20 августа.

Уважаю этого автора. Синельников- Оришак.
Синельников-Оришак:
Как распадалось «МЫ»
The Washington Post, от 19 августа 2011 года: «Дмитрий Комарь умер не за Россию. Его мать Любовь уверена в этом, сегодня она вспоминает «так называемую борьбу за свободу и независимость». Она живет, по ее словам, в стране, которую определяет коррупция и беззаконие.
Единственное светлое пятно она видит в том, что в руководстве есть Владимир Путин, который, по крайней мере, не является лицемером. Но русская культура, тем не менее, стала культурой равнодушия и эгоизма, говорит она. Дмитрий же вырос, ожидая чего-то лучшего. Он служил в Советской армии в течение двух лет в Афганистане, к 1991 году Дмитрий Комарь, которому было 22 года, работал на мебельной фабрике.
19 августа он равнодушно воспринял первые сообщения о перевороте, а также о противостоянии ему во главе с Борисом Ельциным. Но когда вице-президент Руцкой обратился к бывшим десантникам, таким как Комарь, сын, испытывая к нему огромное уважение, откликнулся… 21 августа Любови Комарь позвонили: «Ваш сын в морге. - А что он там делает? - Лежит мертвый» (конец цитаты).
Комарь, как бывший десантник и афганец (три медали, после службы уже по гражданке - благодарность от милиции за пресечение хулиганства) знал, куда именно накидывать брезент, чтоб «ослепить» БМП. Из материалов уголовного дела, старшего следователя столичной прокуратуры Фокиной:
«… закрепить брезент не удалось. Механик-водитель Булычев, маневрируя, сбросил людей с машины, а оператор-наводчик Нурбаев, вращая башню, сумел сорвать брезент. Но и после этого у механика-водителя не улучшилась видимость, кто-то разбил триплексы, а смотровую щель закрыл одеждой. Во время маневров БМП 536 врезалась в колонну тоннеля (Новоарбатского, тогда – Чайковского). От удара сломался сейфовый замок дверей, чем воспользовался Комарь. Он догнал БМП и запрыгнул в правое десантное отделение, автоматчик, находившийся в левом десанте, увидел, что Комарь сорвал со стены ломик и выстрелил, Комарь отпрыгнул, не удержался и выпал из БМП назад головой…
Люди вокруг кричали: «Фашисты!», пытаясь снять безжизненное тело Комаря, закидывая БМП бутылками со слитым бензином, сержант Семеняга отдал команду: «К машине!» (т.е. покинуть БМП). Более всего пострадал механик-водитель, на которого выплеснули бензин и подожгли. Комбинезон вспыхнул, товарищи стали тушить, Булычев получил серьезные ожоги рук и предплечий» (конец цитаты).
То дело прекращено «за отсутствием состава уголовно наказуемого деяния», в чем на тот момент имелась определенная логика (не говоря, уж о эмоциональной составляющей): гражданские защищали «конституционный строй от переворота» (как они сами себе это понимали), военные – выполняли приказ.
Однако трагическая гибель трех человек (Комарь, Кричевский – шальная пуля от предупредительных выстрелов, Усов – рикошет от люка БМП) категорически повлияла на членов ГКЧП Янаева, Крючкова и Язова – «своих бьем!» - отдавшего приказ 21 августа о выводе войск из Москвы.
Руцкой действительно выступил в августе 1991 года с обращением, которое услышал по радио Комарь: «Товарищи! Я офицер Советской Армии, полковник, Герой Советского Союза… взываю к вашей чести, вашему разуму, вашему сердцу… Никакой поддержки заговорщикам (ГКЧП), всячески препятствуйте осуществлению их преступных замыслов». В октябре 1993 года Руцкой говорил уже несколько иначе, но тоже про защиту Белого дома: «Летчики, поднимайте свои боевые машины, эта банда засела в Кремле»
И.о. командира батальона (куда входила и сгоревшая БМП 536) капитан Суровикин (тот самый) после «инцидента в тоннеле» скомандовал своему заместителю Лапину (однофамилец, не тот самый) отправить остальные БМП «для защиты Белого Дома» (ельцинского). Хотя изначальный приказ военного коменданта Москвы заключался в заслонах по Садовому кольцу, чтоб не допустить, в случае "обострения обстановки", каких либо «прорывов в самый центр». Почему суровикинские БМП оказались тогда у Белого Дома вопреки приказу – неясно до сих пор....
Почему суровикинские БМП оказались тогда у ельцинского Белого Дома – неясно, утверждалось, что Суровикин после провала ГКЧП «был арестован, около 7 месяцев находился под стражей и освобождён по личному указанию Ельцина, присвоившего ему майора». Про майора, пожалованного свысока – возможно, про 7 месяцев «под стражей» сомнительно, по крайней мере, в октябре 1991 года Суровикин спокойно давал интервью газете «День», да и с чего бы «сидеть» ему, отправившему БМП защищать тот Белый дом?
Выражаясь словами матери Комаря, цитированными «Вашингтон пост», «светлое пятно России» (на 2011 год) и «не лицемер» рассказывал в книге-интервью "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным" (авторы Геворкян, Тимакова, Колесников, 2000 год): «Хотя формально я числился в органах безопасности, в здании управления практически не появлялся».
А через несколько абзацев: «Как только начался путч, я сразу решил, с кем я. Я точно знал, что по приказу путчистов никуда не пойду». (Ладно, позицию можно уважать, но тут либо погоны, либо крестик, если «числился», значит, Крючков – начальник, более ранний, нежели Собчак, по нонешним законам "по приказу не пойду" - чистый экстремизм).
Неофициальные крики «Фашисты» от своих в отношении своих при гибели Комаря, тело которого тащила БМП в ночь с 20 на 21 августа 1991 года, легализуются в российской печати буквально через полгода новоязом «Красно-коричневые».
Впервые в центре Москвы на Тверской, с подачи мэра Попова, при поддержке Лужкова, непосредственном осуществлении начальником ГУВД Мурашевым (он даже выразился: «ни один красный не пройдет») случилось пока еще невиданное, цитирую журнал «Москва»: «Только помрачением рассудка можно объяснить такую мерзость, такой позор, как избиение молодыми милиционерами стариков ветеранов, вышедших на демонстрацию 23 февраля 1992 года».
Но молодые дуболомы – ладно, наверное, из них получились отличные охранительные «силовики», кто дожил. Однако в отмазку прежде невиданного, сразу включились и ПРЕССные интеллектуалы (будущие оппозиционные либералы), клеймя и протыкая избитых «бренчавших медальками стариков» острым пером, как «очумелых реваншистов». Теперь вот и они постарели, и опять чем-то недовольны…
Кстати, массовое избитиё очень быстро вошло «в привычку», 1 мая 1993 года при разгоне митинга по башке дубинкой получил и Янаев – тот, который из ГКЧП «с трясущимися руками», но не побоявшийся пойти на «баррикады» ( был запрещен привычный ранее маршрут и правоохранители оперативно объехали демонстрантов по параллельной улице и возвели баррикаду на подступах к площади Гагарина). А где, та девчушка, смело спросившая на пресс-конференции ГКЧП про государственный переворот, будто чувствовала - ничего особенного с ней не случится. Вот бы повзрослевшей Малкиной сейчас в российских брифингах поучаствовать.
Почему вспомнилась та давняя заметка, да еще во «вражеской» The Washington Post? Да потому что метеорит не прилетал, пропорции атмосферы не менялись и даже десант НАТО не высаживался - а большое хорошо видно на расстоянии, что в пространстве, что во времени. В заметке мама погибшего Комаря говорит, повторяю - про воцарившуюся в нашенских широтах «культуру эгоизма», после «так называемой борьбы за свободу и независимость», стоившей жизни сыну.
А что, более всего, мешает свободе, ставя «в зависимость»? Ну, не с гравитацией же сражаемся, наверное «мешает» - кто … другие люди, от которых уйти бы, но мало таких уходивших (вроде Агафьи Лыковой в «Таежный тупик»).
В одиночестве – хорошо, но недолго, да и времени «на подумать» почти не остается, пока все корешки на насущное соберешь. Лучше бы, конечно, никуда не уходить, а .. не - не договариваться, не - слушать и слышать, а использовать остальных – они же все убогие, не то, что я – Великий! Столь простенькая мысль, а как запала многим, придумавшим себе, что именно они окажутся "сверху", и в результате все перевернулось, во истину – государственный переворот! Когда-то гибели трех человек хватило, чтоб остановилась вся гкчп - слабачьё, размышлявшее в категории «мы»
@@@@@@@@@@@
И еще одна тетенька, М. Юденич:
Марина Юденич:
В этот день меня спрашивают обычно, как теперь оцениваю те события?
И я отвечаю честно, что испытываю в этой связи некоторое раздвоение личности.
То есть сугубо личностная, человеческая оценка зиждется на памяти - радостной, эйфорической, пронизанной острым ощущением грядущего - грандиозного и, разумеется, светлого.
Казалось, будто повсюду высадили окна - именно высадили, а не просто распахнули - гуляют в домах и в душах сплошные сквозняки.
Прохладно. Зябко. Но свежий воздух бодрит, рождает ощущение свежести, и скорее все же радости, нежели тревоги.
А вернее - тревожной радости.
И было еще одно совершенно восхитительное ощущение.
Оно, пожалуй, затмевало все прочие.
Не ощущение даже, осознание того, что все происходящее теперь в стране творится не по чьему-то обычному мановению.
Не политические бульдоги под коврами на Старой.
Ты - сам. Лично. Собственными руками, как отрез дешевого ситца, перекраиваешь теперь историю собственной страны.
Думаю, нечто похожее чувствовали тогда очень многие.
Те, что собирались в центре Москвы на тысячные митинги, исторгая многоголосый вопль: «По-зор! и До-лой!» - сначала, и «Ель-цин! Россия! » - потом.
Кто стоял в цепи у Белого дома и строил баррикады на Садовом кольце....
Кто писал пламенные памфлеты, разоблачал и призывал на газетных страницах, которые - если помните - вывешивали тогда в стеклянных витринах на Пушкинской.
Кто... впрочем, у каждого, наверное, в те дни было свое маленькое Ватерлоо.
И геростратовский восторг в груди.
Впрочем, это всё из области сугубо эмоциональной.
Теперь - по прошествии лет - может, настало время спросить: зачем?
Повторюсь, сугубо личностная, человеческая оценка тех событий, зиждется на памяти - радостной, эйфорической.
Оценка нынешняя, скорее гражданская (уж простите за пафос), укладывается в изумленно-горестное: «О-ёй, что ж натворили-то...?!»
Ну и последнее, закрывая тему
Пока не кончился этот день
Если государственный переворот удаётся, его называют революцией, если проваливается - путчем или попыткой государственного переворота.
Потому - в 1917 у нас случилась революция
В 1991 и 1993 - путчи.
Однако, вот коллизия
Путч 1991 года отменил итоги революции 1917.
Но все равно остался путчем
И - да - ровно через год будет ровно 35 лет как все случилось
Но есть подозрение, что об этом уже никто не вспомнит
Кроме меня ))
...Кроме меня...
Вот уж нет, дорогушка. Об этих черных днях помнит весь СССР. За исключением вас. Которые ныне благоденствуют.
|
</> |