И это даже хорошо, что нам сейчас так (ц)

zhu_s — 28.08.2014 Хотя многие считают, что сейчас на дворе то ли август 1908 (боснийский кризис, прелюдия к Великой войне), то ли уже август 1914 – в общем, здравствуй, дивный новый 21 век, в котором уже не будет не только «временных географических недоразумений» на отдалённой окраине земного диска, вроде России и Украины, но и чего посерьезней (см. какой-нибудь «обливион» или «сквозь снег» и т.п., антиутопия - по традиции, популярнейший жанр на стыке веков), попробуем для равновесия выудить из статистики какие-нибудь оптимистические сигналы.

1. Испытанный способ ускорить среднесрочный экономический рост догоняющей страны состоит в снижении/задержке тем или иным способом уровня жизни её населения, и, соответственно – цены труда (с поправкой на производительность, т.е. ULC), разновидности этого способа известны под именем «промышленная политика». Наиболее цивилизованный/рыночный – ослабление/задержка укрепления реального обменного курса местной валюты – путем накопления валютных резервов, т.е. долгов стран - торговых партнеров, стерилизованного бюджетным профицитом (накоплением фонда благосостояния) или как-нибудь еще (китайцы, а перед кризисом и мы, использовали повышение норм обязательных резервов банков, доведя их до немыслимых 20%, правда, инфляции не избежали, и в итоге должны были сильно смягчить манипуляции курсом; сгодятся и повышенные процентные ставки по депозитам банков в ЦБ – дороговато, но оно того стоит; бюджетный аскетизм сгодится и сам по себе, если вы находитесь в валютном союзе и номинальный курс трогать нельзя, а уровень жизни уронить надо).

Промежуточный – импортные барьеры, тарифные или более изощренные, вплоть до прямых запретов импорта, параллельно с максимальным открытием страны для притока иностранного капитала – способ, примененный для догоняющей индустриализации России в 90-х годах 19-го в. Ну и наиболее прямой, если население страны позволяет правительству так обходиться с собой, а главным или единственным инвестором является государство – это резкое повышение налогообложения потребления. Классический пример – советская коллективизация, позволившая увеличить долю сбережения в ВВП почти втрое - с 13% до 30% за 4 года (1928-32). То, что при этом потребление кое-где упало ниже биологического минимума и это унесло ок. 6 млн. (без учета снижения рождаемости из-за избыточной смертности беременных; для сравнения за 10-летие Великой войны, революции и гражданской войны 1914-23 избыточная смертность - всего лишь 13 млн.) было, как показывают современные исследования, не результатом «смирительного» плана властей, а всего лишь случайным наложением смелого социального эксперимента на крайне плохие погодные условия 1931 и умеренно неблагоприятные 1932гг.

Конечной целью во всех этих случаях является повышение нормы прибыли (бюджетных доходов, если монопольным бенефициаром, менеджером и инвестором, как в экономиках советского типа, становится правительство), расширяющее возможности инвестирования/ускоренного развития торгуемого сектора. Это особенно ценно для слаборазвитых стран, где такие возможности изначально ограничены (для развитых, с достаточной нормой сбережений и естественной «таможенной» защитой в виде умственного превосходства, «промышленная политика» обычно гораздо менее осмысленна).

2. В нынешнем году правительство РФ, как Журден, говорящий прозой, не вполне подозревая об этом, задействовало сразу 2 инструмента промышленной политики - и ослабление местной валюты с помощью военной паники и усиленного бегства капитала (в 1998 подобное вывело экономику из ступора, снизив реальную зарплату к началу 1999 почти вдвое, точнее, примерно на 41% в годовом сопоставлении), и введение таможенных барьеров. Первое уже остановило рост реальных зарплат (при этом замедлился до 12.1% в годовом сопоставлении и рост номинальных зарплат в бюджетном секторе, который с 2012 по начало 2014 в среднем находился на тренде 25-20% год., что, вместе с приостановкой роста сырьевых экспортных цен, по-видимому стало, основным драйвером прекращения экономического роста в РФ после выборов 2012). В отношении воздействия продуктовых санкций, данных пока еще нет, да и проявится оно в полной мере не сразу, а, наверное, ближе к концу осени, но трудно сомневаться, что повысившиеся цены снизят реальную зарплату.

Соответственно, поскольку сколько-нибудь выходящего за пределы статпогрешности снижения реального ВВП страны пока нет, и уровень чистых налогов на продукты в целом остается без изменений, результатом должно стать увеличение доли и физъобъема валовой прибыли. А это может стать стимулом для увеличения деловой активности и дать дополнительные ресурсы для инвестиций (хотя с равным успехом может быть привести и к усилению оттока капитала; в 1999 и последующих годах наблюдались оба эффекта). Пока что Росстат поделился данными о прибыли за полугодие корпоративного нефинансового сектора (без учета доходов малого бизнеса, где издержки по оплате труда и валовая прибыль обычно неразличимы), и эти данные вроде как подтверждают предположение о позитивном воздействии на нее (прибыль) происходящих изменений.

Сальдированный финансовый результат за полугодие вырос на 16.3% в годовом сопоставлении (т.е. заметно выше инфляции, правда, первая половина прошлого года была провальной во всех отношениях, и особенно – в части прибыли). О росте сальдо прибылей и убытков отчитались все основные секторы экономики, кроме строительства и транспорта (но и здесь железнодорожный транспорт в 2-ом кв. перестал быть убыточным, хотя и не перестал требовать себе бюджетных денег и повышения тарифов), с ростом прибыли ниже инфляции закончила полугодие также торговля (включающая в себя, согласно ОКВЭД, и Газпром) – понятно, что торговля не тот сектор, который может выиграть от сжатия доходов и потребительского спроса.

3. Станет ли это сигналом для оживления деловой активности и инвестиций? Пока что, если смотреть на данные опросов Росстата за август (любопытные тем, что отчасти отразили настроения промышленников уже после объявления о продуктовых санкциях), опережающие индикаторы продолжали указывать на снижение деловой активности в промышленности (не путать со статистикой роста выпуска – опросный индекс предпринимательской уверенности отражает оценки уровня продаж, запасов готовой продукции и прогноз выпуска на 3 мес. вперед). При этом в добыче полезных ископаемых падение индекса ускорилось и происходило по все 3 перечисленным составляющим (продажи, запасы, прогнозы), в обработке скорость снижения индекса деловой активности, достигшая максимума в июле, в августе осталась такой же, при этом негативные изменения коснулись только запасов и прогнозов, а оценка продаж все 3 летние месяцы примерно постоянна, хотя и заметно ниже, чем с января по май (все данные - с поправкой на сезонность).

Впрочем, возможно, на дату отчетов промышленники еще не ощутили стимула, полученного в результате запрета импорта продуктов. Да и результаты разных опросов неоднозначны, например, данные С. Цухло (ИЭП им. Е. Гайдара), уловили в августе улучшение оценок и продаж, и запасов, а также и прогнозов будущего спроса (правда, выборка Росстата, охватывающая 3,6 тыс. организаций в промышленности, существенно более репрезентативна, но возможно, дело не этом, а в чуть более позднем сроке опроса ИЭП, успевшем отразить позитивные ожидания производителей от «огораживания» рынка.) 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив