50-я мысль созрела

elika — 21.07.2023 Удивительно хороший и тёплый вчера был день. Я не про погоду, я про какие-то свои внутренние ощущения и восприятия. День добрый, день каких-то даже откровений…

Сначала я побывала в маленьком морском путешествии, а вечером отправилась на службу в церковь. Села на скамейку во второй ряд и невольно заняла место другой прихожанки, Зои Владимировны. Тут вообще интересная история с этими самыми скамейками. Конечно, наша церковь — не театр и не кинозал, скамейки тут не нумерованные. Но, в общем-то, издревле постоянные и особенно пожилые прихожане садятся на одни и те же места, и с этим надо считаться (если уж совсем далеко в историю забраться, так раньше эти самые места состоятельные прихожане даже покупали в католических или в протестантских церквях, то есть в тех, где во время службы можно сидеть). На первый ряд по умолчанию мы не садимся, считается, что это места для служителей церкви, которыми они могут воспользоваться и прямо во время службы. Я одно время садилась в первый ряд, чтобы быть ближе к доскам, на которых написаны цифры с номерами гимнов (я ж слепая!), потом стала садиться в ряд второй. А в этом самом втором ряду слева обычно сидела Зоя Владимировна, и ей из-за меня пришлось пересаживаться в третий. Вчера перед службой ко мне подошла фрау Меркель (ну она действительно имеет такую фамилию, а поскольку она немецких кровей, то все мы её так шутя называем :)) и вежливо намекнула, чтобы я уступила привычное место Зое Владимировне.

Разумеется, я это сделала. Просто подвинулась на втором ряду правее, а Зоя Владимировна, поблагодарив, присела слева, на своё привычное место. Так мы и сидели с ней рядышком всю службу. Зоя Владимировна мне чем-то напоминает мою маму. Причёской, фигурой, правда, мне кажется, что она будет постарше мамы, но, может, я и ошибаюсь. Она сильно сутулится и всегда приходит в церковь с палочкой, и этим мне тоже напоминает маму: в последнее время та тоже сутулилась, часто жаловалась на боли в спине и для уверенности тоже ходила с палочкой. А ещё у Зои Владимировны очки с толстыми стёклами, тоже, как были у моей мамы. Мы разговорились, оказалось, есть у нас одно общее — называется «близорукость». Вот потому мы и рвёмся садиться в ряды поближе. Дабы видеть цифры на упомянутой доске. Только Зоя Владимировна носит очки с толстыми стёклами, а я — контактные линзы, но сути дела это не меняет: на улице мы одинаково не узнаём (не видим) знакомых людей, и зачастую нас считают невежливыми особами, когда мы не здороваемся (над этим обстоятельством мы тоже вместе посмеялись)... Я как-то с особой теплотой отношусь именно к этой прихожанке с тех пор, как пришла именно в эту церковь. Я всегда с волнением перед началом службы жду, что она сегодня тоже придёт. И когда приходит, я с чистой душой выдыхаю: значит, всё в порядке…

А потом была служба. И в ней, так вот совпало (а совпало ли?), были именно мои любимые христианские гимны. И тема проповеди была лично мне очень нужная. У меня были какие-то вопросы, что вертелись в голове и на языке, я хотела задать их пастору, но к концу проповеди поняла, что вопросов у меня больше нет. И даже не потому, что я услышала на них ответы, а потому, что… как бы выразиться поточнее… наверное, потому, что ответы нашли меня сами. И необходимость в вопросах от этого отпала сама собой.

А после службы я остановилась у портрета одной женщины, что висит у нас прямо в молебном зале. Под портретом был маленький некролог, из которого я узнала, что эта женщина была основательницей нашего церковного музея и умерла три года назад. И тут до меня дошло, особенно после того, как я обратила внимание на фамилию женщины: это же мама нашей нынешней хранительницы музея, Татьяны, что организовывает нам потрясающие экскурсии и поездки! Вот ведь как: Татьяна, значит, продолжает семейное дело, и у неё тоже не так давно умерла мама…

- Чудесный был человек, — раздался за моей спиной голос пастора.

Я и не заметила, как он подошёл. Наш пастор по окончании службы всегда выходит из пасторали к прихожанам, ну так… пообщаться о том, о сём. И в этот раз тоже не изменил своей традиции. Рассказал, как в 2020 году он, наш дьякон и вот Татьянина мама, все трое заболели ковидом. Все трое — люди уже далеко не молодые, поэтому переносили болезнь очень тяжело. Но пастор и дьякон как-то выкарабкались, а вот Татьянина мама — нет.

- И вот так бывает… — вздохнув, сказал пастор. — Такой чудесный был человек, но именно её из нас троих унесла болезнь…
И мне такое теперь тоже хорошо знакомо. Только, в том числе и после вчерашней проповеди, я больше не буду задавать вопрос «Почему так? За что?» И я больше не буду спрашивать об этом ни себя, ни пастора, ни Вселенную. Потому что… так бывает. Бывает и так. И точка.

И мы ещё немного помолчали, стоя возле портрета Татьяниной мамы. А потом пастор переключился на более позитивные темы:
- Ты мне вот, что скажи, — спросил он, — как тебе всё-таки «Жанна Дюбарри»? Стоит спешить смотреть?..

Наш пастор — в прошлом, по мирской профессии — театральный критик и даже автор ряда детективных романов. Мы часто болтаем с ним на околокиношные и театральные темы и подписаны друг на друга в соцсетях. Так что, и вчера мы ещё немного поговорили о новом фильме. А потом я ушла, напоследок тепло попрощавшись с Зоей Владимировной до следующей встречи на службе. Я надеюсь, что она обязательно, как всегда, придёт, и мы будем опять вместе сидеть теперь уже в нашем втором ряду. А потом я традиционно купила по дороге домой стаканчик латте в кофейне, что находится неподалёку от церкви...

Хороший был всё-таки день. Добрый и тёплый.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив