Вчера разбивалась еще одна мечта. Я был

До чего же милая маленькая девочка и рисунок ее по-детски привлекателен. Супер, я думаю, когда человек полностью поглощен тем, что ему нравится. Но мать. Как же без матери, такой мудрой и объективной. Прожила же она в сколько-то раз больше девочки, чтобы иметь право говорить слова типа "доченька любимая моя, что за постную хуету ты рисуешь? Идем лучше поможешь мне отмыть туалет от блевотины бухавшего без просыху отца и приготовить пожрать в семью. Все равно же не стать тебе хорошей художницей. Ты ведь вся в маму пошла, руки-крюки. Карандаш так же хуево держишь и линии у тебя кривые, как и у мамы. Ну-у-у. Ну чего ты разошлась, чего ты плачешь? Я ведь, доченька, не плачу, что рисовать не умею. Не плачу? Не плачу. Ну вот и ты не плачь. Это возрастное. Перерастешь, станешь как мама. Бухать алкогольные напитки с мальцами на дискотеках будешь. Это здорово же. Так по-молодежному. Мозги пропивать нужно, я считаю. Чтобы не отчаиваться по таким вот пустякам. Ну, все, пошли, доченька, пошли".
Моему отчаянию нет предела, господа. Видать, от девчонки передалось. Я уж и не знаю, что лучше - любить то, что ты делаешь, но быть бессовестным никем для близких или чувствовать неудовлетворенность в жизни, но зато с близкими, понимающими тебя только в тех случаях, когда ваши взгляды на вещи совпадают.
И еще один отчаявшийся ребенок вспомнился; Лиза, мечтавшая стать лучшим импровизатором на саксофоне. Вот только пальцы у нее были обрубки. Коротенькие очень. Но ведь и не было это помехой для нее, пока какой-то хуй не указал на этот ее крошечный недостаток с пафосной речью о том, что с такими пальцами на саксофоне играют только мудаки.
Все эти несправедливые вещи мне напомнили транссексуалов, оскорбленных и униженных Богом. Ведь нечестно же, блядь, когда ты хочешь играть, а у тебя пальцы обрубки.
|
</> |