[日本]49

kotokhira — 14.03.2019

Одна ночь на берегу Японского моря — противоположному тому, на котором я бываю обычно.
Когда лежишь на прохладном песке и чувствуешь, как планета медленно вращается, и как ты вместе с ней, на её гигантском боку, медленно скользишь в безвоздушном пространстве, разворачиваясь всё ближе и ближе к огненному шару, пылающему на расстоянии большем, чем твоя жизнь. Мне нравится соприкасаться с этим исполинским и, казалось бы, единственно настоящим, но чувствовать, как то, что было для меня важным, остаётся важным, а это лучшая проверка для собственных приоритетов, которую только можно придумать.
Это один из ценных моментов, когда ты и нигде, и ни с кем, просто растворяешься в этом мире, ни к чему не привязанный и не связанный ничем, пусть и на несколько часов — воздушный шар, который отпустили в небо. Засыпающий под звон из идзакая город, длинная дорога вдоль тёмных рисовых полей, чёрные окна под треугольными крышами и дыхание большой воды. Я даже не знаю, откуда берутся некоторые идеи — просто берутся, и всё, и мне как-то даже в голову не приходит, действительно ли их стоит реализовывать.

Хотите, покажу самый невероятный рассвет в моей жизни?



Тояма не из тех городов, где бурлит ночная жизнь, если не считать сфер бизнеса и экономики, которые вообще никогда не спят. Если бы не это ощущение больших корпораций под боком, то атмосфера была бы вполне провинциальной.



Навигатор сказал, что до моря пешком меньше часа. Есть, конечно, трамвайчик, который идёт почти до самого берега, но до утра ещё много часов.



Развесёлое кафе, тематикой отсылающее к детско-семейному досугу, по будням работает до полуночи. В Японии мне то и дело встречались родители, гуляющие с детьми очень, очень поздно, а вот в моё время, когда мне было 2-3-5 лет и трава была зеленее, мы часов в 8 уже были дома, смотрели Поле Чудес и засыпали под Выход Дракона или Робокопа.



Чем ьлиже к станции, тем плотнее концентрация отелей и ресторанов. Я зашла в пару для очистки совести: иногда у них бывает свободная комната за пару тысяч, просто чтобы оставить лишние вещи и зайти в душ утром, но всё было занято, чистить зубы опять будешь в туалете 7/11, йо.



Визуально самый активный район ближе к старому токийскому, вроде некотрых улиц недалеко от Уэно — пониже, попросторнее, и неба больше видно. Спустя несколько кварталов здания довольно резко обрываются, и начинается частная собственность из невысоких домиков и рисовых полей.



Фотографировать тот прямой путь до моря, долгий и с редкими фонарями, было бессмысленно, разве что на очень длиных выдержках. Я уже привыкла к постоянному свету даже на токийских окраинах с огородами, которые казались почти деревней, но это смотря с чем сравнивать.



Ни многополосных дорог, ни многоуровневых развязок. Наверное, от больших городов есть какая-то зависимость — вне их сразу начинаешь ощущать себя немного на краю Вселенной.



В аккуратной Японии мало тегов и граффити, если это Харадзюку, задворки Сибуя или близкие по смыслу места.







По тёмным улочкам внезапно выхожу к стене воды — это Fugan Unga Kansui Park, оказывается, сильно знаменитый тоямский парк (за неимением другого, я думаю, но всё же).



Если заходить с моей стороны, это прям круто — подсвечивающийся разными цветами водопад, сквозь который угадывается что-то большое и светящееся. Подозреваю, что это всё те же воды одной из горных рек, а вы помните, какие они чистые, и это один из секретов, почему вода так сверкает.



Может, ничего особенного, но когда ты немного сонный и немного in the middle of nowhere, посреди уснувшего города это почти параллельный мир.



Светящееся по ту сторону — огромный мост, который выполняет скорее функцию обзорной площадки, чем коммуникацию между двумя берегами, аешё мне нравится, как отражается в воде светящийся красный канат, почти как световой меч.



Фонтан-стена выглядит так (иногда поток воды прерывается), все присутствующие в кадре успешно сделали селфи на фоне светящейся воды, на второй этаж я тоже сбегала: оттуда в теории хороший вид на окрестности, когда светло.
На одном из берегов стоит Старбакс, который называют одним из самых красивых в мире, но в такой час уже все старбаксы закрыты. Такой кофе-шоп упущен, эх. :D



В опорах моста — лифты и пара обзорных площадок, и даже какая-то кафешка. Здесь вроде невысоко, и, если снимать на длинной выдержке, видно землю, дома и всё такое, но на самом деле, когда стоишь на этом балконе, видишь только вторую опору, светящийся лазерный луч и блики в чёрной воде.



Получается сюрреалистично и похоже на космос: вокруг всё чёрное, с редкими огнями внизу, вверху и по бокам. В какой-то момент начинаешь нервничать и проверять, есть под ногами доски балкона, или ты в невесомости. Кто его знает, всё же возможно в Сумеречной стране, как у Линдгрен.



После парка город обрывается, и начинаются те самые поля, я иду, слушая музыку в один наушник, и вглядываясь в обитаемую темноту. У одного из домов за мной молча и неподвижно наблюдает сиба-ину, она почти не реагирует, даже когда я осторожно глажу её по мягкой макушке, только отсветы фонаря чуть подрагивают в чёрных глазах.



Пару раз останавливаюсь в комбини, чтобы зарядить пауэр-банк, дорисовать иллюстрацию, пополнить кофейный запасы кто профукал красивый Старбакск, и посмотреть на карты — они не показывают на берегу решительно ничего, кроме самого берега, поэтому двигаюсь просто в рандомную точку.



Чем дальше, тем чернее. У берега вообще нет источников света (фотка ниже — перед рассветом), и я обхожу пристань и уже двигаюсь практически наощупь, под ногами — песок, слева — Японское море, справа угадываются низкие сосны. За всё это время мне не встретилось ни одного человека, лишь парочка машин. У воды, кажется, трое — смеются и пускают маленькие фейерверки, но и они скоро уходят.



Фееричному рассвету предшествовало несколько ночных часов, в течении которых я вообще не представляла, где нахожусь: когда глаза привыкли к темноте, я начала различать в воде и на берегу большие тёмные объекты, которые с одинаковым успехом могли оказаться и волнорезами, и кораблями, и просто какими-то строениями.



Ночь была тёплой. Минуя тёмные объекты, я направилась в сторону сосен, свила под одной из них гнездо из шарфа, положила под голову рюкзак и уставилась в по-летнему бархатисто-чёрное небо.



В мерцающией тьме всё мерещилось, как из воды поднимается что-то гигантское. Воображение услужливо предложило мне образ исполинской станции, будто слепленной из десятков старых батискафов, облепленной ракушками и полипами, с налипшими на запотевшие круглые стёкла водорослями и чёрными зевами воронок, готовыми засосать внутрь всё, что не прикреплено корнями почве. Я дипломатично отказалась от этого видения, стараясь думать о Годзилле, с которой, во-первых (не разрушайте мою веру в это) мы на короткой ноге, во-вторых, она меня просто не заметит.



Я натянула капюшон и на всякий случай отправила несколько сообщений спящим друзьям: вдруг до меня всё же доберётся какой-нибудь ёкаи, или вдруг надо мной вовсе не сосна, а они захотят меня найти. Если честно, я даже не знаю, было ли мне страшно. Просто опыт, получаемый в тот момент, был очень... эзотерическим.



Часа в 2 ночи внутренний голос поинтересовался, а не лучше ли было бы лежать на хрустящей белой простыне, с двумя подушками тёплым одеяльцем. Пришлось напомнить ему, что простыня, которой мне удалось бы завладеть, с предельно низкой вероятностью была бы накрахмаленной, подушки я обычно не использую, а ещё, кстати говоря, в кармане у меня пакетик ブラックサンダー с мятой — самые вкусные шоколадкис топовым вкусом этого лета.



Шоколадки оказались недостающим элементом паззла, и ночь, и рокочущая в нескольких метрах солёная пучина, и песок под соснами, и тихий Nine Inch Nails чтобы расслышать выкапывающихся из песка зомби-самураев (вот оно, идеальное место, чтобы слушать The Great Below) сложились в единую прекрасную картину, и моё сознание плавно перетекло в нечто, напоминающее сон.



Длилось это недолго, потому что посреди ночи пришёл какой-то мужик, спустил на воду скутер и начал рассекать на нём с рёвом, поистине оглушительным для мягкой ночной тишины. Зомби закопались обратно, Годзилла грузно развернулась, и, глухо бурча проклятия, погрузилась обратно в воду, мужик накатался, убрал скутер на место и сам убрался туда, откуда пришёл, а до рассвета осталось меньше часа.



Несмотря на кажущуюся безлюдность, недалеко от меого гнезда располагался главный признак цивилизации — туалет, его-то я и посетила практически перед рассветом, проведать ласточкино гнездо в углу кабинки (птиц очень встревожило моё появлеие в такой час), глянуть на себя в зеркало, и вообще.



Я уходила в заветное строение всё в той же иссиня-чёрной темноте, и проведённое там время исчислялось несколькими минутами, но стоило выйти...



...и меня буквально ослепило новым днём. Рассвет был фееричным. Рассвет был лучше всего того, что я когда-либо могла себе представить.



Я думала, что видела красивые рассветы. Я думала, что видела фотографии красивых рассветов: National Geographic, трэвел-блоггеры и топовые фотографы в инстаграме, и я знаю, как всё это фотошопится и какие ползунки двигать.



Но... нет. Ты ничего не знаешь. Ни о чём. (с)



Это пронзительно красиво. Это пронзительно красиво каждую секунду, что солнце поднимается над горизонтом. Мне казалось, что вся Вселенная передо мной, начинается у носков моих найков и уходит в бесконечность.



Из сиреневой тьмы, которой ещё не коснулся рассвет, к берегу возвращались рыбацкие лодки, может, после удачной ночи, а может, и нет.



Я то хваталась за камеру и за айфон, чтобы забрать с собой как можно больше кусочков рассвета, то забывала обо всём, вообще обо всём.



Вот, оказывается, что меня здесь ждало. Не вороны и замки.



Как много, оказывается, скрывала темнота.



Я смотрела на рыбаков, высыпавших на берег, и снова думала: что происходит внутри у людей, которые соседствуют с удивительно красивым, вот так, каждый день.



По сравнению со всем, что было в моей жизни до, это было очень... масштабным, не знаю, раз в деcять больше и шире.



Такой маленький кусочек суши, и такие невероятные виды. Все они остаются не только в памяти, каждый раз цепляешь и увозишь внутри себя искрящуюся частичку чуда.



Сначала во мне была лишь пара-тройка частичек, хаотично движущихся и стукающихся о внутренние стенки моего "я", но когда-нибудь они заполнят меня полностью. Хорошая цель.



С волнением слежу за наплывающей на небо и воду голубизной.



За тем, как свет, родившийся за одними горами, тянется к противоположным.



И вроде бы столько знаешь о том, как устроен мир, о гигантском раскалённом газовом шаре, о преломлении света, о гравитации, но здесь проще поверить, что это Ра выплывает на своей лодке, или просыпается Аматэрасу.



В фильме "Пекло" члены команды Икара-II периодически ослабляли тонировку иллюминатора, и кабину заполнял солнечный свет — такой силы, что каждый испытывал подобие катарсиса. В свете что-то такое есть.



Или тот солнечный свет, который на мнгновения заполнял колодец в "Хрониках заводной птицы".



Несколько минут — и нет того расплавленного металла, тёкшего струйками между мелких облаков, он растворяется в воздухе, медленно нагревая его.



Шум моря тоже становится другим — выше и чище, и больше не ползёт с воды тот по-ночному прохладный воздух, что ночью тянулся к моим ногам.



Пока я набираю полные лёгкие рассветного воздуха, подходят ещё рыбаки. Пара человек, кажется, тоже пришли просто посмотреть на рассвет. Спали ли они в эту ночь?



Беспорядочно наваленные в воду каменные валуны тоже служат пирсом для рыбаков, и не оставляют шансов выроненным телефонам: если не об камень, то в воду.



Спустя полчаса остаётся только узкая полоска света, а я стою, переваривая так неожиданно увиденное.



Теперь знаю, что ощущал Кейпа, растворяясь в свете в кабине корабля.



Хоть посмотрю на этот пляж при свете дня.



Чёрные объекты в воде всё же оказываются волнорезами, а под ногами сплошь коряги и куски скелетов крупных рыб.



Вода и небо всё ещё чудесного лавандового цвета — именно оттуда час назад направлялись к берегу чёрные силуэты небольших лодок.



А я возвращаюсь туда, откуда пришла ночью — к дороге и ближайшему Фэмили марту, где меня ждёт первый горячий латте.



Небо точь-в-точь такое, как гортензии, что я увижу чуть позже, когда сяду в пустой утренний трамвай.



Справа, под деревьями пониже, и был мой уютный мини-лагерь. Надо же, сколько всего может уместиться в одну ночь.



Некоторые позвонки на пляже по размеру подойдут и тунцу. Хотя, если честно, рыбалка как хобби, а не как способ добычи, навсегда останется для меня загадкой.



Пробовала включить подсветку у кед на ночном пляже, и она слепила мне глаза так, что темнота вокруг казалась ещё чернее :D



В этот ранний час домики всё так же безлюдны.



И, конечно, мне всегда есть, с кем поделиться завтраком.



Либо он любит мультики, либо просто мелкий стрелок в тире.



Трамвай сквозь пышные кусты гортензий за каких-то 20-30 минут привозит меня к центральной станции Тояма, где мы договорились встретиться, но времени у меня ещё уйма, покупаю что-то шоколадное и иду вглубь города, просто чтобы не уснуть.



Чуть позже друг подхватывает меня, мы затариваемся омияге в магазине на станции (а ещё я нашла там крутое банановое и шоколадное соевое молоко), и нас ждёт обратный многочасовой путь в Токио.



Я думала, что точно усну в машине, но эти горы не дают, несмотря на барабанящий дождь.



Смотрю в окно с шоколадным молоком и думаю, что к отъезду события всегда ускоряются.



Слева — осторожно, макаки. Снова минуем штук 20 тоннелей, выдолбленных прямо в горах.



Сквозь водяную дымку и мимо электростанций на берегах рек.



У меня в одном ухе снова Nine Inch Nails — Just like you imagined.



Здорово смотрятся эти мосты, да? Как гигантский парус.






Дождь сопровождает нас до самого Токио, а я не проваливаюсь в сон до самого Очаномидзу, откуда мы стартовали накануне утром.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив