и так они нашли в Сталине готового союзника в их стремлении удалить Троцкого от власти. При этом оба они были убеждены, что Сталин будет услужливым помощником без собственных амбиций и от которого не будет исходить опасность, потому что они считали себя интеллектуально выше него. Особенно амбициозный Зиновьев относился к нему как к подчинённому. Возможно, Сталин в то время ещё не имел тех обширных целей, к которым он позже стал стремиться, потому что тогда это и для него было нереалистичным. Но совершенно ошибочна версия Волкогонова, что инициатором тройки был Сталин и что он перетянул Каменева и Зиновьева на свою сторону. Действительным инициатором этого заговора совершенно определённо был амбициозный Зиновьев.

Созданием фракционной тройки был положен первый камень в фундамент возникновения сталинизма, так как с этого началась внутрипартийная практика, которая впоследствии должна была привести к полному подрыву доверительных отношений в руководящем кругу. Ревнивое недоверие, интриги, лицемерие и преднамеренный обман, скрытое стравливание ложными сведениями, распространение лжи и фальсификаций как средство для дискредитации, несправедливые обвинения в отклонении от «линии партии», в создании фракций, в борьбе против Центрального Комитета и даже в том, что ты являешься «врагом партии», если в определённых вопросах ты имел другое мнение — всё это началось тут и потом стало привычным инструментарием сталинистской (анти)культуры дискуссий и кадровой политики

В то время как Зиновьев и Каменев ещё считали, что могут использовать Сталина как инструмент против Троцкого, этот «инструмент» из-за поддержки этих двух влиятельных членов политбюро получал всё бо́льшую власть. За их спиной он как генеральный секретарь имел теперь больше возможностей выстраивать партаппарат и превращать его в мощный инструмент, который он вне всякого контроля крепко держал в своих руках. При этом он мог хитро оставаться в тени, так как действия против Троцкого инспирировались и велись главным образом Зиновьевым, который, видимо, больше всего боялся Троцкого как конкурента и как препятствие своим амбициям.

Личная вражда между Зиновьевым и Троцким, которая имела свои корни ещё в спорах до Октябрьской революции, затем ещё заметно усилилась, так как они оба конфликтовали в 1919 году, когда Петроград был под угрозой контрреволюционных армий. Зиновьев тогда был председателем Петроградского Совета, но показал себя совершенно неспособным организовать защиту столицы, паниковал и впадал в отчаяние. Поэтому Ленин был вынужден послать туда Троцкого для организации защиты Петрограда, что, естественно, означало унижение для Зиновьева. С тех пор он демонстрировал настоящую ненависть к Троцкому и при всяком случае пытался добиться его исключения, если не из партии, то по крайней мере из высшего руководства. Хотя Сталин стремился к той же цели, он при этом действовал гораздо более обдуманно и систематически, и из-за этого неоднократно выступал против требований Зиновьева, потому что в то время в партии они встретили бы полное непонимание. В то же время он мог при этом получить репутацию человека, действующего согласно фактам и умеренно.

Так из-за этой внутрипартийной ситуации и условий в советском обществе после перехода к нэпу установились необходимые условия для того, чтобы в определённых обстоятельствах мог начаться процесс, которое позже привёл к долговременной деформации властных структур в партии и в госаппарате, хотя эти последствия ещё нельзя было предвидеть.

2.2. О датировке формирования сталинизма

Возникновение, формирование и полное развитие сталинизма как системы деформаций теории и практики марксизма и социализма в общих чертах можно разделить не несколько этапов. Моё предложение таково:

• Первый этап начался в 1923 и длился до 1925;
• второй этап охватывает период с 1926 по 1934;
• третий с 1935 по 1939 — это был решающий этап, в котором система сталинизма развилась и получила абсолютную власть;
• четвёртый и последний этап — до смерти Сталина в 1953.

В качестве пятого этапа можно было бы добавить время серьёзных последствий и постепенного исчезновения сталинизма после смерти Сталина в СССР и в других социалистических странах, поскольку эта система настолько обрела самостоятельность, что она больше не нуждалась в своём основателе.

Каждый из этих этапов имел своё особое содержание и характерные черты, а переход от каждой из них к следующей был отмечен важными событиями в развитии советского общества, которые чаще всего имели заметное влияние на решения и изменение воззрений И. В. Сталина.

Зачатки сталинизма на первом этапе с 1923 по 1925 го сначала развивались относительно незаметно, потому что они были скрыты другими событиями и явлениями, которые больше привлекали внимание. Но это прекратилось с распадом «тройки», с обострившимся конфликтом между Сталиным и Зиновьевым с одной стороны и заметным укреплением власти Сталина с другой. В это время состояние здоровья Ленина настолько ухудшилось, что о его возвращении в политический центр уже нельзя было и думать. Так как Ленин осознавал это, его забота и внимание обратились к срочным проблемам дальнейшего развития Коммунистической партии и Советского Союза, прежде всего к будущему партии как ведущей силы советского государства. Поэтому его особенно заботили три вопроса:

Во-первых, создание Союза Советских Социалистических Республик и, в связи с этим, решение сложной национальной проблемы. В этот контексте произошёл первый конфликт между ним и Сталиным, который в своих отношениях с Грузинской ССР и с руководителями компартии Грузии допустил грубые ошибки, которые в глазах Ленина были версией «великорусского шовинизма» и вызывали заметные трения. Ленин осудил «озлобление», с которым действовал Сталин, и сказал: «Вообще озлобление в политике играет самую худую роль». Он пришёл к выводу:

«Тот грузин, который пренебрежительно относится к этой стороне дела, пренебрежительно швыряется обвинением в «социал-национализме» […], тот грузин, в сущности, нарушает интересы пролетарской классовой солидарности […]. Политически-ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского». ²

Это был уничтожающий приговор, особенно потому, что Сталин ведь считался специалистом по национальным проблемам.

Во-вторых, Ленин был очень озабочен ростом явлений бюрократизма в советском государстве, поскольку такое развитие уводило всё дальше от целей социалистической демократии. Часто он очень критически отзывался о бюрократизме советского государства; самым резким выражением было: «Это старый царский государственный аппарат, только помазанный советским мирром». В этом контексте он резко критиковал совершенно недостаточную работу наркомата рабоче-крестьянской инспекции, руководимого Сталиным. В основном в статье «Лучше меньше, но лучше» Ленин очень отрицательно оценивал это учреждение, которое, вместо того чтобы бороться с бюрократизмом, наоборот, даже поддерживало его.

«Будем говорить прямо. Наркомат Рабкрина не пользуется сейчас ни тенью авторитета. Все знают о том, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения нашего Рабкрина, нет и что при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать».³

В той же статье он пишет:

«Наш новый Рабкрин, надеемся, оставит позади себя то качество, которое французы называют pruderie, которое мы можем назвать смешным жеманством или смешным важничаньем и которое до последней степени на руку всей нашей бюрократии, как советской, так и партийной. В скобках будь сказано, бюрократия у нас бывает не только в советских учреждениях, но и в партийных».⁴

Этим Ленин ясно дал понять, что важный источник расширяющегося бюрократизма находился и в партийном аппарате, который управлялся также и Сталиным.

Эта статья Ленина вызвала большое волнение, и Сталин, с помощью Зиновьева и Бухарина, попытался помешать её публикации. Только после упорного давления Ленина она была с задержкой опубликована в «Правде».

Из-за того, что Ленин глубоко занялся этими проблемами, он понял, что выбор Сталина генеральным секретарём был большой ошибкой, потому что именно в таких сложных делах выявилось, что он непригоден для того, чтобы держать партию на верном пути. И более того, Ленин потерял также уверенность в политической верности и личной лояльности Сталина, потому что тот дезинформировал его, скрывал от него важные сведения и за его спиной действовал против его недвусмысленных указаний.

В третьих, он был озабочен и размышлял о личном составе партийного руководства. В этом контексте он трезво охарактеризовал важнейших руководителей политбюро. Он не делал предложений, кто среди них по его мнению в будущем должен взять на себя решающую роль, кроме того, ведь и не было формального поста председателя. Но в своих заметках он констатировал, что «Троцкий, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК», однако он критиковал его излишнюю самоуверенность и его склонность к администрированию⁵.

Хотя Зиновьев и Каменев были его самыми близкими сотрудниками, он очевидно считал их менее способными, и его критическая характеристика касалась их политической физиономии, так как он считал, что их колебания во время Октябрьской революции, когда они выступили против вооружённого восстания, не были случайным эпизодом.

В отношении Сталина, он не только критиковал его грубость в отношениях с людьми и его недостаточную лояльность. Более важна была для него проблема централизации власти.

«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью»⁶.

Поэтому, сделал вывод Ленин, следующий съезд должен найти способ заменить Сталина на другого товарища.

Из этого ясно, что Ленин был против, чтобы Сталин оставался на своём посту и что он требовал его замены как генерального секретаря.

Но не было ясно, какие предложения были у Ленина по составу политбюро. Хотя он считал Троцкого самым способным, из этого не следовало автоматически, что он этим предлагал его как своего преемника, так как он полностью осознавал сложность личного состава руководства. Хотя известен факт, что в последнее время по вопросам, в которых он имел конфликты со Сталиным, он обращался к Троцкому и просил его о поддержке, потому что оба они имели одинаковое мнение. Возможно, Троцкий истолковал это как знак того, что Ленин предложил его как своего преемника. Но если бы это было намерением Ленина, тогда он, вероятно, сказал бы это совершенно ясно.

Почему он не сделал этого, если он всё-таки считал Троцкого самым способным?

Наверное, потому, что он знал, что отношения между Троцким и Сталиным чрезвычайно натянуты и в этом может проявиться источник раскола. Он, конечно, не забыл, что Сталин во время гражданской войны постоянно интриговал против Троцкого и что он не раз должен был вмешиваться, чтобы замять конфликт и заставить сотрудничать на основе фактов. Кроме того, он и раньше советовался с Троцким по поводу его положения в руководстве, когда он ещё раз предложил ему взять на себя функции первого заместителя председателя Совнаркома. Троцкий отказался, что в позднейших конфликтах, особенно Сталиным, интерпретировалось как выражение его высокомерия и одновременно намерения Троцкого захватить всю власть целиком. Но Троцкий тогда заявил Ленину — как он позже писал —, что он из-за своего еврейского происхождения считает неподходящим занимать столь выдающееся положение, тем более что это обстоятельство и в международном масштабе использовалось для клеветы на коммунистическую партию и Советский Союз («еврейский большевизм»)⁷.

Мы не будем делать окончательный вывод, было ли это действительным мотивом Троцкого для отказа, но если бы он имел амбициозные намерения захватить всю власть, то он во время борьбы «диадохов» после смерти Ленина вёл бы себя совсем по-другому. Во всяком случае, теоретические и идеологические споры, лишь отчасти начатые им самим, а отчасти навязанные ему, совершенно не годились для этого, даже наоборот. Фактически он не совершил никаких действий, направленных на эту цель, а Каменеву заявил, что его интересует честное коллективное сотрудничество и просил его сообщить это и другим членам тройки.

Однако проблема «еврейского происхождения», как кажется, играла роль, потому что это касалось не только Троцкого, но и большой части ведущих большевиков, например Зиновьева, Каменева, Свердлова, Ярославского, Кагановича и многих других. Когда хотели назначить преемника Ленина на посту председателя Совнаркома, сначала говорили о Каменеве, однако Сталин возразил на это тем аргументом, что он не годится для этого из-за своего еврейского происхождения. Конечно, это был скорее предлог для Сталина, чтобы не пропустить кандидатуру Каменева, но это показывает, что вопрос еврейского происхождения главных фигур партии в то время не был совсем уж неважным, тем более что и в широких кругах русского населения продолжали глубоко корениться антисемитские предрассудки. Этот традиционный антисемитизм без сомнения встречался и в Коммунистической партии, потому что образованность большой части партии была относительно низкой.

Есть причины предполагать, что Ленин в этой сложной ситуации в вопросе о высшем руководстве, видимо, считал, что нужно остаться с коллективным руководством, которое должно сплотиться в работе. Только один пункт был несомненен, а именно — что концентрация власти в руках Сталина должна быть непременно ликвидирована, что, однако, не должно было означать, что он должен был выйти из руководящей группы; он должен был быть лишь удалён с поста генерального секретаря и взять на себя другие функции.

Комментариев:

Комментировать