230 ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
varjag2007su — 14.07.2019
Еще тридцать лет назад Эрик Хобсбаум проницательно написал в монографии «Эхо Марсельзы» о том, что Великая французская революция стала по-настоящему «неудобной» для буржуазии нашей эпохи.
Выдающиеся буржуазные революционеры XIX столетия – от Венесуэлы до Ирландии или Индии, – с гордостью апеллировали к именам Дантона и Робеспьера и восхищались «сверхчеловеческим гением» Наполеона. Они не испытывали ни малейших моральных терзаний по поводу гильотины, попранных алтарей, пожаров Вандеи и фанатичных бойцов «больших батальонов», которые заваливали своими трупами австрийцев и англичан. И при первой же возможности старались на практике повторить все это в своих собственных странах.
Тогда это считалось необходимой платой за исторический прогресс, который отождествлялся с новыми буржуазными порядками, установившимся в результате господства капитализма. А Французская республика – с ее триколором, с беспощадным к врагам народа судом присяжных, экспроприацией богом данной феодально-церковной собственности и лозунгом: «Свобода, Равенство, Братство!» – стала моделью для многочисленных освободительных движений, ведущих свою родословную от кровожадных мятежников, революционеров и богоборцев Парижа.
Однако, как отмечал британский историк Хобсбаум, к концу XX века утвердившаяся у власти буржуазия все больше отождествляла себя не с силами революции, а со «старым режимом», превращаясь в новое дворянство своего времени. Правящий класс уже не думал о низвержении старых порядков, а, наоборот, требовал любой ценой сохранить забуксовавшую глобальную рыночную систему – и его штатные пропагандисты явно предпочитали Марию-Антуанетту бунтарям вроде Марата или Сен-Жюста. Их злопыхательские тексты представляют Великую французскую революцию в виде кровавого балагана, где невозмутимые парижские тетушки занимались вязаньем под мерный стук отрубленных палачами голов. Троцкий писал, что большевик 1917 года не узнал бы себя в большевике 1920-х годов – но с еще большим основанием можно сказать, что либерал XIX столетия никогда не узнал бы себя в либерале XXI века.
События постсоветской эпохи усугубили эту тенденцию. Вслед за отказом от лозунгов строительства коммунистического общества последовал отказ от социалистических идей, а затем под вопросом оказался и сам либерализм – который как ни крути, происходит не только от Джона Локка, но и от героев парижский событий 1789 года. И в результате жертвой ревизионизма явились фундаментальные идеи Просвещения, на основе которых развивалось все человечество – как в Новое, так и в Новейшее время.
Даже гражданское определение нации постепенно уступает сейчас арахической этнократии, черносотенным принципам крови и почвы – как мы видем это на примере дорвавшегося до власти украинского национализма. Нынешний триумф Трампа, Макрона, Путина, Нетаньяху, Эрдогана, Орбана, Болсонару, Зеленского и Порошенко – еще не конец этого разрушительного процесса. Ведь со временем на смену им придут еще более реакционные персонажи, в лице «консервативных традиционалистов и современной версии «либералов», которые без проблем стакнутся под общим знаменателем «ленинопада». А их власть будет отбрасывать на будущее тень костров инквизиции и Index Librorum Prohibitorum.
Поэтому неудивительно, что единственными хранителями революционного наследия 1789 года оказались коммунисты и революционные левые, которые видят в штурме Бастилии преддверие Парижской Коммуны 1871 года и штурма Зимнего дворца в октябре 1917-го. Великая французская революция отнюдь не является в их представлении роковой исторической ошибкой. Напротив, это живительный ураган, который до основания разрушил обветшавшее здание сословного мироустройства, давно утратившего свою экономическую и социальную функцию. Стальной плуг санкюлотов разворотил болото феодальной Европы с ее «просвещенным монархами» – Екатеринами Великими или Иосифами Вторыми. И на этой почве взошло потом все, что мы называем современной цивилизацией – с ее чудовищными преступлениями и великими достижениями.
Впрочем, память о французской революции не умерла и в народе, который является в представлении нынешних эпигонов либерализма серой, темной и безъязыкой массой. Конечно, политическое мышление большинства современных хипстеров, не мыслящих жизни без офисного «работодателя» и верящих в «доброго президента», куда более примитивно, чем у французского крестьянина XVIII века или революционного рабочего XX века – которые тащили своих хозяев на фонарь и на гильотину. Но мы также видим сотни тысяч одетых в желтые жилеты французов, протестующих на парижских улицах под лозунгами Великой Революции, требуя выкинуть на свалку истории ставленника олигархов – тирана Эммануэля Макрона. А они сами называют себя сейчас новыми санкюлотами.
Наше великое прошлое не должно быть вычеркнуто из истории. За его наследие нужно биться, несмотря на тотальное господство сил политической реакции. И тогда придет время, когда обманутые и эксплуатируемые люди вновь обратятся к идеалам 1789 года – в поисках примера для героических деяний и борьбы за свои человеческие права.
.|
|
</> |
Неадекват усиливался. Продолжение 
Схвачен исполнитель вчерашней диверсионной акции 
Как избавиться от жидовского морока? 
"У края бездны". На большом экране 
Мужик в пиджаке, лошадиная сила или Ответ на загадку про маленькую лошадь 
Другая Исландия. Восточные фьорды. Мьойфьордюр (Mjóifjörður) - Узкий фьорд 
Доброе утро! 
зима в разгаре 
