91 ГОД НАЗАД 5 декабря 1931 года был взорван Храм Христа Спасителя.
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
91 год НАЗАД 5 декабря 1931 года был взорван Храм Христа Спасителя.
Помещаю ниже - значительный отрывок из воспоминаний об этом. Это фрагмент из нашего второго тома "Русская Церковь. Век ХХ." Воспоминания. Т. 2. Кн. 2. М., 2021.
![91 ГОД НАЗАД 5 декабря 1931 года был взорван Храм Христа Спасителя. 91 ГОД НАЗАД 5 декабря 1931 года был взорван Храм Христа Спасителя.](/images/main/91-god-nazad-5-dekabrya-1931-goda-bil-vzorvan-hram-hrista-spasitelya-7d7f6f.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/mon_sofia/71766068/1726159/1726159_original.png)
А.Л. Пастернак
Инженер, архитектор Александр Леонидович Пастернак родился в 1893 г. в Москве в семье художника. Брат поэта Бориса Пастернака. Окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества и Политехнический институт. Работал на строительстве Шатурской ГРЭС, канала Москва-Волга, был помощником К.С. Мельникова при проектировании и строительстве первого саркофага в Мавзолее В.И. Ленина. Скончался в 1982 г. Автор воспоминаний, вышедших в Мюнхене в 1983.
Конец Храма Христа Спасителя
В 1928 году, насколько припоминаю, был объявлен правительством
большой интернациональный архитектурный конкурс на составление
проекта Дворца Советов СССР в Москве. Местом расположения
сооружения была назначена площадь Храма Спасителя, чем была
предрешена также и его собственная судьба.
Конкурс привлек к себе большое внимание и профессио-
налов, и простых любителей, предлагавших только «идеи»
возможного и невозможного проектирования. Среди
архитекторов оказались и крупные имена Запада, и русские
зодчие, уже прославленные своим прошлым.
Принят к осуществлению был далеко не лучший проект,
оцененный, однако, первой премией; он чем-то кого-то очаровал и
вышел на первое место. Это был проект архитектора Д.М. Иофана, еще
мало тогда известного, но с большими связями, что многое тогда
решало.
Главная мысль архитектора заключалась в том, что на высо-
кий, единый объем здания, решенного очень компактно, многоярусно —
причем ярусы, уменьшаясь в планах, создавали некую растущую
пирамидальность, — на такое здание архитектор вознес громадную
статую стоящего во весь рост В.И. Ленина, лицом обращенного к
Кремлю, с рукой, протянутой к нему же. Понятно, что в рядах жюри
такая композиция должна была иметь большой успех. Автор довольно
бесхитростно и более чем наивно разрешил
модный тогда вопрос синтеза искусств, в данном случае — архитектуры
и скульптуры — соединив их просто через знак «плюс».
Последующие туры, а их было, кажется, четыре, для Д.М. Иофа-
на проходили гладко; он от раза к разу «дорабатывал», то есть
послушно выполнял замечания, какие ему предлагалось учесть. Когда
же от слов перешли к делу, оказалось, что проект этот, успешно
прошедший абстрактный конкурс, потребовал, в дальнейшем, при
переходе к настоящей, деловой разработке, разрешения многих и
серьезных конструктивных проблем, и других конкретных задач. Начну
с того, что одна подготовка места под постройку такого проекта
заняла нежданно несколько лет интенсивного труда.
К сожалению, я не вел тогда ни общего дневника, ни, в част-
ности, записи того, что было связано со стройкой этого Дворца. Надо
сказать, что работа по подготовке к строительству сама распадалась
на три очень определенных и разных этапа: первый — был вызван
сносом и разбором Храма, и очисткой площади от мусора; второй —
подготовка грунта, оказавшегося очень слабым и потребовавшим
укрепления его сваями — и третий — подготовка фундаментов, очень
сложных и тяжелых.
* * *
В один прекрасный, как говорится, день, а был он, действительно,
как весенний и солнечный — прекрасен, мы, взглянув в окно, увидели,
что на площади, в какой-то ее части, Храм был уже обнесен высокой
стеной ограждения из свежевыстроганных досок. Так началось
строительство Дворца, хотя до самой стройки должно было еще много
воды утечь; но — символически — это было все же началом.
Первое изменение в облике храма не заставило себя дол-
го ждать. Когда весь он оказался в окружении замкнувшейся ограды,
мы увидели на золоте большого среднего купола, почти под самым
яблоком креста, небольшой черный зияющий квадратик. В бинокль мы
увидели открытый лаз; можно было разглядеть даже темные силуэты
людишек, то подходивших к краю, то скрывавшихся внутри в глубине
купола! Можно было также разобрать, как людишки эти, привязанные к
канатам и сидевшие на досках, — работали по разрезке, снятию и
уборке золоченых листов, представлявших большую ценность; разговоры
о золоте купола были несомненно преувеличены, но какое-то
содержание
чистого золота в медной обшивке наличествовало — снятые листы
уносились бережно через лаз, вовнутрь.
Работа шла четко и быстро. На следующее утро нас встре-
тил уже не черный зияющий в золоте лаз, а целый пояс обнаженных
ребер в паутине распорок и раскосов.
День за днем остов большого купола, а заодно с ним и дру-
гих, малых куполов, своей кружевной ажурностью и необычайной
легкостью рисунка стали спорить с темными, плотными кирпичными
полусферами сводов, похожими на тюбетейки. Сложный каркас куполов
заканчивается теперь чернеющим железом остовов крестов, ранее
бывших золотыми.
Видимое нами разрушение прекратилось. Все золото было
снято и исчезло. Смотреть стало не на что, а облегченный вид
верха — укором глядел, в свою очередь, на нас, точно мы своим
любопытством усиляли боль уничтожения.
Земля — теперь земля, а не купола храма — захватила все
наше внимание. Новенькие, вероятно только что окрашенные,
грузовые автомобили остановились вдоль тротуара, отделявшего
Всесвятский проезд от площади; три однотипные машины, кроме их
нового и свежего вида, привлекли наш интерес еще и большой их
мощностью. С одного из них скатили на землю катушку, подобную тем,
на какие накручены кабели телефонов и электросетей. Другая, такая
же, пока еще находилась в кузове другого автомобиля. Шоферы вышли
из кабин и покуривая о чем-то спорили, показывая руками на стену
храма. Катушку стали подталкивать к храму, и толщенный, белый,
новый, как сами машины,
манильский канат, чуть ли не в руку толщиной, стал змеиться на
земле вслед за уходящей катушкой. Потом с другой машины спустили на
землю вторую катушку и стали также разматывать другой канат,
ложившийся рядом с первым. Такие манипуляции нас
заинтриговали...
***
Однажды в переулке, почти под нашими окнами, стали рыть
какую-то глубокую траншею, а затем к ней прибавили еще ква-
дратную яму. Мы вскоре узнали, что в яме разместилась аппаратура
сейсмографического наблюдения, а затем нас предупредили, что
такого-то числа и в такой-то ранний утренний час, когда жизнь
города еще не просыпается, будет проведен взрыв храма, такой-то
силы; боялись, что в результате взрыва камни и куски разбитых стен
могут обрушиться на наш двор и дом. <�…>
В назначенное утро взрыв был, действительно, произведен;
как говорили, сейсмограф был силой взрыва испорчен; я, лежавший еще
в постели, ощутил явственно, как подо мной все внезапно дрогнуло,
качнулось, еще раз, еще — меня чуть тряхануло, как будто кровать
хотела из-под меня выскочить — и все замерло. Подобие землетрясения
ощущалось на большом радиусе — взрыв был довольно мощен!
Но куб камня — храм целиком — как стоял раньше, так
остался целым, плотным кубом. Где-то, что-то расселось, что-то
внутри обвалилось и осыпалось, в одном — или двух — местах, прошли,
как зигзаг молнии, трещины, сквозные, от карниза и до цоколя;
обрушились — внутри — какие-то второстепенные своды; но объем
устоял, не поддавшись. Тогда решили подрывать в отдельности,
небольшими участками, отдельные опоры, частыми, но ограниченными
взрывами, чтобы расшатать здание и нарушить в нем общее
сопротивление. Так постепенно, кусками отрывали то одну, то другую
часть притворов, опор, внутренних стен.
Наконец было решено снова испробовать силу общего взрыва, большей
мощности. В назначенное время часть жильцов нашего дома, и мы в их
числе, собрались на плоской крыше нашего дома, поглядеть, как это
произойдет. Минута в минуту раздался удар взрыва, наш дом здорово
тряхнуло, над храмом поднялась вверх громадная красно-черная туча
пыли, газа и мелкого щебня, собою все скрывшая; она медленно,
большими клубами, колеблясь, вздымалась кверху, постепенно
расходясь в небе громадным зонтом над площадью. Постепенно под ним
просветлялось чистое пространство; а где же храм? — Поверженный, он
лежал громадной
горой битого щебня и огромных обломков стен, столбов и сводов,
переброшенных с места на место невероятной силой взрывной волны.
Над этой горой битого кирпича одиноко высился угол соборной стены с
необвалившейся каким-то чудом частью углового купола, как бы
срезанного острым ножом. Еще страшней был вид арки окна, висящей
где-то в верхних ярусах. Все представляло собою какой-то одинокий,
случайно оставшийся после разрушения сустав здания, какой-то перст,
вперившийся торчком в небо. Вид был дик и страшен.
В Москве, на московской площади, ожила и стала осязаемо зримой
гравюра Пиранези, из цикла излюбленных им изображений колоссальных
и диких развалин Рима — мостов и тюрем, карцеров, с разбитыми
лестницами, свисающими откуда-то лианами канатов, какими-то
нечеловечьими фигурами людей, в самых странных и диких позах
безумства — почти в стиле Калло.
Черный силуэт уходящей в небо стрелы угла и оставленная волею
судьбы в высоте арка, как лаконичная графика плаката или даже
марки, четко вырисованная на лунном фоне — создавала удручающее,
гротескное настроение. Общее безмолвие лунного освещения как-то
особо подчеркивалось вынужденным молчанием мертвой руины.
Облитое странным, неживым, бездвижным и мистическим
светом лунного безмолвия, зрелище подавляло величественной и гордой
непостижимостью смерти. В эти дни стояли: ясные и холодные ночи
полнолуния. Черный, одинокий на голой площади, грозящий укоризной
остаток собора еще долгое время высился над громадной пустой
площадью, никому уже не нужной. В конце концов и этого напоминания
более не стало. Площадь постепенно лишалась всего, своих скверов,
лестниц, постамента, нянек
и голубей… становясь необъятным пустырем…
........
А еще более редкие воспоминания - от оператора В. Микоши ("Я останавливаю время") - кинооператора, которому было проучено запечатлеть уничтожение храма..
Там же, в нашей книге.
#inelisaveta #mon_sofia #православие #общество #история #храмхристаспасителя #разрушение #преступление #вандализм