34

А когда стукнуло тридцать, минувшей осенью? А когда стукнуло тридцать — день был уныл, как день двадцатилетия. Пришел ко мне Боря с какой-то полоумной поэтессою, пришли Вадя с Лидой, Ледик с Володей. И принесли мне — что принесли? — две бутылки столичной и две банки фаршированных томатов. И такое отчаяние, такая мука мной овладели от этих томатов, что хотел я заплакать — и уже не мог…
Значит ли это, что за десять лет я стал менее одиноким? Нет, не значит. Тогда значит ли это, что я огрубел душою за десять лет? И ожесточился сердцем? Тоже — не значит. Скорее даже наоборот; но заплакать все-таки не заплакал…
Почему? Я, пожалуй,
смогу вам это объяснить, если найду для этого
Точно так же и я: не менее одиноким я стал
в эти тридцать лет, и сердцем не очерствел —
совсем наоборот. А если смотреть со стороны —
конечно…
Примерно как-то так. Только мне вот уже и побольше будет.
Пользуясь случаем, поздравляю вас, дорогие граждане, с Днем
национального единства.