А сегодня же такая годовщина

Дедушка любил рассказывать, как моя мама спросила его, когда пошла в первый класс: «А что значит — Сталин гений всех времен и народов?». Дедушка объясняет — ну, это значит что Сталин все знает, все умеет. Мама спрашивает: «А в балете он умеет танцевать?». Это был вопрос абсолютно без подкола — семилетние дети — они такие. Маму отдали в балетную школу в шесть лет, а в десять ее оттуда уже отчислили. В эти годы — с 6 и до 10 - ничего важнее балета для нее в жизни не было — так что вопрос был абсолютно естественным. Что дедушка ответил — это он не рассказывал.
Когда умер этот самый гений всех времен и народов, мама рыдала. Они с подругой Ирэной собирались ехать в Москву на похороны, но все поезда были забиты. Вся страна ехала в Москву прощаться с великим Вождем. Тогда мама с Ирэной решили идти пешком. По шпалам. Это чтобы не потеряться. Такое вот предполагалось путешествие из Петербурга в Москву. Но как-то так и не вышли.
Дедушка смотрел на рыдающую маму — и не высказывался. У него как раз только что покончил самоубийством брат Абель, который был московским врачом. Начальника Абеля посадили по делу врачей — и Абель решил не ждать, пока придут за ним. За шестнадцать лет до того, в 1937м, другого брата дедушки забрали без права переписки как бывшего эсера — и как потом выяснилось сразу же и расстреляли. Сам дедушка после ареста брата отделался потерей формы секретности в своем кб — и соответственно потерей уже написанного диссера, который отдали более благонадежному коллеге. Так что дедушка молча смотрел на свою дочку, рыдающую по Вождю.
Папа мой не рыдал — и это его беспокоило. Он шел в школу — и думал, что вот все будут рыдать — а у него наверное не получится. И он будет опять белой вороной. И таки все рыдали.
При всем при том, папа был очень удручен смертью Вождя. Его бабушка — моя прабабка - ежеутренне читала газеты и повторяла — будет погром. Погромы прабабка помнила. Она рассказывала, как ты сидишь запершись в подвале, а там наверху над тобой громят и грабят твой дом. Папа думал, что это только Вождь их защищает от погромов. А вот не стало Вождя — и теперь они пропадут.
Но прошло совсем немного времени после 5го марта 1953го — и как-то в воздухе повеяло свежим ветром. Погромов не случилось — а напротив того — дело врачей растаяло. И тогда пчелы начали что-то подозревать.
Когда в городе гаснут праздники, когда грешники спят и праведники, государственные запасники покидают тихонько памятники. Пусть до времени покалечены, но и в прахе хранят обличие — им бы гипсовым человечины, они вновь обретут величие. Ведь вот как в воду глядел.
|
</> |