А все-таки она вертится (с)

bocconon — 08.02.2010 Читаю френд-ленту и дивлюсь (в хорошем смысле). Те идеи, которые сегта обсуждала год назад, вижу в размышлениях папеньки Кости Кравцова и Егора Холмогорова. Чудно просто ))) Однако же одобряю. А я еще шпынял Егора постоянно... Но сейчас Холмогоров написал вполне здраво и рассудительно.

Папенька Костя: Однако то, что занимающаяся коммерцией жреческая каста и Церковь – не одно и то же не очевидно только слепому, точнее, только тому, кто упорно не хочет видеть очевидное. И что особенно радует, появляются конкретные предложения, как изменить ситуацию. То, что предлагает Егор Холмогоров, представляется чем-то из тех вещей, которые слишком хороши для того, чтобы оказаться правдой, но… Был же, скажем, опыт русской эмиграции с ее храмами на квартирах и в гаражах, а у нас в лагерях престолами служили пни на лесоповале… Важно, чтобы как можно большее число людей осознало, что храм, как таковой, вовсе не обязателен для совершения Евхаристии, что он может быть и на дому, и в подвале дома, что все в руках общины, которая и должна выбирать пресвитера и, что, похоже, никакого другого выхода у нас действительно нет, если мы хотим быть Церковью, а не кастой (или сектой). 

Егор Холмогоров: Фактически современная структура церковной бюрократии исключает из аудитории расширенной миссии главный, опорный её объект (поскольку он является опорой любого общества) — мужчину 25-50 лет, русского, самостоятельного домохозяина, имеющего профессию, семью, свои убеждения, увлечения и слабости. Обращение именно этого человеческого типа в своё время обеспечило победу христианства в Римской империи. Обращение именно этого человеческого типа привело к Крещению Руси. И именно человек этого типа меньше всего интересен сегодня церковной бюрократии как объект миссии. Его можно привлечь, но очень трудно использовать в рамках имеющейся системы. Да, он может дать деньги или в свободное от работы время трудиться на благо Церкви, но он будет задавать вопросы, если его что-то не устроит, и требовать уважения. Вербоваться в «профессионалы» он не станет. Он будет искать в Церкви не прибежища для своих слабостей, а усовершения своего устроения. Он будет способен своей волей превратить семью в домашнюю Церковь.

Необходимо использовать те ресурсы, которые наиболее реальны и наиболее актуальны сегодня. А именно — приветствовать пожертвование в пользу Церкви квартир в многоквартирных домах, в которых устраивать постоянно открытые сперва часовни, а потом и домовые храмы, которые будут содержаться самими жителями дома. В районах старой застройки таких храмов очень скоро станет один на квартал, в районе новых «башен» один доброхот найдется на один-два дома. Помимо этого существуют подвалы, чердаки и иные контролируемые муниципалитетами площади, устройство в которых домовых церквей вполне реально. Лишь тогда, когда церковь станет центром (доступным в любое время центром) духовной и общественной жизни горожан, когда прихожане окажутся реальной жизненной общностью, можно будет всерьез говорить о воцерковлении больших масс людей.

Сегодня для Церкви актуален совсем другой принцип комплектования кадров пресвитеров, диаконов, а частично, быть может, и епископов — принцип, которого Церковь придерживалась, к примеру, в IV веке нашей эры, когда после св. Константина Великого столкнулась с почти десятикратным увеличением своей паствы. В этот момент пресвитерство рассматривалась не как кастовая профессия, а как достойное звание достойного человека. Строго говоря, профессионализация священнослужения есть частная социальная практика определенных эпох, совсем не вытекающая из священных канонов. Каноны четко определяют занятия, несовместимые со священнослужением, поскольку все остальные занятия со священнослужением совместимы.

Если воцерковление большинства народа для нас реальная цель, а не риторический фантом, то «кастовая» кадровая политика должна быть решительно изменена, если не сказать отменена. К священству необходимо (и придется) призывать людей самого разного социального происхождения и психологического типа, лишь бы они были достаточно авторитетны для людей, входящих в те общины, которые они окормляют и а) соответствовали каноническим требованиям, то есть были единобрачны и вели нравственно достойную жизнь, б) обладали достаточным уровнем грамотности, чтобы соответствовать минимальным требованиям к священнослужению. Понятно, что в каждом занятии уровень владения им будет у достойного человека неуклонно повышаться, русский человек, слава Богу, не лишен ни тяги к знаниям, ни способности к самообразованию, но готовить священника 5-10 лет, как это делает нынешняя семинарско-академическая система — попросту бессмыслица, да и готовит она не священника, а именно профессионального церковного бюрократа со специальным гуманитарным образованием. При этом сама служба в домовом храме должна быть не основной профессиональной обязанностью, не источником дохода, а формой служения ближним, для которых пресвитер будет совершать литургию, основные таинства и требы.

Современный православный христианин должен ощущать себя христианином не на те два-три часа в неделю, на которые он забежал в церковь, а 24 часа в сутки. Он должен быть христианином дома, на работе, в транспорте, в ресторане, в присутственном месте, в кино... Самоощущение себя как христианина, пусть сперва весьма смутное, должно постепенно воспитываться в нем и влиять именно на повседневное (и прежде всего на повседневное) поведение. Грубо говоря, важнее, чтобы человек перекрестился один раз на улице, чем три раза на службе. И вся его деятельность как частного и общественного лица должна пониматься им как деятельность христианина. Участие в богослужении должно быть не единственной, а кульминационной точкой его христианского бытия.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив