ЕЩЁ РАЗ К ВОПРОСУ О ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ

v_tretyakov — 21.01.2010 Во вчерашнем номере "Известий" под заголовком «В ожидании дискуссии" опубликована следующая ниже моя статья, приуроченная к сегодняшнему заседанию Госсовета.





ЕЩЁ РАЗ К ВОПРОСУ О ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ


Сам факт проведения в ближайшую пятницу заседания Государственного совета, посвященного модернизации политической системы России, крайне показателен и по существу исключителен. Трудно припомнить, когда у нас после осени 1993 года в последний раз на таком официальном уровне обсуждали вопросы политического устройства страны. Ведь последние 16 лет официальная политическая мысль в России развивалась и продвигалась исключительно президентскими энцикликами разного вида — от ежегодных посланий или указов до ответов на пресс-конференциях и интервью. Слушатели были — собеседники и оппоненты отсутствовали.
Конечно, еще только завтра мы узнаем, возникнут ли эти собеседники и оппоненты или всё опять ограничится либо исполнением заранее расписанных ролей, либо «диалогом», в котором со всех сторон лишь «реплики» и только из уст президента то, что «отливается в граните». Заранее зарезервированные оппозиционные тосты лидеров КПРФ и ЛДПР не в счет, хотя и игнорировать я их не призываю.
Вообще-то три месяца назад мне уже приходилось описывать в «Известиях» своё видение политической модернизации России («Мой ответ на вопрос Медведева», 29.10.09). Но поскольку тема опять легитимирована президентом, то грех было бы этим не воспользоваться и не дополнить ту статью еще рядом утверждений. Тем более, что после проблемы демографической проблема политического устройства России является, наряду с проблемами моральной дезинтеграции и крушения системы образования, важнейшей.
Показательно, что прямо накануне заседания Госсовета с заявленной повесткой дня случилось очередная частичная и реактивная политическая модернизация России в виде вычленения Северокавказского Федерального округа и создания соответствующего субрегионального властного института. Этот шаг — сам по себе очень интересный, теоретически весьма перспективный, но с совершенно не предсказуемыми практическими результатами — в контексте нашего разговора , на мой взгляд, свидетельствует об исчерпанности ресурсов оптимизации ныне существующей политической модели в рамках официально признанных конституционных догматов. Но на шаг-то этот пошла сама власть!
Тут кстати упомянуть о региональном многообразии России, совершенно игнорируемым нашим унифицированным законодательством (но не практикой «ручного управления»). Многообразия, к которому еще только-только подходит лоскутная империя нового типа, называющаяся Европейским союзом. В последнее время в абсолютную черную информационную дыру превратилась, например, когда-то столь популярная в наших СМИ Калмыкия с ее экстравагантным президентом. Что там происходит, знают, наверное, человек двадцать в Москве. Не мало ли? Еще одна аналогичная (в конфессиональном и информационном аспектах) для столичных (а следовательно, и большинства остальных) жителей страны терра инкогнита — Тыва. Единственное что мы узнали за последний год об этом субъекте Федерации, так это то, что депутатов в тывинском парламенте во столько же раз больше, чем в Московской городской думе, во сколько население Тывы меньше столичного. Лет через десять, может быть, узнаем еще что-то о тамошней жизни. В том числе и политической.
Но если жители столицы находятся в таком неведении относительно состояния этих республик, то гражданами и частью чего ощущают себя те, кто живут в Тыве и Калмыкии? И кто может сказать, по каким законам они там живут и какие политические дискуссии ведут?
Давно хотел я узнать от знающих людей, а с какого уровня в нашей стране возникают объективные условия для политической (партийной) конкуренции. Наконец, специалист по российской провинции Вячеслав Глазычев просветил меня: с уровня 120-150 тысяч компактно проживающего населения. Ниже полноценная политическая конкуренция не водится.
Понятно, что в таких обстоятельствах — как бы пышно не цвела в федеральных и губернских столицах многопартийность (а чтобы и там она цвела у нас чересчур уж пышным цветом, сказать может только лицемер) — в настоящую российскую провинцию, в глубинку, может прорасти только одна партия. Естественно, та, что обладает наибольшим административно-кадровым ресурсом. То есть «партия власти». Как это влияет на современную российскую политику, известно. Но как это будет влиять на нее в будущем? Ведь мы вроде бы все еще продолжаем строить даже не двухпартийную, а многопартийную систему. Но ведь Кремль предполагает, а располагает-то в конце концов жизнь.
Может быть, наша политическая модель, упрощенно говоря, такова: однопартийные (но не под одной партией) регионы — многопартийная страна? И тогда Совет Федерации должен стать гораздо более многопартийной палатой, чем Государственная Дума?
Кстати, о нашем федеральном парламенте. Де-юре в нем две палаты. Де-факто мы имеем еще две квазипарламентские палаты. Одна — как раз та, в которой завтра и будет обсуждаться проблема политической модернизации, то есть Государственный совет. Другая — разумеется, Общественная палата, имеющая тенденцию к превращению, видимо, в Палату экспертов.
Роль и влияние института экспертов сегодня чрезвычайно выросла. Можно сказать, что сегодня этот институт пришел на смену институту фаворитизма в монархиях. И это, видимо, хорошо. Плохо, когда эксперты возникают во власти и при власти так же, как когда-то и фавориты — по душевному, скажем так, влечению. Но если эта роль сегодня так значительна (и умаления ее не предвидится), то, скорее всего, необходимо и упорядочить, и демократизировать, и опубличить отбор экспертов, заложив в него как императив принцип альтернативности. Ведь по сути в России этот институт уже превратился в «шестую власть», ближе, впрочем, других стоящую к власти исполнительной. Напомню, что, по моему представлению, помимо трех классических ветвей власти и «власти четвертой» (не СМИ вообще, а конкретно телевидения), мы в России уже имеем (что на данном этапе я только приветствую), еще и «пятую власть» в лице Русской Православной Церкви.
Конечно, нельзя утверждать, что все шесть наших ветвей власти полностью независимы от власти исполнительной и оптимальный баланс в этом смысле соблюден, но сама-то конструкция присутствует. Значит, ее нужно легализовать, связав не только «вырванными» каждой из ветвей по мере традиций и возможностей правами, но и соответствующей ответственностью перед обществом.
Совсем непонятна ситуация с еще одной «властью» - лоббистской. С одной стороны, она, несомненно, присутствует и достаточно, а порой и чрезмерно влиятельна. С другой стороны, предложения легализовать этот институт более чем сомнительны, ибо, на мой взгляд, реализация этих предложений лишь усилит, а не ослабит коррупцию.
Но в любом случае что-то делать с этим нелегальным институтом, как и с институтом организованной преступности, нужно. Слишком большое влияние оказывают они на нашу политическую жизнь даже в самом узком понимании слова «политика».
Если политическая модернизация как общенациональный проект сведется к «оптимизации» нынешней крайне несовершенной и никого, включая Кремль, и ничем, кроме стабильности, не удовлетворяющей модели, то никакого существенного и долговременного, то есть стратегического, положительного эффекта ждать не приходится. Соревнование сторонников «умеренного прогресса» с апологетами «прогресса ускоренного» скоротечно (до ближайших президентских выборов), а потому за пределы и лимиты тактики не выходит, до высот стратегии не поднимается. Дело в конце концов не в скорости, а в том, что под этим «прогрессом» понимается. К плохому и торопиться не надо. К хорошему и медленно продвигаться не грех.
С нетерпению буду ждать завтрашней дискуссии. С нетерпением и с умеренной надеждой.

зы. Сейчас, в ночь с 21 на 22 января, идет программа "Судите сами" об Украине и с участием и русских, и украинских экспертов. Как вы оцениваете выступления некоторых "ихних", и некоторых наших? Очень показательно...

Оставить комментарий

Популярные посты: