+1 девочка 13 июня в 32 роддоме, КС

ru_perinatal — 06.07.2014 Лучшее в мире сообщество! Наконец выдаю отчет о своих родах. Часть у меня уже написана в виде колонки для газеты - хз, пригодится ли она газете, так что, надеюсь, мне простят, если я сюда выложу, там все правда. И кое-что для информативности припишу еще в конец. Я хочу предупредить сразу: ужастиков не держим, но роды у меня были сложные...

Скважина в вечности
«Как будто отверстия в обычной жизни, сквозь которые показывалось что-то высшее…» Да-да, что-то высшее. Прущее из отверстий. Это цитата из сцены родов Китти, роман «Анна Каренина». Еще с юности, задолго до рождения моей маленькой кнопки, которая сейчас сопит в колыбели, я много раз перечитывала сей эпизод. Чем-то он манит. Но только сейчас я понимаю, что хоть у Льва Николаевича было 13 детей, он мог описать роды только словами свидетеля (Левина), но никак не от лица самой роженицы Китти. Толстой – великий писатель, но он ни черта не понимал в родах!
Предполагаемый день моих родов – 4 июня – прошел без происшествий. 7 июня мы с мужем отметили двухлетие знакомства… А 9 числа я отправилась на прием к своему врачу, которому сообщила со вздохом: «Нет, я все еще не родила». Так на сроке 40 недель и 5 дней, будучи похожей на огромного шмеля с наклонностями черепахи, я получила направление в отделение патологии одного из роддомов центрального административного округа и напутствие:
- Стимуляции боишься? Лучше б ты боялась, что у ребенка головка сконфигурируется. Кости черепа зарастут – а он вот в такую маленькую дырку должен пролезть! Видела я этих переношенных детей! Родишь – позвони.
Дерганые, нервно смеющиеся, с мешками и пакетами, мы прибыли с мужем в приемное отделение. Я тогда не знала, что за этой железной дверью прячется настоящий затерянный мир, что-то вроде Хогвартса. Поразительная вселенная со своими законами, расположенная совсем рядом с нами, но закрытая. Тайная скважина в вечности.
Мне предложили переодеться в домашнюю одежду, а уличную отдать родственникам. Сама не своя, я вышла проститься с мужем. Мы оба понимали, что отсюда я выйду другой: либо уж я рожу, либо меня вынесут вперед ногами, но мой шмелеобразный силуэт супруг снова увидит нескоро. Здесь, в этих стенах, что-то должно будет со мной случиться. Что-то непоправимое.
Роддом мне попался хороший. Недаром ЦАО! Ни обшарпанных стен, ни плесени. Все чисто, комфортно, грамотно организовано. Зайдя в смотровую приемного отделения, я оценила конвейер. Одна девушка лежит на кушетке, вторая – я – подписывает документы, третья уже переодевается в выданную ей ночнушку. И хотя она уже в родах и ей кажется, что все вот-вот случится, две хладнокровных и спокойных медсестры все делают быстро, но по порядку. «Подождите минуточку, присядьте там. Вы думаете, вы одна на роды? Все на роды!»
Патология ты моя!
Именно так называл меня муж по телефону в те три дня, которые я провела на втором этаже, в отделении патологии: «Патология ты моя!»
Патология выглядит как больница. И это меня убило больше всего. Еще вчера эти девушки были обычными беременными, просто на большом сроке. Ходили гулять, наряжались, позволяли себе картошку-фри из Макдональдса… А тут вмиг они превратились в больных пенсионерок. В спортивных костюмах, шлепках, халатах они медленно (быстрее не получается) и печально (повеселиться тут не над чем) бродят по коридору вдоль стен. Это называется – нагуливать схватки.
В палате у меня три соседки. Одна, Юля, поступила за сутки до меня: у нее девочка лежит неправильно, поперек живота – да еще попой вниз. Живот у Юли такой такой формы, что ржут даже врачи: большой пузырь, а на его «макушке», как шапка набекрень, маленький пузыреныш, - голова. Что-то вроде снежной бабы из двух шаров. Юля уже давно настроилась на кесарево сечение – но местные врачи сказали, что у нее есть все возможности родить самостоятельно. От этой информации Юля целый день в радостном возбуждении – да еще после болезненного осмотра пошли тренировочные схватки одна за другой…
Вторая, Вера, как и я, заселилась в палату одновременно со мной. Она тоже ждет кесарева: на 36 неделе ее дочка вдруг решила перевернуться в тазовое положение. Но уже на второе утро в патологии я увидела Веру стремительно перебегающей вслед за врачами из смотровой в кабинет УЗИ. Там все и подтвердилось: девочке в роддоме, похоже, не понравилось, и она перевернулась головкой вниз, как и полагается. Теперь Вера, ошалевшая от радости, ждет естественных родов и то и дело щупает живот, пытаясь понять: что за шебуршения? Не надумал ли ребенок снова совершить акробатический трюк?
У третьей, Иры, уже второй ребенок. Зрение слабое, поэтому она по настоянию своего окулиста тоже должна была рожать с помощью операции и ни о чем не переживала. Но врачи этого роддома четко настроены на естественные роды – плюс патологии с глазами не обнаружили. «Хочешь кесарево – ищи другой роддом». Искать другой роддом на 40-ой неделе Ире, конечно, уже поздно. Поэтому она ждет родов, а пока флегматично перечитывает «Мастера и Маргариту» и с юмором рассказываем нам, первородящим, как «это» было у нее.
По правилам отделения патологии тем, кто здесь первый день, еды не полагается. На них не заведено, разве что остатки. «Сначала надо стареньких накормить!» Мы с Верой изумились, глядя, как другие барышни несут тарелки… Гречка с подливой! О гречка с подливой! Никогда раньше я не вожделела тебя так сильно! Нам ее так и не дали. Налили овощного супа, а вечером досталось немного цветной капусты. Впрочем, эта дедовщина первого дня лично мне пошла только на пользу – после тех 17 кг, что я набрала за беременность, полезно и разгрузиться.
О патология! О отекшие ноги, изжога, огромный живот и полная неизвестность впереди: когда же малыш запросится наружу, когда раскроется шейка матки, как и когда произойдет все это. И главное – звук КТГ. Кто никогда не слышал, как аппарат для кардиотокографии плода передает сердцебиение младенца, тому не передать. Ну представьте себе, как по радиосвязи кто-то на Крайнем Севере приложил звуковой аппарат к груди... Прибор КТГ включают на громкий звук, а датчик кладут на живот маме. На КТГ «сажают» по несколько раз в день, прослушивание длится в среднем час. Сердечки малышей стучат быстро-быстро… Этот звук – стук сердца моей дочки и других младенцев – я никогда не забуду.
Время не жалеть себя
Я очень боялась стимуляций. Начиталась кошмаров о том, как врачи искусственно вызывают роды у тех, у кого все в порядке, и все заканчивается очень плохо. Кто чего боится – с тем то и приключится. Я прошла все круги ада. Но виноваты в этом не врачи, а моя супердлинная и супертолстая шейка матки, которая даже на этом сроке совершенно не хотела раскрываться…
Тут пауза. Так свободно рассуждать с чужими людьми о своих внутренних и наружных органах я научилась в роддоме. Еще недавно мне это было дико! Но когда ты попадаешь сюда, твое тело больше не принадлежит тебе. Оно превращается в сейф с сокровищем, и у всех окружающих одна задача – бережно вскрыть его и достать клад.
Круг первый. Баллон, или катетер фолея мне поставили первым. Трубочка с водой, которая механически раздражает шейку матки, и она раскрывается. Конец трубочки приклеили пластырем к бедру. Медсестра продемонстрировала свое ноу-хау: на конец трубочки навязала синюю хирургическую перчатку, чтобы жидкость подтекала не по моим ногам, а туда, в перчатку. Наутро после моих мучений (поверьте, провести ночь с посторонним предметом внутри тебя не всегда несет с собой эротические ассоциации) синяя перчатка показывала мне фигу надувшимися пальцами. Шейка не раскрылась.
Круг второй. Специальный гель, который надо было отдельно купить и привезти. Муж обежал семь аптек, в восьмой нашел. После введения этого геля мне нужно было провести два часа в горизонтальном положении, иначе вытечет. А с моей изжогой я уже месяцев пять не лежала в горизонтальном положении. Короче говоря, и эту муку я победила. Шейка не раскрылась.
Круг третий. На следующее утро медсестра зашла в палату в шесть часов. Я так волновалась всю ночь! Снилось, что не могу найти выход из темного подъезда, а потом нахожу и пою «Я свободен» группы «Ария». После такой ночи я спросонок помчалась чистить зубы и переодеваться в родильную рубашку – но медсестра меня остановила. Это была всего лишь клизма, после которой я даже смогла еще поспать. Собственно, с клизмы и стало мне казаться, что над моим «сейфом» трудится целая бригада опытных взломщиков – и крышка понемного поддается.
Итак, в семь утра в ночнушке а-ля рюс, в черных чулках с кружевной резинкой (компрессионный трикотаж – а как же, чтобы варикоз во время родов не вылез), с телефоном, шоколадкой и бутылкой воды меня отвели в родовое отделение, на второй этаж. Предродовой бокс имеет четыре койки. На каждом из них по девушке: кто ждет достаточного раскрытия, кто под капельницей, кто под анастезией… И я.
Околоплодный пузырь прокололи в 7 утра. Воды были «зеленоватые» - это признак того, что ребенку во мне уже некомфортно. Мне показали утку с этими «зеленоватыми» - меня чуть не вывернуло в эту же утку. И я поняла, что согласна на все, лишь бы выпустить из себя мою девочку. Следующие 9 часов я помню прерывисто. Сначала я гуляла по коридору, нагуливала схватки, которые должны были запуститься после прокола пузыря. Потом из коридора меня загнали обратно и посадили на фитбол. Для особо чувствительных фитбол был весь в пупырышках, которые пребольно впивались в кожу. Чувствовала я себя прекрасно, схватки не начинались, я подъедала шоколадку. К 12 часам мне поставили капельницу с окситоцином – гормон, заставляющий матку сокращаться. Потом увеличили дозу. Схватки начались – я была уверена, что это оно, раз мне так дико больно. Сильнейший удар боли с промежутком в полторы минуты – что это, как не роды? Чтобы не сойти с ума, я писала мужу смски. Вот они:
- Я люблю все в жизни. Меня посмотрели. Шейка такая же. Очень больно.
- Схватки каждые 1.20 мин. Больно. Еле успеваю отдохнуть между ними.
- Я так устала. Хорошо что самое страшное это потуги и это обычно недолго.
- Хочу чай с пряниками с вишневой начинкой. Почему всю беременность мы ни разу не кушали такие пряники.
- И суши еще хочу.
- И сыр.
- И выпить литр молока парного.
- Ждем еще час. А что потом, не сказали.
- Мне больно.
Все это время вокруг меня девушки готовились рожать. Акушерка следила одновременно за всеми, и на всех хватало ее теплого внимания. И когда кто-то был уже совсем готов, процесс собственно родов запускался прямо здесь, у нас на глазах, под вечные звуки КТГ. Акушерка держит девушке ногу… «Какай! Сильно какай! Не жалей себя, не жалей, не жалей! Так ничего не получится! Вниз давай, толкай ребеночка! Он сам не вылезет, роды – это работа, ты уж постарайся! Не жалей себя!» И когда все получается, собственно на роды девушку ведут в соседний бокс. Оттуда слышны дикие крики, а потом – детский писк.
А для меня через час настало пять часов вечера. Выпустили оставшиеся воды - совершенно зеленые, страшные. Безводный период становился уже опасен. Мне принесли на подпись бумагу о том, что я соглашаюсь на кесарево сечение по причине отсутствия родовой деятельности.
Как я плакала. После идеальной беременности, после таких трудов. Я позвонила мужу и не смогла сдержать крик. «Не надо, не надо. Сейчас давление поднимется и носом будет трудно дышать – хуже делаешь ребенку», - сказал кто-то надо мной. Еще кто-то поставил мне градусник. Еще кто-то помог мне встать – ртутный градусник выпал и разбился. На звон оглянулся весь бокс. В бреду я больше всего испугалась за девчонок, которые прямо тут рожают детей – и ртуть…
Круг четвертый. Операционный стол похож на крест, на котором висел Христос. С меня сняли рубаху и распяли – все в тех же дурацких ненужных чулках, с этим огромным животом, в правой руке капельница, левая почему-то привязана. В спину укололи эпидуральную анастезию. Перед лицом повесили простое вафельное полотенце. Я быстро перестала чувствовать живот. Еще буквально через несколько минут я услышала крякающий звук: «Уа! Уа! Уа!» Это достали девочку. В этот же миг у меня заболело плечо – реакция на анастезию. Было так больно, что я заорала хором с дочкой. И еще через минутку акушерка поднесла мне ее – скорченную, с сиреневым отливом… Крошечную пятку приложили мне к губам.
Больше ничего не помню.

Вот такая колонка... Теперь сухо и по делу. Почему стимулировали и надо ли было? Я не врач и точно ответить не могу. Но не только шейка толстая и длинная - у меня сама матка загнута вглубь, плюс ее искорежили прижженной эрозией. Я видела вытянутые лица врачей на осмотрах, когда они пытались до нее дотянуться... Мысли "на черта я поперлась в эту патологию, ждала бы схваток дома..." у меня, конечно, были. Но сейчас мне было бы очень больно думать, что все это зря. Я больше склонна думать, что сама она действительно не раскрылась бы. Ведь треники были и до родов, недели 2 последних я сидела со схваткосчиталками периодически - а раскрытие все это время было 2 см и все. Врач сказала, эти схватки были бесполезными... Плюс зеленые воды.
Да: врачи великолепные. Есть пара хамок-санитарок, но это ерунда. Все, что делалось, было суперпрофессионально и нежно по отношению ко мне.
После КС в реанимации были 4 часа ада. Анастезия отходила, прям на шве лежала грелка со льдом, и это была неописуемая боль. Первое обезболивающее не подействовало, только второе - и то не сильно полегчало. Страшнее схваток, страшнее всего. Дочка Лина родилась в 17.25, в палату отвезли часов в 12 - сказали, что дадут дочку приложить к груди. Только это дало мне силы на переезд в палату: двигаться, поворачиваться на бок, садиться на кресло-каталку было нереально больно. Меня привезли, я села на кровать и поняла, что хочу упасть. Но я ждала дочку. Ее принесли только через час - и забыли, слава Богу, забрать, мы просидели с ней долго-долго... Встретили рассвет... Вместе мы все пережили :)
О чем-то не рассказала наверняка. На все вопросы отвечу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив