Актёрские байки: о том, как Зиновия Гердта подвела женская попа
vitas1917 — 15.04.2021Зиновий Ефимович Гердт.
«Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто
отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый
интерес, более того — коллекционировал», - так обычно начинал
свой рассказ о том, как его подвела женская попа, актёр с
необыкновенно глубоким голосом и проницательным взглядом Зиновия
Гердт.
Одним из выдающихся «экземпляров» моей коллекции была Сарра,
администратор нашего Театра кукол. Милая, добрая, славная женщина,
но шуток не понимала решительно. Все мы ее, конечно, разыгрывали, а
я — больше других. Она, правда, не обижалась, а только обещала:
«Зяма, тебе это боком выйдет!»
И вышло.
Как-то Театр кукол гастролировал в небольшом российском городе.
Шло расселение артистов. Я быстро обустроился в своем номере,
соскучился в одиночестве и отправился в фойе на поиски приключений.
Спускаюсь по лестнице и вижу: стоит наша пышная Сарра, засунув
голову в окошко администратора, и ведет напряженную беседу.
Понимаю, что вопросы обсуждаются важности чрезвычайной: кого из
актеров перевести с теневой стороны на солнечную и наоборот; кого
переместить из двухместного номера в трехместный, а кому «по штату»
полагаются отдельные хоромы... Вид сзади открывается просто
роскошный.
Идея у меня еще не созрела, но импульс уже появился — и я несусь
по ступенькам вниз. А когда достигаю цели (Сарры), материализуется
и идея. Я хватаю нашего администратора за самое выдающееся место,
мну его все и при этом еще и трясу... Класс? Сарра в негодовании
оборачивается и... оказывается не Саррой!
Мог ли я вообразить, что есть на свете еще одна женщина с
формами подобного масштаба?! Я лихорадочно соображаю, что идеальный
выход из ситуации, в которой я оказался, — умереть на месте. И
действительно, со мной начинает происходить нечто подобное: сердце
замирает, кровь перестает течь по жилам; я с головы до ног
покрываюсь липким холодным потом...
Тут добрая незнакомка начинает меня реанимировать. Она хватает
меня за шиворот, не давая грохнуться на пол; бьет по щекам ладонью
и приговаривает: «Ну-ну, бывает, не умирайте... Ну,
пусечка, живите, я вас прошу! С кем не случается — ошиблись
жопой!»
Я выжил...
Оказалось, она — доктор химических наук, профессор, большая
умница. Мы с ней продружили все две недели, на которые нас свела в
этой гостинице моя проклятая страсть к розыгрышам.