Академик РАН Роберт Нигматулин: "Оплата труда у нас аномально занижена"

philologist — 16.05.2018 Роберт Искандрович Нигматулин (р. 1940) — советский и российский учёный-механик. Научный руководитель ИО РАН имени П.П. Ширшова с 2017 года, академик РАН (1991, секция математики, механики, информатики), экс-президент АН Республики Башкортостан, депутат Государственной Думы третьего созыва.


Текст выступления академика Р.И. Нигматулина на Общем Собрании РАН

Уважаемые коллеги! Уважаемый Александр Михайлович! Как Ваш сентябрьский оппонент хочу выразить удовлетворение, во-первых, Вашими двумя представленными докладами, во-вторых, Вашими комментариями, сделанными на вчерашнем заседании. У меня несколько своих комментариев. Во-первых. Приводящие нас в шок абсолютизация наукометрии и обновлённые требования по госзаданиям − не инициатива ФАНО, а давление Минфина через ФАНО. Поэтому только глава академии может повлиять так, чтобы Минфин прекратил свое давление. Повлиять можно через главу правительства или, разумеется, через Президента страны, с которым президент РАН регулярно встречается. Указ Президента РФ, исполнением которого объясняется изменение объёмов госзаданий, направлен на повышение заработной платы научных работников, а не на увеличение количества статей.

Нормализация заработной платы научных работников критически важна в условиях, когда число исследователей сокращается, а аспирантура находится в состоянии деградации. Молодые люди не пойдут к нам, если будут видеть, как оплачивается труд выдающихся специалистов. Поэтому увеличение заработной платы научных работников – острая социальная проблема, решение которой не должно связываться с наукометрическими показателями и увеличением объёма государственных заданий.

Ещё один принципиальный вопрос, на который я хотел бы обратить внимание, связан с содержанием экспертной деятельности, осуществляемой Российской академией наук. В нашей истории были случаи, когда учёные, обладающие особым влиянием на процессы принятия решений государственного масштаба, не только решали проблемы, но и наносили огромный вред. Даже оставляя за скобками разгром генетики и кибернетики по инициативе некоторых учёных 1940-х годов, можно привести немало примеров порочных решений, имевших печальные последствия. Так, наши предшественники «пробили» проект преобразования Волги, по которому Волгу в 1950-1960-е годы перегородили плотинами ради получения электроэнергии на гидростанциях, и это вылилось в тяжёлый экологический кризис Волжского бассейна. Сотни тысяч людей, живших в прибрежных городах и селах, были переселены. Мы потеряли огромные и уникальные рыбные ресурсы, которые многократно перекрывали значимость электроэнергии на построенных гидростанциях.

В 1960-1980-е годы огромные ресурсы были затрачены на так называемую МГД-энергетику, хотя с самого начала многие специалисты понимали бесперспективность этого направления, но их голос «заглушили». На Западе это направление было быстро закрыто. Но особое упорство проявляли некоторые влиятельные ученые АН СССР. А к концу 1980-х вздорность этого направления энергетики стала ясна практически всем. В результате мы потеряли время, ресурсы и «прозевали» газотурбинную революцию. Присутствующий на нашем Общем собрании членов РАН лидер российской газотурбинной науки академик О.Н. Фаворский может это подтвердить.

Электростанции на основе парогазового цикла, предложенного еще академиком С.А. Христиановичем, с современными высокотемпературными газовыми турбинами мощностью до 500 МВт, повышают эффективность электроэнергетики до 40%. Стоимость одной газотурбинной лопатки составляет десятки тысяч долларов. Это – высочайшие технологии, которыми мы не владеем. Кстати, находящийся под санкциями Иран освоил их производство. А мы можем только собирать газовые турбины из деталей, купленных у Дженерал Электрик и Симменс. При этом газотурбинная наука у нас практически не финансируется.

Вместе с тем ни одна страна не вкладывает такие огромные ресурсы в проектирование станций, оснащённых реакторами на быстрых нейтронах, как Россия. В своем докладе о достижениях Академии наук президент РАН упомянул достижения российских ученых в этом направлении. Идея реакторов на быстрых нейтронах, конечно, красивая и даже романтическая. В них не только выделяется ядерная энергия урана-235, но и производится новое ядерное топливо плутоний из «негорючего» урана-238. Но реализация таких реакторов сопряжена с очень серьёзными проблемами, которые у нас не обсуждаются. Во-первых, это очень дорого, тем более, что урановое топливо в разы подешевело, и его хватит на более чем сто лет. Поэтому ни одна страна не тратит на «быстрые» реакторы значимые ресурсы. Во-вторых, их коммерческая реализация противоречит ограничениям на распространение ядерного оружия, потому что из полученного в них плутония, по образному выражению специалистов, уже «в гаражах» можно будет делать атомные бомбы.

Я привел несколько примеров для того, чтобы показать, что прежде, чем тратить ресурсы на масштабные проекты их необходимо подвергать тщательной, открытой и правильно организованной экспертизе с активным участием президиума и отделений РАН. Экспертная деятельность Академии наук должна заключаться не в оценках (стоящих по 5−6 тыс. руб) университетов и НИИ, а в выявлении ключевых проблем развития отечественных технологий, социально-экономического и гуманитарного развития и в организации их острых обсуждений специалистами из разных учреждений, что у нас не делается.

И, наконец, о главной проблеме социально-экономического роста России. Сегодня мы попали в замкнутый круг: все, включая Президента страны, неустанно говорят о необходимости инвестиций. Сейчас инвестиции составляют 17% ВВП (в Китае 44% ВВП, в мире в среднем 25%). Для реального экономического роста нам необходимо добавить в инвестиции 10% ВВП. Но нет никаких предпосылок для того, чтобы инвестиции выросли, потому что их рост обусловливается только платежеспособным спросом (на внутреннем и внешнем рынках) на продукцию, который на внутреннем рынке определяется оплатой труда и доходами основной части населения. А оплата труда у нас аномально занижена. Потенциальный инвестор прежде, чем вкладывать в производство, оценивает – кто купит товары, произведенные за счет планируемых инвестиций. А подавляющее большинство нашего народа не сможет их выкупить. Ведь у нас только 7% трудящихся имеют месячный доход (зарплату) более 70 тыс. руб. Поэтому платежеспособный спрос народа – главный двигатель экономики. Творец немецкого экономического чуда в послевоенной Германии Людвиг Эрхард сказал: «Платежеспособный спрос должен умеренно опережать производственные возможности».

Сюда же примыкает ещё одна проблема − соотношение цен. У нас цены на топливо и электроэнергию в разы завышены по отношению к ценам на «народные» товары (хлеб, молоко, транспорт, коммунальные расходы и т.д.), что также тормозит экономический рост.

Социально-экономические проблемы стали приоритетными, и ими должны заниматься ученые Российской академии наук всех специальностей.

Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив