1612 год, или Людоеды в Кремле

sergeytsvetkov — 04.11.2010 В 2010 году Россия в шестой раз отметит новый праздничный день – 4 ноября, или День народного единства (исторически – это день освобождения Москвы от поляков). К сожалению, социологические опросы показывают, что далеко не все наши сограждане ясно представляют себе, в чём там, собственно, было дело. А между тем совершилось почти сказочное дело: простые русские люди своими силами освободили страну от людоедов.

В 1611 году Московское государство расползалось на лоскуты. Кто-то вслед за Москвой присягал польскому королевичу Владиславу, Новгород открыл ворота шведам, в Калуге царствовала Марина Мнишек, по стране рыскали польско-литовские банды и «воровские» казаки.



По всей Русской земле росло негодование против поляков и своих лихих людей. Патриотическое воодушевление русских людей в основе своей было религиозным. Освобождение Отечества начиналось с сокрушения о своих грехах, потому что выпавшие стране испытания представлялись заслуженной карой за грехи всего народа. Духовенство всеми силами поддерживало этот благочестивый настрой. Оно требовало от русских людей покаяния, многодневных постов (даже для грудных младенцев), стремилось ободрить свою паству молебнами о спасении Отечества и рассказами о чудесных видениях и грозных для врагов знамениях.

Свет и на этот раз засиял с востока. Герои и богатыри на Руси, казалось, уже перевелись. Зато нашлись два честных человека, робко и даже как будто неохотно выступившие из безликой массы русских людей, - и лишь затем, чтобы после своего беспримерного подвига снова уйти в тень. Эти двое – русский мужик и русский служилый человек – явили редчайший пример бескорыстного служения отечеству. Поэтому не случайно их и только их изображением потомки решили украсить Красную площадь.



Арестованный поляками патриарх Гермоген ухитрялся, сидя в московской тюрьме, рассылать по стране грамоты с призывом к русским людям постоять за веру и отчество*.

*После его смерти в начале 1612 г. средоточие духовных сил народа переместилось в Троице-Сергиеву лавру, откуда архимандрит Дионисий рассылал по городам и весям грамоты с призывом освободить столицу и спасти веру и государство.


Патриарх Гермоген

В октябре 1611 года одна такая грамота дошла до Нижнего Новгорода. На собрании выборных людей, сошедшихся потолковать о бедствиях земли, со своего места поднялся земский староста и торговый человек Козьма Захарьич Минин-Сухорук. Нижегородцы знали его за деятельного и практичного человека, правда, не брезгавшего взятками, но в пределах разумного и без ущерба для общего дела. Словом, добросовестный староста в духе своего времени. А тут он завел речь о странных вещах: сказал, будто ему трижды явился преподобный Сергий Радонежский, призывая послужить родине. Стряпчий Иван Биркин отказался верить Минину: «Врешь, ничего ты не видел!» Но один взгляд, брошенный духовидцем в его сторону, заставил стряпчего выскочить за дверь. А Минин продолжал: «Православные, поможем Московскому государству, не пожалеем животов наших, да не токмо животов – дворы свои продадим, жен, детей заложим. Дело великое! Но Бог нам поможет».

На другой день жертвенный порыв охватил весь город. Люди отдавали последнее. Минина единодушно выбрали старшим начальным.


К.Маковский. Воззвание Минина к нижегородцам

Потом стали думать, кому ударить челом быть их воеводой и остановили выбор на князе Дмитрии Михайловиче Пожарском, который в это время залечивал раны в своей суздальской вотчине. Род Пожарского принадлежал к «захудалым» княжеским родам и первая половина его жизни прошла тихо и незаметно. При Годунове его фамилия значилась в списках доносчиков, во множестве расплодившихся вокруг Борисова трона. Зато Пожарского не видели ни в Тушине, ни рядом с поляками. А год назад он храбро сражался в рядах первого ополчения под началом Прокопия Ляпунова. Выдающимися воинскими талантами князь не блистал, но на его счету было несколько удачных стычек с воровскими шайками.


Князь Д.Пожарский на памятнике "Тысячелетие России"

Пожарский вначале отказался принять должность главного воеводы, ссылаясь на неспособность, но потом сдался на неотступные просьбы нижегородцев. Со своей стороны он предложил Минина в распорядители войсковой казной. Тот покряхтел, и тоже согласился. Дело он повел круто, железной рукой. Вся нижегородская земля была обложена пятой деньгой на нужды ополчения. Поблажки не давали ни боярам, ни церквям, ни монастырям. Неимущих насильно продавали в кабалу и взимали налог с их хозяев.


Призвание князя Пожарского. Литография Г.Щедровского

По другим городам Пожарский и Минин разослали грамоты, в которых говорилось: «Будем над польскими и литовскими людьми промышлять все, как один, сколько милосердый Бог помощи даст. О всяком земском деле учиним крепкий совет, а на государство не похотим ни польского короля, ни Маринки с сыном». На московский престол предлагалось выбрать всей землей, «кого нам Бог даст».

С этого времени Пожарский и Минин стали представлять единственную законную власть в Московском государстве.

Нижегородские грамоты читали повсюду на народных сходках и потом, следуя примеру нижегородцев, собирали деньги и рати и высылали под руку главного воеводы, князя Пожарского. Центром сбора ополчения стал Ярославль.

Осажденные в Москве поляки всю зиму терпели жестокий голод. В январе они писали гетману Яну Каролю Ходкевичу, который шёл к ним из Польши на помощь с подкреплением и большим обозом, что были бы рады сражаться и дальше, «если б им не изменяли силы и не замирал пульс». Между тем войско Ходкевича, по мере приближения к Москве, таяло на глазах, шляхта и солдаты дезертировали целыми эскадронами, возвращались в Польшу и вознаграждали себя за службу захватом королевских и частных имений.


Ян Кароль Ходкевич

Король Сигизмунд выехал в захваченный недавно Смоленск, но вместо войска привёз с собой только свою воинственную супругу Констанцию, огромное количество придворных и нескольких ксёндзов.

Весной 1612 года Пожарский возглавил огромную рать*, собравшуюся в Нижний из десятков русских городов. Из глубины разоренной страны неожиданно вышла народная силища, которой предстояло освободить Москву.

*Русские источники пишут о 100 000 человек, что, вероятно, является преувеличением.

В июле 1612 года ополчение Минина и Пожарского двинулось от Нижнего к Москве. В каждом крупном городе ополченцы останавливались и подолгу молились в местном соборе или монастыре. 14 августа Пожарский был ещё в Троице, а предводитель казаков князь Трубецкой из Москвы настойчиво звал его поторопиться, так как Ходкевич уже приближался к столице.

Ополченцы успели к столице первыми. Князь Пожарский расположил войско вдоль Бегородской стены, сосредоточив основные силы у Арбатских ворот.


М.Скотти. Минин и Пожарский.

22 августа на западе показались клубы пыли: это приближалась армия гетмана. Под его хоругвями оставалось всего несколько тысяч человек. Однако поначалу полякам сопутствовал успех. Ходкевич беспрепятственно переправился через Москву-реку у Девичьего поля, отогнав казацкие отряды Трубецкого. В то же время обессиленный польский гарнизон сделал из Кремля удачную вылазку, загнав в реку часть войск Пожарского. Конница Ходкевича дошла уже до Тверских ворот, но здесь московские стрельцы, прячась за обгорелыми печами разрушенного Земляного города, стали так метко поражать поляков из ружей, что те поворотили коней, а польский гарнизон подался назад в Кремль.

Ходкевич расположился лагерем у Донского монастыря. На следующий день противники не возобновляли сражения. Но на рассвете 24 августа гетман предпринял новую попытку пробиться в Кремль через выжженное еще с прошлого года Замоскворечье. Польским гусарам пришлось спешиться и перетаскивать тяжёлые возы через рвы, одновременно расчищая себе путь. С боями они к Пятницкой улице. Однако здесь полуголые и плохо вооруженные казаки Трубецкого, словно слепни, облепили тяжеловооруженных поляков, в то время как Минин с тремя сотнями московских дворян ударил им в тыл и смял два эскадрона. В этом бою у него на глазах погиб его племянник.

 

К полудню поляков отогнали от центра города и захватили 400 телег с припасами. Кроме того, гусары потеряли почти всех лошадей: в седлах оставалось не более 400 всадников. Ходкевич отошел к Воробьевым горам, а оттуда, обнадежив осажденных скорой помощью, без боя ушел в Польшу.

Для запертых в Кремле и Китай-городе поляков наступили судные дни. Они еще бодрились и на предложение сдаться отвечали бранью и насмешками: видано ли дело, чтобы благородные шляхтичи сдавались скопищу голытьбы и мужиков! Называя русский народ наиподлейшим в свете, их благородия между тем выкапывали из земли полусгнившие трупы и пожирали их. Обезумевшие от голода, они в горячечном бреду бросались друг на друга с саблями, видя в товарищах лишь плоть, годную для употребления в пищу. Никогда – ни до, ни после – древняя русская твердыня не видала более диких и ужасных сцен. «Я многих видел таких, - рассказывает участник осады пан Будило, - которые грызли землю под собой, свои руки, ноги, тело. А хуже всего, что они хотели умереть и не могли. Они камни и кирпичи кусали, прося Господа Бога, чтобы они сделались хлебом, но откусить не могли».

Когда в конце октября ополченцы захватили Китай-город, из взорам предстало омерзительное зрелище – множество котлов, наполненных человеческим мясом. Уцелевшие поляки ушли в Кремль, где просидели еще четверо суток и сдались, предварительно выговорив себе пощаду*. Людоедов разослали по дальним городам и заточили в тюрьмы.

*Правда, казаки нарушили крестное целование и многих поляков перебили. Те же, кто сдался войскам Пожарского, уцелели все до единого.


Лисснер Э. Изгнание польских интервентов из Кремля (фрагмент)

Особую роль в освобождении Москвы от поляков наши предки отводили Казанской иконе Божией Матери. В 1612 году список с этого чудотворного образа был послан из Казани князю Пожарскому, и через несколько дней поляки в Кремле сдались. В честь этого события было установлено празднование иконы Казанской Богоматери – 4 ноября, то есть в день избавления Москвы от польской оккупации. Князь Пожарский на свои средства построил на Красной площади храм Казанской иконы Божией Матери, где и была помещена чудотворная икона.



А весной следующего 1613 года выборные люди от всей Русской земли избрали на царство Михаила Федоровича Романова. Смута в Московском государстве закончилась.

P.S. Вот что мы сегодня отмечаем - день одоления людоедов в Кремле. Или он еще впереди? :).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив