звуки скрипки во время конца света
comandanteterzi — 01.06.2011Кореш на почту прислал совершенно необыкновенный текст о музыке. Ну, то есть текст, во-первых, совершенный, а, во-вторых, музыкальный. Хотя, что еще может написать музыкант.
Пару недель назад я застрял у него дома. Он сейчас дописывает альбом, который должен выйти где-то на западе ближе к зиме и музыку из него решил сыграть мне вживую. Я был тем первым, кто этот материал услышал живьем. Хотя азиаты-соседи тоже были свидетелями, вот только слышать то они слышали, а вот, из-за стены – ничего не увидели. А смотреть было на что. Много электрогитары, куча примочек раскиданных по полу, педальки, какие-то машины и сэмплеры, гембой, провода и спина играющего. Раньше он играл концерты в носках. Выставлял инструменты, чекался, снимал ботинки и начинал давить на клавиши синтезатора. Может, теперь он будет выступать спиной к зрителям.
Неделю спустя в той же квартире, валяясь на кровати и почитывая поэзию битников, я услышал еще один концерт. Из Москвы приехал товарищ и они с моим корешем устроили джем. Джемили атмосферный психодел, под какой-то словесный вой и искаженную гитару. Я как раз читал Гинзбурга, который писал об ангелоголовых, блюющих, с ума сошедших, накуренных, иногда под героином, чаще в фанке. Легли ли текст с музыкой друг на друга или что-то еще, но всем захотелось покурить.
Товарищ из Москвы человек продуманный и специально обученный в этом вопросе. В травах он разбирается хорошо. Вот и чай с собой привез. Калибасу в шитом мешке, чашку, несколько пакетов зеленого, высушенного на сосновых ветках, чая и пуэр с кокосовым молоком. В других травах тоже разбирается, а главное знает, где достать. Какие-то корешки, семена, саженцы, варганы, аяхуаски – все вместе что-то непотребное на вкус и искажающее сознание. Измельченная лиана, шаманский табак, колумбийский чеснок, корень мандрагоры, мускатный орех, китайский лимонник, гуарана, кора бразильского дерева, сушится, варится, смешивается, вдыхается, курится.
Через несколько дней из больницы, на выходные, выписался брат моего кореша С. После многолетней депрессии, запоев, снотворного, транквилизаторов и двух недель в отделении неврологии С. улыбался, как маленький принц нарисованному летчиком барашку. В эти дни, как раз, я иногда захаживал в дом Зингера, чтобы взять с полок Экзюпери и с полчаса почитать его у стеклянных витрин на втором этаже. За неделю осилил две трети книги и положил между страниц закладку. На закладке написал «все будет хорошо», а потом на где-то найденной открытке написал эти же слова и вместе со своими старыми роговыми очками подарил ее С.
Пока С. радовался новым очкам и жизни с бегом по утрам и соседям-филологам по палате, мой кореш-музыкант отправился в тур по храмам города. Для музыки нужно было записать голоса прихожан, их молитвы и песни. Где-то между службой в Дацане и хором в католической церкви, пока я разглядывал скрипку 1723 года, настал конец света. Старик Гарольд Кэмпинг предсказал его и раструбил по собственному радио, другой старик потратил все свои сбережения и расклеил по городам постеры с призывами, что-то типа "покайтесь суки"; проснулся очередной вулкан в Исландии, и даже негр-баптист, выходя из церкви, пожал моему другу руку, а я покрутил в руках скрипку ровесницу Страдивари; но свет так и не кончился. Хотя, скорее всего, я снова его пропустил. От расстройства я купил то, о чем мечтал последние полгода – белые американские джинсы и американскую же машину. Вот теперь ебусь - и с тем и с тем.
|
</> |