Итак, в начале мы увидим жизнь и боевую деятельность отделения
эстонских ваффен-эсэсманов с июля по сентябрь 1944 года. По духу
очень смахивает на немецкие "Сталинград" и "Наши матери, наши
отцы", лишь с большей балтийской уравновешенностью, которую часто
путают с заторможенностью. Ремарковщина как она есть - молодые
парни не старше 25-ти, кто по призыву, кто-то добровольно,
подтрунивание над салагами, над собой, над наградными фотками
фюрера с автографом. У одного хранится отцовский "георгий" за ПМВ в
составе царской армии, у другого коммунисты семью отправили на
курорты Сибири незадолго до войны. Разговоры о эстонцах по ту
сторону фронта, которые ушли в сорок первом с Красной армией и
теперь с ней же вернутся. Актеры играют хорошо, эффект
сопереживания наступает уже с десятой минуты, причем безо всяких
дешевых эффектов - браво режиссеру и сценаристу.
Отмахавшись от первого наступления русских и в утренней
контратаке выбив их из траншеев соседей, парни получают в качестве
награды появление чиновника из отдела пропаганды с радостной
вестью, что эстонцев старшие братья таки признали арийцами, а
посему они теперь могут свободно умирать как часть общеевропейской
цивилизации. Это особой радости им не доставляет, как и последущее
решение об отступлении всей дивизии в Германию, для выравнивания
фронта. Помыкавшись по дорогам с беженцами и попав под бомбежку,
ваффен-эсэсманы решают, что пропади пропадом ваш рейх, лучше
умереть на родине. Посему у дороги отрываются траншеи и готовится
последний бой с красными ордами, под непристойную песенку о молодых
эстонках стелящихся под немцами в то время как их парни умирают на
фронте. Также под шуточки и летящие кубометры земли озвучивается
любимый реконструкторами анекдот о "леснике который всех наконец
выгнал" и старая шутка о немецкой писательнице "Эрихе Марии
Ремарк".
Момент истины наступает в во время засады на колонну советских
войск. Несмотря на на внезапность, красноармейцы под прикрытием
брони обходят и практически сминают эсэсманов, но услышав их
команды об отступлении неожиданно прекращают огонь и тоже кричат в
ответ по-эстонски. Обалдевшие "немцы" и "русские" встают из укрытий
и с недоумением и грустью смотрят друг на друга, мол как же вы
так-то до этого дошли. Остатки "немцев" молча уходят, "Русские",
точнее солдаты 8-го эстонского стрелкового корпуса, остаются и
хоронят всех в одной братской могиле. Земляки же.
Тут и начинается вторая часть фильма в которой мы уже будем
находится среди победивших в последней схватке советских солдат. За
те же десять минут мы привыкаем и начинаем сопереживать уже им.
Людские характеры, простые радости и горести, но уже одетые в
гимнастерки и ватники. С каждой минутой становится все яснее их
схожесть с ребятами из первой части. Типажи очень схожи, только
здешний очкарик является евреем, чья семья осталась в Таллине и
погибла, а вместо датского пулеметчика из "Норланда" мы видим
сибирского стрелка Прохора, у которого из эстонского только бабушка
(видимо оказался в корпусе также как и первые "поляки" в армии
Берзинга). Грань окончательно стирается когда к ним в качестве
пополнения попадают парочка бывших противников, дезертировавших
после того боя и заметенных советской мобилизацией. Они также
спокойно вливаются в новый коллектив и воюют уже против немцев.
Освобождается Таллин и готовится высадка на Моонзундский архипелаг,
в перерыве между ними советский сержант Юре Йоги доставляет письмо
убитого им протагониста из первой части по адресу и мы видим
фактически экранизацию песни "Случайный вальс" ("Ночь
коротка, спят облака.").
Финал фильма несмотря