А ОН И НЕ ЗНАЛ

cambria_1919 — 14.09.2021

Пушкин своим предком, крестником Петра Великого, гордился.
Не раз писал о нём.
Собирал по крупицам семейные предания.

Он смело писал в набросках автобиографии о матери: «Дед её был негр».

Впрочем, и вся  родня Пушкина по материнской линии, Ганнибалы, чтили предка-арапа и ничуть его не стеснялись.
Что говорит об уровне расизма в России.
Нулевом.

Поскольку достоверных портретов первого из русских Ганнибалов не сохранилось, я  заглавным сделала эффектное современное фото его земляка.
Компатриота, как сказали бы в старину, нашего Абрама Петровича (фотограф Марио Герт).

Романтическая и невероятная биография арапа Петра Великого чрезвычайно занимала его великого потомка.

Но была она, возможно, даже романтичнее и невероятнее, чем воображал и знал Пушкин.

Работая над Историей Петра, Пушкин получил доступ к государственным архивам – даже самым секретным.

Но, разумеется, он не мог познакомиться со всем огромным массивом старинных бумаг.
Особенно не имевших прямого отношения к Петру, насчёт документов которого было у него разрешение Николая I.

Иначе один допросный лист из недр Тайной канцелярии непременно поразил бы его.
И воспламенил воображение.

Собственно, это рядовой тогдашний донос.

Дело было в 1742 году – дочь Петра Елизавета воцарилась совсем недавно.
Именно о ней и шла речь на допросе солдата Ивана Насонова.

Этот молодой человек поступил в Преображенский полк.
Он ехал к месту службы в Петербург вместе с капитан-поручиком того же полка Григорием Тимирязевым.

Рождество преображенцам пришлось праздновать в дороге.
Они по этому случаю изрядно выпили.

Бывалый Тимирязев расслабился и пустился в жалобы - мол, при дворе отличают не за службу, а совсем за другое:
«Жалуют де тех, которые… прежде бы де ко мне в холопы не годились.
Возьми де это одно – Разумовский де был сукин сын, шкаляр местечка Казельца, ныне де какой великий человек».

А всё почему?
«А всё де это ни што иное делает, кроме того, как одна любовь».

Безродный украинский хлопец Алексей Розум - однако красавец, певец и бандурист - покорил сердце дочери Петра.
Сначала он заимел шляхетскую фамилию Разумовский.
А когда Елизавета взошла на престол, он был осыпан чинами и несметными богатствами:




Головокружительная карьера Разумовского была тогда у всех на устах.

Молодой солдат Насонов жадно ловил пикантные подробности придворной жизни.
А нетрезвый капитан-поручик совсем разошёлся - нравы и сексуальные излишества всех Романовых расписал в самых ярких красках.

О царствующей Елизавете Петровне Тимирязев отозвался тоже нелестно.
Так что солдат Насонов, как приехал в Петербург, тут же побежал в Тайную канцелярию и там всё пересказал.

Говорил же ему Тимирязев о Елизавете вот что:

«Что де о нынешней государыни? Я де… знаю, что де она сначала каво ещё любила… Аврамка арапа».

Стоп.
Это не арап ли Петра Великого, Абрам Петрович Ганнибал?

Он первая любовь дочери Петра и будущей императрицы?

Насонов тоже удивился: «Кто таков Аврамка?»

«И оной Тимирязев сказал  «… Петрович арап, которого де крестил государь император Пётр великой».

Выходит, он самый.
Вот так сюрприз.

Далее Тимирязев хронологически достаточно точно перечисляет историю увлечений Елизаветы и тех, кого она любила:
«Другова, Онтона Мануиловича Девиера, третьяго де ездовова (а имяни, отечества и прозвища ево не сказал; четвёртова де Алексея Яковлевича Шубина; пятова де ныне любит Алексея Григорьевича Разумовского».

Разумеется, Тимирязев в елизаветиной спальне свечки не держал.
Но при дворе служил с 1723 года  - тогда же и Абрам Петрович из Франции в Россию вернулся.
Сплетен дворцовых преображенец наслушался.

Да, его рассказ тоже лишь сплетня.
Слухи, толки, пересуды, догадки, досужие домыслы – что в них проку?

Но дыма без огня не бывает.

А мог ли быть такой роман?

Елизавете в 1723 году (когда Ганнибал возвратился из Франции в Россию) всего 14 лет.
Абраму-Ибрагиму Петровичу - 27.

Почему бы нет?..

Елизавета была в те годы вот такой:




Юная красавица, у которой на уме только танцы, кавалеры и наряды.
Во всём этом она знала толк.
Больше пока ни в чём.
Но у неё – что редкость у Романовых – уже был прекрасный вкус и любовь к музыке, театру, садам и изящным зданиям.

Чем мог привлечь эту девушку необыкновенный арап?

Он был офицером французской армии (где, видно, тоже расизмом не страдали) – Пётр взял его в заграничное путешествие 1716 года и оставил в Париже учиться военно-инженерному делу.
После чего «Абрамка» пошёл на французскую службу и поучаствовал в войне четверного альянса, которая завершила сражения за испанское наследство.
Бравый вояка!

И даже не такой ещё битый жизнью, как в фильме «Сказ о том, как царь Пётр арапа женил», где Высоцкому под 40:




К тому же этот арап в совершенстве владел французским языком.
Позже он именно по-французски написал свои мемуары – и уничтожил (интересно, что там было такого крамольного?)

А всё французское Елизавета просто обожала.
Почему?
Ведь у её отца были совсем другие вкусы.

Но Пётр когда-то вбил себе в голову, что удастся выдать дочь за наследника французского престола.

Так что всё воспитание Елизаветы готовило её именно к этому.
Людовик подходил ей по возрасту и был хорош собой.
Чем не жених:




План был, конечно, нелепый.
Ни за что французы бы не допустили ничего подобного.
Мало того того, что Елизавета родилась до брака родителей, то есть считалась  незаконнорождённой.
Ещё и матерью её была не пойми кто – ливонская служанка.
Когда Пётр посещал Версаль, Екатерине пришлось отсиживаться на водах в Спа, поскольку при дворе её видеть не пожелали.
И вежливо об этом намекнули.

К тому же французские дофины женились только на принцессах из католических семей.
В общем, не видать было Елизавете Франции, как своих ушей.

Правда, король Людовик XV таки женился на славянке – польке Марии Лещинской.
Далеко не такой красивой, как Елизавета, но католичке:




Её папа, вечная креатура французов Станислав Лещинский, много раз претендовал на польский престол.
И даже занимал было его, но всё время его свергали усилиями русских.
Такие вот вензели истории.

Прибывший из Европы капитан французской армии Ганнибал именно своей французистостью мог привлечь царевну Елизавету.

Так было что-то амурное или не было?
Просто симпатия или увлечение? Взаимное или нет?
Неизвестно.
И не будет уже известно.

Но в 1727 году Меньшиков упёк Ганнибала в Сибирь – упрямый и своевольный арап не поддержал планы временщика подобраться к трону, женив Петра II на своей дочке.

Очевидно, Ганнибал состоял в партии Елизаветы.
Ведь и после падения Меншикова его долго держали в Сибири.

При Анне Иоанновне генерал-фельдимаршал Миних, уважавший познания и таланты Ганнибала, пристроил его в Пернов (Пярну).
Как пишет Пушкин, тайно, «в ревельскую деревню, где и жил он около десяти лет в постоянном беспокойстве».

Но вот в 1740 году красавица Елизавета наконец взошла на престол:




Ганнибал послал ей  из Пернова письмо с евангельской фразой – «Помяни мя, егда приидеши во царствие своё».

И что же?
«Елисавета тотчас призвала его ко двору, произвела его в бригадиры и вскоре потом в генерал-майоры и в генерал-аншефы, пожаловала ему несколько деревень (из дворцовых, т.е. принадлежаших царской фамилии  - С.)»
Это всё Пушкин внёс в свою неоконченную автобиографию.

Эх, если бы Пушкину попались под руку те допросные листы из Тайной канцелярии!
Те, где его предку-арапу приписан головокружительный роман с царевной.
Даже слишком головокружительный.
Прямо во вкусе Дюма или Вальтер Скотта.

Если об этом романе Пушкин бы и не написал своего романа, всё равно загордился бы своей родословной ещё больше.
Или написал бы всё-таки?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив