101 год назад. Пули Каплан и гвозди Иисуса

maysuryan — 30.08.2019
Владимир Кленов. Ленин и рабочие. Покушение. 1967

30 августа 1918 года — в определённом смысле рубежный день во всей истории революции и коммунизма в России. Мне уже не раз приходилось писать про историю этого дня. Но вот ещё один ракурс: для множества людей случившееся тогда событие, почти смертельное ранение Ленина, стало повторением крестной жертвы основателя христианства.
Лучше других это уловил и откровенно выразил большевик Владимир Бонч-Бруевич, который от РСДРП долгие годы занимался общением с верующими, и хорошо понимал их психологию. Он писал о своих эмоциях при виде раненого Ильича (выделение моё):
"Он [Ленин] затих, закрыв глаза. Через минуту застонал тихонько, сдержанно, точно боясь кого-то обеспокоить.
— И зачем мучают, убивали бы сразу... — сказал он тихо и смолк, словно заснул. Лицо стало ещё бледней и на лбу появился желтоватый восковой оттенок...
Худенькое обнажённое тело Владимира Ильича, беспомощно распластавшееся на кровати, — он лежал навзничь, чуть прикрытый, — склонённая немного набок голова, смертельно бледное, скорбное лицо, капли крупного пота, выступившие на лбу, — вдруг напомнили мне какую-то знаменитую европейскую картину снятия с креста Иисуса, распятого попами, первосвященниками и богачами... Я невольно подумал... не являемся ли и мы счастливыми современниками нового явления народу того, кого так долго ожидало исстрадавшееся человечество...
Дыхание становилось тяжёлым, прерывистым... Он чуть-чуть кашлянул, и алая кровь тихой струйкой залила его лицо и шею... Почти безжизненное тело его прикрыли белой простыней".


Александр Герасимов. Выстрел в народ. (Покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 года). 1961 Герасимов и Коваленко, пожалуй, лучше передали на своих холстах религиозное восприятие покушения, чем другие художники, а картина Кленова и вовсе напоминает христианскую икону


Виктор Коваленко. Покушение на Ленина. 1969

Главное тут, конечно, именно сравнение Ильича с Иисусом, и даже осторожно выраженное предположение, что Ильич — это и есть второе явление Иисуса Христа. Кстати, в переизданиях своих воспоминаний после 1923 года Бонч это предположение убрал (или это сделали его редакторы). Конечно, с точки зрения марксизма и научного материализма, это чистейшей воды ересь, "бончизм", как снисходительно товарищи по партии называли подобные идейно невыдержанные высказывания Бонча. Но не так было для множества людей, только вчера примкнувших к революции и выросших, воспитанных на религиозной системе ценностей. В их мировоззрении жертвоприношение Ильича идеально ложилось на то место, которое ранее занимала евангельская жертва Христа. Вместо гвоздей Иисуса — пули Каплан, чем одно хуже другого? А почти чудесное выздоровление Ильича было аналогом воскрешения Иисуса.
Недаром газета "Правда" 1 сентября вышла под характерной, почти мистической шапкой: "Ленин борется с болезнью. Он победит её! Так хочет пролетариат, такова его воля, так он повелевает судьбе!".
Прочитав это, уже когда ему стало легче, Ленин, по воспоминаниям того же Бонча, пришёл в негодование:
— Смотрите, что пишут в газетах?.. Читать стыдно... Пишут обо мне, что я такой, сякой, всё преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, а вот здесь какая-то мистика... Коллективно хотят, требуют, желают, чтобы я был здоров... Так, чего доброго, пожалуй, доберутся до молебнов за мое здоровье... Ведь это ужасно!.. И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится. Я такой же, как и все... В какие-то герои меня произвели, гением называют, просто чёрт знает что такое!
Один из участников этого разговора, старый большевик П. Лепешинский пошутил:
— А патриарх Тихон, пожалуй, чего доброго, причислит вас к лику святых. Вот уж доходный будет святой...
Но, как бы конфузливо ни смеялись большевики, не исключая и самого Ильича, видя такую реакцию в народе, подобное восприятие в годы революции сыграло немалую, а может быть, и решающую роль в переломе событий в их пользу.
По преданию, король франков Хлодвиг, принимая крещение и узнавая для себя евангельскую историю, выразил сожаление, что в момент распятия Иисуса не было рядом его, Хлодвига, с верной дружиной: они бы защитили осуждённого от палачей и спасли от казни.
Можно сказать, что советская история с 30 августа 1918 года пошла не по классическому евангелию, а по "евангелию от Хлодвига". Знаменитое послание красноармейцев Ленину о взятии Симбирска было выдержано вполне в духе легендарных слов Хлодвига: "Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на одну Вашу рану, а за вторую будет Самара." И, как бы внутренне ни возмущался Ильич таким "возвеличиванием его личности", ему приходилось отвечать на это послание точно в тон...
Из мемуаров старого большевика Василия Васильева:
"Далеко за Симбирском мы зачитывали перед строем ответ выздоравливающего Ильича: «Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы».
Радости, воодушевлению бойцов не было границ..."


М. Г. Соколов (1875-1953). Покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 года


Пётр Белоусов. Покушение на В.И. Ленина в 1918 году


В.Н. Пчелин (1869-1941). Покушение на В.И. Ленина в 1918 году




Памятник на месте покушения на В. И. Ленина. Увидев первый, ещё деревянный памятный знак на месте покушения, Владимир Ильич был недоволен и сказал: "Напрасно, это лишнее... Пустяками занимаетесь!"

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив