...
rootsmanilov — 09.01.2015 Вот была такая история.Однажды я познакомился с человеком, который только что вернулся из Советской Армии. Совершенно не пригодный, глубокий знаток германской не знаю-там истории, философии, российской истории, философии, мировой отчаянности, очкарик к тому же, еврей, поэт, и вот это вот всё. Фашист, как тогда было наилучшей рекоммендацией и острейший на перо журналист. Служил он, понятно, каким-то писарем в штабе, который всех обыграл. Но главное, другое. Я тогда понял, что тоже пойду в армию и всех обыграю (так и вышло), но главное — другое.
Когда я служил в советской армии, Паша утонул. Погиб, в безопаснейшем в мире месте, на Симаковских карьерах. Просто поплыл, а сердце отказало. Меня отпустили на похороны. Я в них поучаствовал, в банкете последующем поучавствовал, а потом пошёл в гости к девочке, в которую в одинадцатом классе был влюблён.
И вот я пришёл к ней в форме солдата (ефрейтора!) медицинской службы строительных войск, пьяненький, расстроенный и мы целовались и всё остальное. Она рассказывала мне, что отчим побыл маленечько миллионером, продал какую-то там недвижимость. А девочка была красивая — блондинка с чёрными как смоль бровями, не ниточками никакими, а клёвыми жырными червяками. Пока я служил в армии, она исполняла обязанности главной наложницы у первого в Вятке миллионера и олигарха (его через пару месяцев убили у собственного подъезда, 90е, хуле. Оля очень страдала).
Так вот. Я очень страдал тогда про не очень близкого человека. Я про Пашу, а не миллионера, конечно же. Я такими глазами смотрел тогда на замполита части (непосредственного своего начальнка), что он бы и на неделю меня отпустил. И простил, конечно же, что я пьяный в говно в часть вернулся. А я думал ещё вот о чём тогда (вот она молодость мира — вговно такое же, а мыслей больше) — весь одинадцатый класс я мечтал об этой девчонке, наши искры искрили, когда мы классом ездили на экскурсию в Минск, но вот познали друг друга, только в момент наивысшей личностной ингуманизации, что бы это ни значило.
Она мне много писала потом, в пост-советскую армию, кстати.
А сейчас не знаю, где она. Знаю только, что ей уже сорок лет.
.
|
</> |